XXII
Кто мудр, не плачет о потерях, лорды, Но бодро ищет, как исправить вред. Пусть, бурей сломлена, упала мачта, Канат оборван и потерян якорь, И половина моряков погибла, Все же кормчий жив... В. Шекспир. Генрих IV. М. Цейтлин, как и все представители Ордена Русской Интеллигенции искажает историческую правду утверждая, что Николай I пугался "всякого новшества" и что "Все, что было неподвижного, косного, устойчивого в русской жизни, обретало в нем символ вождя". (Декабристы, стр. 178). Стремления к изменению основ государственной жизни, и даже к решительному изменению, у Николая I были. "Имп. Николай I, - пишет С. Платонов в "Лекциях по русской истории", - вступив на престол был бодрым человеком, серьезно смотревшим на выпавший жребий быть русским царем". "Подавив оппозицию, - пишет Платонов, - желавшую реформ (точнее желавшую произвести в России решительную политическую революцию. - Б. Б.), - правительство само стремилось к реформам и порвало с внутреннею реакцией последних лет Императора Александра" (Стр. 680). С. Платонов повторяет по существу только следующую оценку В.Ключевского: "Царствование Николая, - пишет В.Ключевский, - обыкновенно считают реакцией, направленной не только против стремлений, которые были заявлены людьми 14 декабря, но и против всего предшествовавшего царствования. Такое суждение едва ли вполне справедливо: предшествовавшее царствование в разное время преследовало неодинаковые стремления, ставило себе неодинаковые задачи. Как мы видели, в первую половину его господствовало стремление дать империи политический порядок, построенный на новых основаниях, а потом уже подготовить частные отношения, согласуя их с новым политическим порядком; говоря проще, в первой половине господствовала надежда, что можно дать стране политическую свободу, сохранив на время рабство, потом, когда обнаружилась нелогичность этой задачи, надо было перейти от первой ее половины ко второй, т.е. предварительной перестройке частных общественных отношений. Но тогда уже не хватило энергии, и вторая задача разрешалась без надежды и без желания разрешить ее. Эту вторую задачу усвоил себе преемник Александра. Отказавшись от перестройки государственного порядка на новых основаниях, он хотел так устроить частные общественные отношения, чтобы на них можно было потом выстроить новый государственный порядок". (Курс рус. Ист. 1937 г. стр.
334).
Николай I имел более трезвый реалистический взгляд, чем Александр I и его главный помощник по переустройству государственного управления масон Сперанский. Прежде, чем видоизменять вид государственных учреждений необходимо было покончить с крепостным правом и видоизменить взаимоотношения между различными общественными классами. Утверждение С. Г. Пушкарева, автора книги "Россия в XIX веке" (Чеховское Из-во), что "напуганный декабристским восстанием и революционным движением в Европе, он свои главные заботы и внимание посвящал сохранению того социального порядка и того административного устройства, которые уже давно обнаружили свою несостоятельность и которые требовали не мелких починок и подкрасок, но полного и коренного переустройства", - нельзя признать верным (стр. 42). Уже во время следствия над участниками заговора декабристов Николай I понял, что внутреннее положение России весьма ненормально. Он внимательно прислушивался к критическим замечаниям, которые делали допрашиваемые декабристы по поводу существовавших в России порядков. Как внимательно относился Николай I к критике своих политических врагов доказывает тот факт, что он поручил секретарю Следственной Комиссии Боровкову (между прочим, масону) составить на основе допросов декабристов, их писем и записок, свод их мнений о внутреннем положении России. Когда сводка была Боровковым составлена, Николай I прочитал ее и велел прочесть ее и всем высшим государственным чиновникам. Если бы Николай I хотел сохранить существующее административное устройство и социальный порядок, то зачем ему было тогда интересоваться критикой декабристов. Тот, кто считает что-нибудь существующее хорошим и не подлежащим изменению, обыкновенно не считает нужным считаться с мнением осуждающих это хорошее. А Николай Первый считал необходимым принять во внимание даже мнение своих заклятых врагов, которые намеревались убить его и всех членов Императорской Семьи. Даже советский исследователь М. Гус в книге "Гоголь и Николаевская Россия" и тот сообщает, что "На столе Николая лежал составленный по его указанию свод высказываний декабристов о положении России и о ее нуждах" (стр. 17).
XXIII
После восстановления патриаршества, важнейшим вопросом определявшим успех национального возрождения был вопрос об освобождении крепостного крестьянства. Освобождение крестьянства привело бы к восстановлению самоуправления в селах и городах. Восстановление же самоуправления подорвало бы основы бюрократической системы, созданной Сперанским, обессилило бы бюрократизм. В результате воссоздалась бы, с поправками на современность, политическая структура Московской Руси. Но общество не желало ни освобождать крестьян, ни поддерживать Имп. Николая в преобразовании системы управления государством. "...Вступая на престол, - пишет С. Платонов, - Император Николай знал, что перед ним стоит задача разрешить крестьянский вопрос и что крепостное право в принципе осуждено, как его державными предшественниками, так и его противниками - декабристами. Настоятельность мер для улучшения быта крестьян не отрицалось никем. Но по-прежнему существовал страх перед опасностью внезапного освобождения миллионов рабов. Поэтому опасаясь общественных потрясений и взрыва страстей освобождаемой массы, Николай твердо стоял на мысли освободить постепенно и подготовить освобождение секретно, скрывая от общества подготовку реформы". И это было единственно возможное решение при сложившейся внутри России обстановке. Если бы Имп. Николай I принял решение освободить крестьян силой, то это почти наверняка привело бы к ожесточенной гражданской войне или к новому дворцовому перевороту. "Император Николай знал, - пишет Платонов, - что его брат и предместник мечтал о реформах и был сознательным противником крепостного права на крестьян, а отец своею мерою о барщине положил начало новому направлению правительственных мероприятий в крестьянском вопросе. Поэтому реформы вообще, и крестьянская в частности, становилась в глазах Императора Николая, правительственною традицией. Настоятельная их необходимость делалась для него очевидною потребностью самой власти, а не только уступкою оппозиционному течению различных кружков. Именно мысль о необходимости реформ была первым (как мы его назвали, политическим) выводом, какой был сделан Императором Николаем из тревожных обстоятельств воцарения" ("Очерки по Русск. Ист. стр. 681). Восстание декабристов, чрезвычайно накалив политическую атмосферу в России, только отодвинуло еще дальше сроки уничтожения крепостного права. Вполне вероятно, что если не было бы восстания декабристов, то крестьян освободил бы уже Николай I. "Декабристов, конечно, жалели, пишет потомок одного из видных декабристов кн. Д. Д. Оболенский, - в петербургском высшем обществе у них оставалось множество родни. Но декабристы не были людьми государственными. В большинстве они не думали об освобождении крестьян, а те, которые думали, собирались по освобождении крестьян всю землю оставить за помещиками. Император же Николай Павлович введением инвентарей подготовлял освобождение крестьян и завещал это освобождение своему Сыну, который и освободил крестьян с наделением их землей, что явилось первым примером в истории Европы". "По родству с материнской стороны, я посещал Дмитрия Гавриловича Бибикова, бывшего ранее киевским Генерал-Губернатором, а впоследствии министром внутренних дел Императора Николая I. Д. Г. Бибиковым были введены знаменитые инвентари, которые впоследствии ограждали права крепостного крестьянства. По свидетельству Д. Г. Бибикова, все мысли Императора были направлены к освобождению крестьян" (Кн. Д. Д. Оболенский. Заметки о прошлом. Двуглавый Орел. №15. Париж). В книге В. И. Семевского "Крестьянский вопрос в России", написанной в обычном интеллигентском духе, указывается тем не менее, что "Мысль о необходимости уничтожения рано или поздно крепостного права была не чужда Николаю Павловичу еще до вступления его на престол, как потому, что ее проводил в своих лекциях академик Шторх, преподававший великому князю политическую экономию, так и потому, что она занимала его брата, императора Александра I, постоянно собиравшего проекты по этому предмету". "Из первых допросов арестованных декабристов присутствовавший на них государь узнал, что одною из главных причин недовольства была инертность правительства в деле освобождения крестьян - молодые люди смело и откровенно высказывали свои мысли по этому предмету. Через год после вступления на престол император Николай учредил 6 декабря 1826 года Секретный комитет, которому было поручено рассмотреть предположения относительно отраслей государственного устройства и управления". Комитету было указано пересмотреть все действовавшие узаконения "об устройстве всех состояния людей". Комитет работал с 1826 года по 1830 год вплоть до начала организованной масонами революции во Франции и восстания в Польше, в организации которого деятельное участие принимали польские масонские ложи. Были и другие причины, помешавшие Николаю I освободить крестьян. Против него единым фронтом выступали крепостники и бывшие масоны, занимавшие крупные посты в государственном аппарате. Крепостники не хотели лишаться "крещенной собственности", масонам было не выгодно, чтобы Николай I выступил в роли освободителя порабощенных. И тем и другим весьма пригодилась, созданная в царствование Александра I по проекту масона Сперанского такая система государственного управления, при которой царь почти не имел возможности контролировать правильность исполнений бюрократией его указаний. Не менее крепостников и масонов задерживали освобождение крестьян и идейные последователи декабристов, основатели Ордена Русской Интеллигенции: Герцен, Белинский, Бакунин и рядовые члены Ордена. Они радовались восстаниям в Польше, масонской революции во Франции, осуждали и дискредитировали в глазах учащегося юношества все, что делало правительство, всеми мерами старались вызвать среди молодежи революционные настроения. А чем больше росли революционные настроения в стране, тем более осторожно приходилось действовать правительству, тем дальше отодвигался срок освобождения крестьян.
