Сверх того, у немцев было значительное число тяжелых орудий осадного типа, большей частью устарелых.
Между тем на вооружении русской армии к началу войны состояло (табл. 5) лишь 512 легких 122-мм гаубиц, т. е. втрое меньше, чем в германской армии, и 240 полевых тяжелых орудий (пушек 107-мм 76 и 152-мм гаубиц 164), т. е. в два или даже в четыре раза меньше, а тяжелой артиллерии осадного типа, которую возможно было бы использовать в полевой войне, в русской армии вовсе не предусматривалось по мобилизационному расписанию 1910 г.
Впрочем, в русских крепостях имелось около 1 200 орудий устаревших образцов, поступивших туда от расформированных осадных артиллерийских полков. Эти орудия - 42-лин. (107-мм) пушки обр. 1877 г., 6-дм. (152-мм) пушки в 120 и в 190 пуд. тоже обр. 1877 г., 6-дм. (152-мм) пушки в 200 пуд. обр. 1904 г., как и некоторые другие орудия крепостной артиллерии, например, 11-дм. (280-мм) береговые мортиры обр. 1877 г.,- служили во время войны, за отсутствием орудий новейших образцов, в полевой тяжелой и в осадной артиллерии.
Береговые 11-дм. (280-мм) мортиры имелось в виду выделить с личным составом для осады неприятельских крепостей, так как еше в 1913 г. при заказе французскому заводу Шнейдера осадных 11-дм. мортир (гаубиц) нового образца выяснилось, что они будут готовы лишь к 1916 г. С целью применения 11-дм. береговых мортир обр. 1877 г. в качестве осадных член Арткома ГАУ Дурляхов разработал особое приспособление в лафете этой мортиры (11 -дм. береговые мортиры с переделанными по проекту Дурляхова лафетами применялись при осаде Перемышля).
По табели вооружения русских крепостей положено было иметь 4 998 крепостных и береговых орудий 16 разных более новых систем, в счет которых к февралю 1913 г. состояло и было заказано 2813 орудий, т. е., как это видно из табл. 8, недоставало около 40% орудий; если же принять во внимание, что из числа заказанных орудий далеко не все были изготовлены, то к началу войны действительный недостаток крепостных и береговых орудий выражался в значительно большем проценте.
Кроме орудий, поступивших в крепости от расформированной осадной артиллерии и показанных в табл. 8, в крепостях имелось еще около 3 000 - 4 000 орудий разных устаревших образцов, уже снятых с вооружения.
При оценке состояния к началу мировой войны артиллерийското вооружения русской полевой армии, предназначенной для маневренных действий, нельзя принимать в расчет орудий, ни состоявших в крепостях, ни поступивших в крепости от расформированной осадкой артиллерии, ни единичных экземпляров 152-мм крепостных гаубиц обр. 1909 г., поступивших по заказам новейшего типа орудий для тяжелой артиллерии.
В общем следует признать, что русские, готовясь к войне с немцами и зная о мощном артиллерийском вооружении своего будущего противника, в отношении обеспечения своей армии артиллерией пренебрегли одной из основ военного искусства, установившейся еще в эпоху Наполеона: "не уступать в вооружении противнику". И хотя ввиду союза с Францией Россия не предполагала без ее участия вести войну с Германией и Австрией один на один, но все же русским следовало учесть: во-первых, то обстоятельство, что даже при направлении на западный фронт против Франции большей части своих сил Германия с Австрией все же в отношении артиллерии были бы сильнее России и, во-вторых, что союзная
французская армия к началу войны была обеспечена гаубичной и тяжелой артиллерией еще в гораздо меньшей степени, чем русская армия.
Во Франции к началу войны в 1914 г. тяжелая артиллерия была в зачаточном состоянии лишь при армиях; ни при дивизиях, ни при корпусах вовсе не имелось ни гаубичной, ни тяжелой артиллерии (см. табл. 7).
По поводу обеспечения французской армии тяжелой артиллерией тот же ген. Эрр пишет:
"Хотя французская армия и отставала значительно от германской в отношении тяжелой артиллерии (полевой, осадной и крепостной) и взгляды на применение этой артиллерии были еще предметом страстных споров, все же война не застала нас совершенно врасплох в области подготовительных работ и первоначальных опытов над материальной частью".
Интересно сопоставить (табл. 9) общее число батарей и орудий, какое оказалось в 1914 г. к началу войны на вооружении армий России и Франции, с одной стороны, Германии и Австро-Венгрии, с другой, - за округлением чисел.
Наглядный язык чисел этой таблицы указывает, что не только русские, но и союзники их, французы, готовились к мировой войне 1914 - 1918 гг. далеко не предусмотрительно, если не сказать больше, и оказались к началу войны по количеству артиллерии значительно слабее своих противников австро-германцев.
Французы, будучи приверженцами исключительно наступательной тенденции в области войны, недостаточно учитывали то огромное значение, которое, по словам Гаскуэна, "суждено было приобрести артиллерии, технике и машинизму в последней войне"{59}. Главное свое внимание они сосредоточили на полевой легкой артиллерии, закон о чрезвычайном усилении которой (на 50%) французский парламент принял еще в начале 1909 г., притом даже "вопреки мнению многих офицеров генерального штаба и строевых офицеров всех родов оружия"{60}.
Русские, во многом разделявшие в то время взгляды французов, однако, не последовали за ними в отношении обеспечения своей армии гаубичной и тяжелой полевой артиллерией и все же ее имели, хотя и слабую. Но русские не последовали за ними и в отношении, своевременного увеличения полевой легкой артиллерии, несмотря на тяжелые уроки войны с Японией и на неоднократные заявления генинспарта о настоятельной и неотложной необходимости реорганизации и усиления всей русской артиллерии вообще.
Если принимать во внимание численность только перволинейных войск, выставленных к началу мировой войны Россией и Францией, с одной стороны, Германией и Австрией, - с другой, то, как видно из табл. 10, по числу орудий иа 1 000 штыков (или сабель) Россия была слабее всех государств, а Россия с Францией вместе были слабее Германии с Австрией.
Между прочим, при рассмотрении сметы ГАУ на 1913 г. Государственная дума обратила внимание военного министра на то, что некоторые иностранные армии превосходили русскую по числу орудий, приходящихся на 1 000 штыков. Представитель военного министерства объяснил тогда, что вопрос о преимуществах того или иного соотношения между численностью пехотных и артиллерийских частей, составляющих одну боевую единицу, "признается весьма спорным"{61}. Такое неопределенное и необоснованное объяснение являлось "отговоркой". Однако, вскоре после того военное министерство вошло с представлением в Государственную думу об усилении армии, главным образом артиллерии, по большой программе 1913 г.
По большой программе проектировалось каждую пехотную дивизию обеспечить артиллерийской бригадой из девяти легких пушечных шестиорудийных батарей и двух легких гаубичных батарей и, таким образом, в каждом корпусе нормального двухдивизионного состава число легких 76-мм пушек довести с 96 до 108 и число 122-мм гаубиц увеличить вдвое; кроме того, каждый корпус обеспечить дивизионом полевой тяжелой артиллерии в составе трех четырехорудийных батарей: две батареи 107-мм пушек и одна батарея 152-мм гаубиц. Особенное внимание было обращено на увеличение числа огневых единиц (батарей) - почти на 87%. Число же орудий полевой артиллерии увеличилось бы лишь на 18%.
По осуществлении большой программы русская полевая артиллерия насчитывала бы в военное время 8 358 орудий, в том числе: 6 048 легких и конных, 666 горных, 1 176 легких гаубиц и 468 полевых тяжелых (107-мм пушек 312 и 152-мм гаубиц 156).
Вооруженные силы России получили бы по большой программе существенное приращение, в особенности по части полевой легкой и полевой тяжелой артиллерии, но не по части тяжелой артиллерии осадного и крепостного типа, которой большая программа почти не касалась{62}.
Таким образом, только в 1913 г., почти через 8 лет после русско-японской войны, решили приступить к проведению реформ в русской армии, и то лишь некоторых из множества мероприятий, которые вытекали из опыта этой войны и которые необходимо было осуществить в самый кратчайший срок при подготовке к следующей войне, неизбежной при создавшейся в то время обстановке крайних противоречий в интересах капиталистических государств.
