– Пли! – кричит Андрэ раскатистым голосом.
Прао извергает огонь, точно вулкан. С обоих бортов сверкают выстрелы, правильные, меткие. Крики торжества сменяются воплями боли и агонии. По временам слышно, как пули впиваются в тело и ударяются о кости. Не проходит полминуты, а уже две пироги вынуждены удалиться. Подъезжают две другие, но и их постигает та же участь. А ружейные выстрелы все продолжаются и все так же мерны и метки, точно на военном учении.
Укрывшись за бортом лодки, четыре европейца беспрерывно палят, как будто их двадцать человек. Малайцам кажется, что белые не заряжают своих карабинов, а карабины у них неистощимы.
Два даяка, наклоняясь над веслами, с удовольствием смотрят на истребление своих непримиримых врагов – малайцев. Прао прорывает линию пирог и плывет к кораблю.
– Пора кончить все это! – вскричал Фрикэ. – Дуло моего карабина так нагрелось, что жжет руки.
– Намочи его в воде. Я сам так делаю, и мне ничего.
– Отличная мысль! Вот и легче стало. Мне кажется, что мы окажем англичанам неоценимую помощь, и они должны будут нам поставить мачтовую свечку.
За лодкой на почтительном расстоянии плывут пираты. Вот уже можно переговариваться с кораблем. Андрэ окликает яхту.
У борта показывается человек, вооруженный карабином.
– Бросьте нам канат! – кричит Андрэ.
Англичанин придумал лучше. Понимая, что взбираться таким путем на корабль и долго и, из-за малайцев, опасно, он быстро спустил им лестницу штирборта. Ее нижняя площадка коснулась воды.
– Ну, Князек, полезай! – сказал Андрэ.
Негр собрал доспехи и вскочил на лестницу.
– Теперь ты, Фрикэ.
– Готово! – сказал парижанин, одним духом перемахнув через лестницу.
– Теперь вы, господин Пьер. Доктор, а что же вы?
Затем он сказал несколько слов по-малайски даякам, которые послушно покинули пирогу. Андрэ остался один. Он приблизился к платформе, встал на нее и сильным ударом ноги оттолкнул пустую лодку, которая поплыла прочь и скрылась из вида.
Пираты гребут изо всех сил, стараясь настичь Андрэ, но он останавливается на середине лестницы, хладнокровно наводит карабин и стреляет.
Один за другим раздаются четыре выстрела с промежутком в четверть минуты. Четыре малайца валятся, как снопы. После этого молодой человек, не торопясь, входит по лестнице и, точно в салоне, элегантно раскланивается на палубе с пожилым господином, около которого уже собрались наши французы и негр.
Малайцы напуганы. Они уходят из-под выстрелов, но не оставляют своего намерения. Они, очевидно, продолжают обдумывать способ захватить лакомый кусочек – английское судно.
Защитники могут рассчитывать на несколько минут перемирия перед новой отчаянной атакой. Андрэ окидывает яхту взглядом и удивляется, что на ней так мало народу: всего пять человек с седым джентльменом включительно.
Несмотря на близкую опасность, француз, зная хорошо нравы и обычаи британцев, спешит выполнить необходимую формальность – представляется сам и представляет своих друзей. Англичанин крепко жмет каждому руку и объявляет, что он сэр Гарри Паркер, капитан и хозяин яхты «Конкордия».
Но пираты близко и долго разговаривать не приходится. Вода пенится от ударов веслами, нужно действовать как можно скорее. Англичанин с большим тактом отводит Андрэ в сторону и передает ему командование, говоря, что очень плохо объясняется по-французски, а это может навредить делу.
Молодой человек любезно кланяется и благодарит:
– Хорошо. Мы постараемся оправдать ваше доверие. Господин Пьер де Галь, артиллерия – дело ваше.
Боцман приложил руку к шапке и встал на свое место. Фрикэ подошел к Андрэ и тихо сказал:
– Мсье Андрэ, малайцы непременно нападут.
– Очень может быть.
– Не поручите ли мне защиту палубы?
– Как это?
– Я бы разбросал несколько капканов, о которые пираты порежут себе ноги, как только вступят на борт.
– Как хочешь. Только делай поскорее.
– Пошлите со мной двух человек в провиант-камеру. Князек, иди и ты.
Не прошло десяти минут, как француз снова появился на палубе, таща две корзины с бутылками. За ним с такой же ношей шли его товарищи. Мгновенно ящики были опустошены.
– Клико № 1… Вермут… Эль завода Брасс и К°. Бор до… Сколько прелестных вещей идут не по назначению! .. Эй вы, бейте все это, не жалейте… Пускай вино льется – чище палуба будет.
Раздался звон разбитой посуды. Напитки разлились, смешались и потекли по половицам, а осколки бутылок рассыпались по палубе.
– Еще разок сходим… этого мало. У нас нет иного выхода.
Второе путешествие за бутылками окончилось быстрее, чем первое, и скоро палуба почти вся была завалена битым стеклом.
– Вот и капканы готовы, – весело сказал Фрикэ. – Что значит хорошо снабженный погреб: у нас еще осталось чем освежиться после битвы.
– Эти французы очень храбры и находчивы, – бормотал про себя восхищенный сэр Паркер.
– Пора, господин Пьер, – сказал Андрэ ровным голосом.
Линия лодок была уже в одном кабельтове от яхты. Пьер быстро наклонился над двенадцатифунтовой пушкой, заряженной картечью.
– Первая! – крикнул он.
На пироги посыпался железный град. Линия нарушилась, и в прорыве показались обломки дерева и тонущие тела.
Затем раздался залп из ружей. Пьер бежал к другому орудию, пока первое заряжали снова. Треск еще сильнее, и нападающие, не ожидавшие такого приема, воют от злобы и боли.
Хладнокровие и ловкость защитников яхты уравновешивают их силы с силами неприятеля. Но численный перевес все-таки на стороне последнего. Долго ли может продолжаться битва? Несмотря на понесенные тяжкие потери, малайцы подвигаются вперед. Они переменили тактику и сделали бесполезными и картечницу, и пушку-револьвер. Бандиты вылезли из лодок и плывут, толкая их перед собой, так что выстрелы мало задевают их. По временам из-за лодок появляются головы и сейчас же исчезают; круг нападающих больше не прерывается.
Вот они близко от яхты. Андрэ хладнокровно подходит к сэру Паркеру:
– Не замечаете ли вы, сэр, что судно слегка колышется?
– Да, действительно. Чувствуется прилив. Через минуту мы будем подняты водой. Как жаль, что на яхте совершенно нет угля!
– Все равно мы не смогли бы продержаться до тех пор, пока разведем пары. Ох, этот штиль! .. Скажите, ваши матросы хорошо умеют управлять парусами?
– Это все отборный народ.
– Прикажите готовить паруса. Это необходимо. Мы сделаем последнее усилие отразить абордаж. А там, быть может, поднимется и ветер.
– Очень хорошо.
Тактика малайских пиратов особенно опасна для заштилевших парусных кораблей. Если корабль с невысоким бортом, если на нем нет значительной артиллерии и многочисленного экипажа, то он обычно погибает. Пираты окружают его со всех сторон тесной линией, которую легко прорвать, но легко и сомкнуть снова. Они страшны количеством. Каждая пирога с тремя-четырьмя малайцами представляет собой боевую единицу. Потеря одной из них ничего не значит в общей массе, которая настойчиво продолжает надвигаться на корабль. Круг делается все теснее, артиллерия становится бессильна. Наконец пираты вскакивают на корабль с бешенством хищников и ловкостью обезьян, бросаются на защитников и, нередко превышая их число в пятьдесят раз, подавляют их. Таков в большинстве случаев роковой исход атаки.
Несмотря на проворство и усилия французов, их ружейный огонь заметно ослаб, пока англичане готовили паруса, и осаждающие этим воспользовались. Отвратительный авангард морских демонов вынырнул из воды и устремился на переднюю часть корабля, так как защитники столпились на кормовой части, где на палубе было набросано меньше битого стекла. Держа в зубах кинжалы, пираты карабкались на яхту, цепляясь за дерево своими длинными звериными когтями. При этом они испускали дикие крики, чтобы ободрить плывших сзади.
Сэр Паркер поднял с пола щепочку, зажег и положил на шпиль. Поднялась тонкая вертикальная струйка синеватого дыма. Ветра не было. Англичанин покачал головой и сказал:
