– Ты уже рассказал Жану? – спросил я таким тоном, будто от того, какой будет ответ, зависит многое, если не все в нашей жизни.
– А ты думаешь, что я смог бы вытерпеть? – в глазах Тэдди сквозило недоумение, – если ты так подумал, то ты глубоко ошибся…
– И что ты обо всем этом думаешь? – не унимался я, зная, что все равно не успокоюсь, пока не услышу их мнение.
– Я не знаю, как вы, а мне представляется, что тот джентльмен на наших проводах, красноречие которого меня позабавило, оказался прав. Пусть он и чересчур выставлялся, но… – Жан развел руками.
– И что из этого следует? – не удержался уже и Тэд.
– А ничего не следует. В лучшем случае мы вернемся назад через сто семь лет, как и наши уважаемые прадедушки, а в худшем – не вернемся вообще. Как я понял, наши полеты кому-то очень сильно мешают. А мы не можем не лететь. Вот и подумайте, много ли у нас вариантов?
– Жан, не горячись, мы же не знаем, какие возможности у нашего корабля. И какие перед нами поставлены задачи. Постепенно узнаем, тогда и сделаем выводы. – Я уже пошел на попятный, когда увидел, насколько разволновались мои товарищи. – Лучше дайте мне еще сока и сыграем-ка мы в покер, умеете?
– За кого ты нас принимаешь? – засуетился Тэдди, – Конечно умеем. А карты у кого-нибудь есть?
– Тэд, сколько можно тебе повторять, спрашивай у него, – показал на компьютер Жан.
Тэдди засуетился у компьютера. Жан вздохнул.
– Мне вот только не повезло, что мои дежурства приходятся на свободное время Альфреда. Придется все узнавать от вас. А это уже не так интересно.
– Может быть, придумаем что-нибудь, – неуверенно протянул я, хотя наверняка это сделать не удастся. Дисциплина – вещь хорошая, но требует, как говорится, жертв.
– Есть, – обрадовано воскликнул Тэдди, протягивая нам колоду новеньких карт, – вот черти, все предусмотрели.
До разгрузки мы успели закончить. Жан играл не спеша, с толком и со знанием дела, как результат этого – выигрыш вчистую. Тэд горячился, то крупно проигрывал, жалуясь на невезение, то перебирал, снова жалуясь на судьбу. В результате – крупный проигрыш. Меня результат не интересовал, поэтому вышел по нулям. Так мы и провели вечер, как три студента, у которых перед экзаменом оставался еще один. Так уж получалось, что мы жили ожиданием очередного леденящего душу рассказа…
– Так на чем мы остановились? – спросил Альфред, удобно расположившись в кресле, – ах, да, вспомнил. Смену свою я отстоял нормально, больше ничего не происходило. Спать не хотелось, нервы были на пределе. Я пошел проведать своего коллегу. В комнате, где его разместили, была тишина. Я дернул за ручку – заперто. Тогда я двинулся в направлении каюты врача. Дойдя до двери, я взялся за ручку и попробовал открыть ее. Тоже заперто. Я постучал. В комнате раздался шорох, затем снова тишина. Я снова постучал – никакой реакции.
В полном недоумении я пошел к командиру. У нас не было заведено, чтобы каюты запирались. В отсутствии женщин нечего было скрывать под замком. Иногда были видны полуоткрытые двери, некоторые считали, что так приятнее спать. В общем, мы впервые использовали ключ, когда заперли помощника командира. Комната командира уж вряд ли будет закрыта. Так и есть. К моему удовлетворению, командир еще не ложился. Он сидел и потягивал какой-то зеленоватый напиток.
– Не помешаю, Джек? – Я остановился у порога.
Орвилл повернул голову и уставился на меня непонимающим взглядом. Видимо, очень глубоко задумался. Наконец, взгляд его прояснился и он улыбнулся.
– Заходи, Ал. Что тебе не спится? – Он сообразил мне такой же напиток. – Садись, подумаем вместе.
– Я хотел попасть к врачу…
– И нашел его комнату запертой, не так ли? – прервал он меня. – Я думаю, что надо немного подождать. Доктор обязательно появится. Тогда мы у него все и расспросим.
– А как же твой помощник? Кто-нибудь знает, как он себя чувствует? – не унимался я.
– Ключ у доктора. Но я думаю, что если бы что-нибудь случилось, то он сообщил бы нам, когда мы были на вахте. – Нехотя отозвался командир. – Давай лучше подумаем, что же дальше-то делать? Лететь вслепую не очень приятно, а иногда и вредно. Мы просто не выдержим в изоляции. Или ты считаешь, что сможем?
– Да нет, Джек, не сможем. И дело не только в изоляции. Мы обучены только штатным ситуациям, а если произойдет что-либо неординарное, как мы будем действовать? Одна уже случилась и какой результат? Один человек погиб, а второй, наверное, повредился немного. Что будет следующее?
– Да уж, наваждение какое-то. Кстати, ты не смотрел, что записала видеокамера?
Вопрос застал меня врасплох.
– Нет, командир, не смотрел. Если не возражаешь, я сейчас принесу…
– Так что же ты… – понеслось мне вдогонку.
Я бежал, кляня себя в душе, что оказался таким бестолковым. Вбежал в штурманскую и под недоуменным взглядом дежурного трясущимися руками стал вытаскивать кассету из камеры.
– Тебе помочь, Альфред? Поднялся с места дежурный.
– Да нет, спасибо. Я уже управился. – Я не заметил, что вспотел.
Бегом возвратившись назад, я сунул кассету в уже приготовленный плэйер, перемотал пленку и, с замиранием сердца, включил. Таймер в углу экрана высвечивал 23.59. Меньше минуты. Сейчас мы увидим, что же происходило на самом деле. Полночь. 00.00, затем 00.01 и т. д. Время шло, но на экране ничего не появлялось. Мы ошеломленно переглянулись. Действительно, происходят чудеса. Я включил ускоренное воспроизведение, и мы подождали, когда таймер показал 00.30. Тогда уже все закончилось. В воздухе запахло нехорошим.
– Джек, но ведь говорят, что массовых галлюцинаций не бывает. Что же происходит?
– Я не знаю, что происходит, понимаешь, не знаю! – Орвилл вскочил и нервно зашагал по комнате. – Я знаю одно, что с этим надо разобраться и точка. Иначе мы все по очереди сойдем с ума. Нам нужно знать, что увидел на экране мой помощник. Идем к доктору.
Дверь в комнату врача не открывалась. Орвилл громко постучал. Никакой реакции. Он постучал сильнее, потом ногами. Чувствовалось, что нервы у него на пределе.
– Доктор, откройте сейчас же! Это я – Джек Орвилл, ваш командир. Что у вас происходит? – Голос командира сорвался на крик.
Послышалось шарканье ног, дверь отворилась. В просвет выглянул наш доктор, вернее, его жалкое подобие. Во-первых, волосы его были полностью седыми, во-вторых, они были всклочены и глаза неестественно красными.
– Это действительно вы, Джек? – голос его был надтреснутым. Он всегда и всех называл только на «вы». Джек только и нашелся, что кивнул. – Тогда заходите.
– Что произошло, док?
– Произошло или происходит? – на вопрос командира он ответил не менее сакраментальным вопросом. Это немного успокоило нас и мы присели.
– Я имею в виду, что произошло лично с вами, – нетерпение Орвилла возрастало. Доктор встал и, передвигая дрожащими пальцами предметы на своем столе, начал свой рассказ, от которого, не знаю, как у Орвилла, а у меня волосы становились дыбом.
– После того, как я дал успокоительное вашему помощнику, прошли почти сутки. Я заходил к нему несколько раз за день. Никаких изменений. Он отключился полностью. В последний раз я зашел к нему после двенадцати часов. – Доктор остановился, потеребил свою шевелюру. – Да, была одна минута первого на моих часах. Я остановился у его дверей, достал ключ и тут услышал, что он разговаривает. Я прислушался. Голос был только один, значит, он разговаривает сам с собой. Лекарства у меня были под рукой, поэтому я вставил ключ, открыл дверь и вошел. Закрывая дверь, я повернулся к кровати спиной, а когда развернулся – оцепенел. На кровати сидело два человека. Даже, если быть точнее, один человек и один призрак. Не думайте, что я сошел с ума! Это был действительно призрак. Он находился ко мне ближе, чем Джон. Сквозь него были видны контуры тела Джона.
Когда призрак повернул голову, мне стало еще хуже. Я узнал нашего штурмана, ой, извините, бывшего штурмана. Он повернулся опять к Джону, тот посмотрел на призрака так, если бы слушал его. Потом встал и молча пошел на меня. На лице его было странное выражение, я не могу его описать, или, можно сказать, никакого выражения не было. Мне показалось, что он сейчас со мной что-то сделает. И я струсил. Даже не пытаясь что-либо предпринять, я скользнул за дверь и запер ее. Как мне это удалось, я не знаю. Добежав до своей каюты, я заскочил в нее, запер дверь и подбежал к селектору, пытаясь дозвониться до вас, командир. Но, увы, связь не работала. Я уже двинулся в направлении двери, когда увидел, что сквозь нее просачивается нечто. Сначала облако, потом стали формироваться контуры тела Айзека, нашего бывшего штурмана. Свои ощущения я передать не могу, это был ужас в эн-ной степени. Я никогда, понимаете, никогда не верил в эти сказки, поэтому не был готов к такому повороту событий. Не знаю, как это все называть… В общем, призрак Айзека отплыл в сторону и сквозь дверь просочился призрак Джона. Это меня потрясло еще больше. Можно было предположить, что призрак Айзека – это его душа, но Джон был еще жив, когда я его видел. Я пятился, пока не почувствовал, что уперся в кровать. В темноте светились два призрака, правда, Джон светился совсем тускло. – Доктор остановился, переводя дух, сел и умоляюще посмотрел на нас. – Только прошу вас, не считайте меня сумасшедшим.
