Сжавшись от страха, мистер Скрибблер повинуется. Мистер Пикеринг одаривает его прощальным салютом на самый что ни на есть морской лад.

- Смотри на меня, Дик!

Матрос подносит руку к виску, и голова его взрывается каскадом пламени.

- Смотри на меня! - доносится откуда-то голос Хэма. - Уж таков этот мир, приятель, уж таков этот мир!

Не в силах более выносить кошмар, мистер Скрибблер падает на колени прямо посреди улицы. Охваченный пламенем матрос освещает улицу, точно праздничный костер. Шум и жар, удушливая вонь дыма и горящей плоти, туман, доносящиеся непонятно откуда крики мистера Пикеринга - все детали складываются в одно грандиозное видение Апокалипсиса.

Уж таков этот мир, Дик!

Со временем кошмар развеивается, и клерк приходит в себя уже в совсем ином месте.

Здесь куда тише, куда спокойнее и совсем не так холодно, хотя и не тепло. Вот - еловый стол, а вот - несколько обтрепанных стульев, и еще покосившийся комод. А еще здесь есть камин - на каминной полке изнывают несколько фарфоровых безделушек, а вот огонь, по счастью, не пылает; нет-нет, он догорел сам собою какое-то время назад. Есть и окно, за ним унылый серый пейзаж. У каминной решетки на ножках притулился низкий диванчик; на нем-то и полулежит сейчас мистер Скрибблер. Знакомое место, уютное место. Его собственная каморка на чердаке.

Дрожа, клерк поднимается на ноги, тело слушается плохо. В животе, в самом центре его существа, угнездилось что-то нездоровое. Он вспоминает вчерашнюю ночь, веселую попойку в таверне, встречу с мистером Пикерингом и удивляется, как это ему удалось добраться до дома. Он трет щеки и лоб и, плеснув на руку воды из кувшина, брызгает себе в лицо. За спиной у него раздается резкий свист: между досками рамы просачивается сквозняк. Мистер Скрибблер оборачивается, подходит к окну. Печальным, нездешним взглядом всматривается он в туман, но не различает ничего более примечательного, нежели хорошо знакомый вид на Свистящий холм.

Мистер Скрибблер запускает руку в карман пальто и нащупывает кошелек, отлично зная, что денег в нем не осталось. Однако, к вящему изумлению владельца, обнаруживается, что все на месте, - все, вплоть до последней монеты. Кошелек не пуст, но, напротив, пухл. И на мистера Скрибблера снисходит озарение: никаких денег он не растратил, потому что вообще не ходил в пивную, и, стало быть, не было никакой попойки, и никакого мистера Пикеринга, и никакого костра. Вон на диване валяется открытая книга, а в камине - ни следов огня... И он понимает, что вчерашняя ночь - это ночь сегодняшняя; он всего лишь крепко уснул за чтением какие-то несколько часов назад, так что сейчас на исходе тот же самый день.

На мистера Скрибблера накатывает приступ неодолимой тошноты. Слова мистера Пикеринга звучат у него в ушах с новой силой, а вместе с ними возвращается и ужас самосожжения мистера Пикеринга. Вслед за первым позывом к рвоте тут же следуют второй и третий. Лицо клерка становится белее морской пены. Он несколько раз судорожно сглатывает, однако исторгающей силе, пробудившейся в его желудке, противостоять невозможно.

Он бросается к окну. Поднимает раму. Мистеру Скрибблеру сейчас не до холодного ветра. Он высовывается из окна по пояс, вознамерившись раз и навсегда избавиться от страданий. Свешивается с подоконника - ни дать ни взять салфеточка на ручке кресла, - опустив голову, вытянув вниз руки и упираясь ладонями в стену здания.

Он еще успевает обвести взглядом окутанные туманом соседние дома и крутую улочку далеко внизу. По-хорошему, ему полагалось бы не на шутку испугаться, но, учитывая состояние его мыслей - да простится нам ссылка на мистера Иосию Таска, - страх - это не для него. Сейчас мистера Скрибблера занимает только его сон, поскольку приступы тошноты - не более чем отголоски его презрения к самому себе и кошмарной правды, доведенной до его сознания бывшим однокашником.

Уж таков этот мир, Дик. Для Ричарда Скрибблера мир значит больше, чем когда-либо - теперь, когда клерк раскачивается над ним, повиснув на подоконнике чердачного окна в "Домах Фурниваля". До чего легко, размышляет бедняга, оторвать ноги от пола и броситься вниз головой в огромный мир, раскинувшийся внизу, - мир, от которого он столько времени держался в стороне и на который глядел сверху вниз не только в прямом смысле, но и в метафорическом. Ну, давай же! Давай! Просто-напросто оттолкнись от пола и соскользни с подоконника вниз. Так будет лучше для всех. Наконец-то настанет конец угрызениям совести и самобичеванию! Срывайся, давай же, приятель, срывайся - и снова станешь частью мира.

Гравитация тяжелыми толчками вгоняет кровь все дальше и дальше в мозг. Поток горячих слез струится по лбу и впитывается в волосы. Мистер Скрибблер зажмуривается и словно отгораживается от всего земного, готовясь к тому, что его ждет. Но в это самое мгновение, когда он уже готов исполнить свой замысел, в сознание врывается невнятный шепот многих голосов.

А как же Лаура и малютка Фиона? И в самом деле, как же они? Ведь со временем они непременно узнают о его смерти - и о ее обстоятельствах. Да, стоит ему оторваться от пола, и вот он - быстрый, долгожданный конец. Но что будет с ними? Сколько боли причинит им его уход, едва станет известно, что именно он сделал? И как же маленькая Фиона? Как прикажете сообщить девочке, что ее лучший друг, мистер Ричард Скрибблер, покончил с собой? Что ей сказать? Как объяснить столь кошмарное происшествие - ребенку?

И как же Лаура? Справившись с горем, она непременно скажет про себя: ох, Ричард, Ричард, ты себе верен - взял да и поставил точку в летописи своего бытия. Выбрал легкий путь - самоубийство. Ричард Скрибблер, ты всегда был трусом, ты им и остался!

Сделай что-нибудь примечательное со своей жизнью, пока не поздно.

Клерк резко открывает глаза. Глядит вниз - и видит перед собой совсем иной мир; кстати, до него куда дальше, нежели казалось раньше. Исторгающие позывы в желудке затихают, сменяются безумной тревогой: вдруг он уже соскользнул слишком далеко и теперь возврата нет? На одно лихорадочное мгновение подошвы отрываются от пола. Он резко отводит назад руки; он уже чувствует, что соскальзывает вниз - и тут его пальцы вцепляются в подоконник. Лишь благодаря отчаянным, неуклюжим усилиям - и, конечно же, ослеплению паники - клерку удается вернуться в первоначальное положение.