В пылу борьбы обе стороны обратились за помощью к португальцам и туркам. Но и эфиопские императоры Либнэ-Дынгыль и Гэлаудеуос и имам Ахмед-ибн-Ибрахим одинаково не доверяли такого рода союзникам и постарались удалить присланные ими отряды при первой же возможности.
Братоубийственная война в Эфиопии 1516-1548 гг. дорого обошлась населявшим ее народам. Но она поставила перед ними задачи, разрешение которых потребовало ревизии всей традиционной политики. Правители Эфиопской империи теперь должны были перейти к политике религиозной и политической терпимости, ограничению эксплуатации местного населения в вассальных владениях, поискам средств для перевооружения армии огнестрельным оружием, производству пороха, пуль, ружей и т. п. Остро встала проблема привлечения иноземных специалистов, взаимоотношений с ними, а также проблема надежных союзников за рубежами империи. А. Бартницкий и И. Мантель-Нечко сводят этот круг проблем к связям с государствами Западной Европы. Но существовала и альтернатива, хорошо известная эфиопам. Речь идет о христианах Востока и мусульманах Османской, Иранской и Могольской империй, а также других передовых по сравнению с Эфиопией стран.
Правители Эфиопии не упускали возможностей использовать восточнохристианских, а порой и мусульманских пришельцев, даже если к их услугам уже имелись португальцы или испанцы. В Эфиопии XVI - XVIII вв. мы находим множество армян, греков, арабов, а также грузинских мастеров (при императоре Гэлаудеуосе), бухарца - императорского переводчика при Фасиледэсе и др. Связи с внешним миром через восточных христиан имели огромное значение для торговли и дипломатии Эфиопской империи, для получения ею всех видов информации извне.
В частности, армяне, грузины и среднеазиаты были инициаторами и исполнителями большей части основных внешнеполитических проектов Эфиопской империи. Армянин Матеуос (Матвей) возглавил первое эфиопское посольство в Индию и Португалию в XVI в., о котором говорится в предлагаемой книге. Бухарец в 1647-1649 гг. {17} курировал йеменское посольство в Эфиопию при Фасиледэсе, армянин и "могол" возглавили в тот период эфиопское посольство в Индию (в 1658-1659 гг.), в начале XVIII в. армяне курировали французское посольство дю Руля в Эфиопию на его пути, начиная от Каира через Судан; грузин М. Качкачишвили вел в Каире переговоры с представителем Эфиопии об установлении контактов с Россией при Екатерине II (в 1786 г.). Борясь за освобождение своей родины от османского владычества, армяне не только помогали России, Польше, Грузии, Египту и Эфиопии сплотиться против общего врага, но и оказывали различные другие услуги единоверной им африканской стране.
В книге много внимания уделяется борьбе народов Эфиопии против попыток католического духовенства подчинить себе Эфиопию в XVI - XVII вв. К этому необходимо, на наш взгляд, добавить, что по существу это было и антипортугальское освободительное движение, принявшее форму религиозной войны, которую возглавили эфиопская церковь и патриотически настроенные феодалы. Причиной восстаний, потрясших Эфиопию в 30-е годы XVII в., было возмущение народных масс как религиозными реформами, так и тиранической и хищнической политикой португальских колонизаторов. Стихийные восстания охватили несколько провинций. Затем к движению примкнула и высшая знать. Посетивший Эфиопию в 30-е годы XVII в. Эммануэл Баррадаш писал об опасениях многих эфиопских "грандов", считавших, что, если эфиопское "королевство станет католическим, португальцы будут притязать на него, овладеют им". Однако крестьянские массы, составлявшие основную силу восстания, были настроены гораздо более радикально, чем присоединившиеся ради сохранения своих феодальных привилегий и находившиеся в оппозиции к португальцам эфиопские феодалы и придворная знать во главе с императором Фасиледэсом.
Когда при императоре Фасиледэсе (1632-1667 гг.) возник грандиозный план антиевропейской коалиции в составе Эфиопии, Адала, Сеннара (Судан), государств Южной Аравии, Османской и Могольской империй, осуществить его взялись армяне и выходцы из Средней {18} Азии, пользовавшиеся доверием императора. Этот план лишний раз показывает, что политику "закрытия" Эфиопии для европейцев, проводимую правителями страны в середине XVII-XVIII в., нельзя отождествлять с политикой изоляции и культурного герметизма.
С большим интересом читаются страницы, посвященные складыванию централизованного эфиопского государства во второй половине XIX в., начало чему было положено крупным политическим деятелем эфиопской истории Теодросом II. А. Бартницкий и И. Мантель-Нечко совершенно правы, когда говорят, что Теодрос II весьма сложная и противоречивая фигура и что Теодрос II имел интереснейшие начинания, многие из которых ему так и не удалось осуществить. В западноевропейской литературе англо-эфиопскую войну 1867-1868 гг. часто называют слишком упрощенно "военной экспедицией Нэпира", думается, что это неправильно. Со стороны Эфиопии это была антиимпериалистическая освободительная война. В битве при Ароге, как и при штурме Мэкдэлы, эфиопские воины героически сражались против значительно превосходящего в военной технике противника. О Теодросе же, который застрелился, не желая сдаваться в плен, эфиопы сложили песню, которая заканчивалась такими словами: "Смотрите, это была смерть мужчины, который не знал слабости, это была смерть льва; он считал постыдным умереть от руки чужой".
Английское правительство и генерал Нэпир, возглавлявший военные операции против центрального эфиопского правительства, утверждали, что цель кампании - лишь освобождение английских подданных из плена. Однако Англия после штурма Мэкдэлы и победы над Теодросом скорее всего постаралась бы закрепиться в какой-нибудь части Эфиопии, если бы представилась хоть малейшая возможность. Следует подчеркнуть, что основная причина ухода англичан из Эфиопии состояла в том, что эфиопский народ, включая даже феодалов, помогавших англичанам победить Теодроса II, не желал видеть иноземных агрессоров на своей земле. Как во время марша английских войск к Мэкдэле, так и при отходе от нее они нередко подвергались набегам эфиопских отрядов. Многие правители провинций соглашались помогать {19} англичанам только при непременном условии, что после победы над Теодросом они сразу же покинут Эфиопию. Английские войска вынуждены были уйти из Эфиопии в 1868 г. из-за открытой враждебности всех слоев населения страны.
Авторы книги много внимания уделяют походам Менелика II с целью присоединения отдельных земель к Эфиопии. Они правильно подчеркивают, что в этом было заинтересовано и зарождавшееся эфиопское купечество. Нам представляется целесообразным добавить соображение, высказанное еще русским путешественником А. К. Булатовичем, участником одной из экспедиций Уольдэ-Гийоргиса к оз. Рудольфа, о том, что одной из причин затеянных правительством Эфиопии военных походов было стремление помешать намерениям империалистических держав стянуть кольцо своих владений вокруг Эфиопии и захватить территорию Южной Эфиопии.
Надо также учитывать и то, что многие из завоеванных в этот период земель некогда входили в состав Эфиопской империи. Разумеется, расширение Эфиопии в конце XIX в. было также результатом происходивших внутри страны социально-экономических сдвигов. Рост товарного хозяйства, участие в нем феодальной верхушки вызвали стремление к расширению сферы эксплуатации, к захвату новых земель.
Оценивая антиимпериалистическую (дипломатическую и военную) борьбу Эфиопии против англо-франко-итальянских притязаний в конце XIX - начале XX в., А. Бартницкий и И. Мантель-Нечко кратко, в нескольких разных местах книги говорят об отношениях между Эфиопией и Россией в тот же период. Нам бы хотелось на этом вопросе остановиться несколько подробнее.
Давние традиционные связи существуют между народами Советского Союза и Эфиопии. Научные поиски наших исследователей каждый день вскрывают новые материалы и данные о развитии связей между самыми различными народами обоих государств. Еще в XII-XIII вв. в России интересовались далекой африканской страной, цивилизация которой насчитывала несколько тысячелетий, а с середины XVIII в. эфиопский язык геэз (гыыз) {20} и эфиопское письмо начали в России изучаться, что было связано с именем великого русского ученого Михаила Ломоносова. В XIX в. эфиопский язык изучали в университетах сперва в Харьковском, а затем в Петербургском. С середины XIX в. начинаются поездки отдельных русских путешественников и научные экспедиции в Эфиопию. Публикации их отчетов находили самый живой отклик среди общественности России; хорошо известны имена таких путешественников и ученых, как Е. Ковалевский, А. Булатович, Н. Бровцын, Г. Федоров, П. Шусев, Л. Артамонов, М. Лебединский, А. Елисеев, Б. Владыкин, А. Кохановский, В. Болотов, Б. Тураев и многие другие, которые либо побывали в Эфиопии и привезли ценные материалы о жизни, культуре и быте народов Эфиопии, либо скрупулезно изучали эфиопские источники, делая их доступными научной общественности.
