Гримальди молчал, и Калинин посмотрел на часы.
- Давай начнем с тайничковых операций и сигналов экстренной связи.
- Хорошо, - кивнул Гримальди. Он едва обратил внимание на предостережение Калинина, все еще раздумывая над содержанием их разговора. Они больше не были любовниками, но остались друзьями, близкими друзьями. Все должно пройти удачно, он может положиться на Олега. При мысли об этом он наконец-то почувствовал огромное облегчение.
Пошел снег, и огромные снежинки, пританцовывая, сыпались с темного неба и таяли на теплом ветровом стекле.
- Хорошо, - повторил Гримальди.
Глава 8
- Товарищи! - торжественно объявил низкорослый генерал. - Приветствую вас в стенах Высшей школы Комитета государственной безопасности.
Генерал сидел за столом, установленным на сцене в аскетично обставленном актовом зале. Его взлохмаченные брови сомкнулись в прямую линию над черными глазами-бусинками, а острый нос нависал над аккуратным ротиком, напоминающим своей формой лук Амура. Генеральский мундир был отутюжен, пуговицы надраены, а грудь украшена четырьмя рядами позвякивающих медалей на разноцветных ленточках. Сквозь узкие окна справа, выходящие во внутренний двор, проникал неяркий серый свет, скудно освещая большое помещение. На стене за спиной генерала висела картина - Ленин в костюме-тройке обращается с речью к рабочим. Рядом с ней висели портреты Маркса и Энгельса, напоминающие торопливые наброски углем. Вожди мирового пролетариата мрачно смотрели прямо перед собой.
- На вас возложена большая ответственность, - продолжал генерал. - Вы будете защищать завоевания Великого Октября. Наши выпускники направляются на передовую линию, где продолжается битва с хитрым и коварным врагом мировым империализмом. Спецслужбы империалистических государств пытаются любыми средствами уничтожить завоевания социализма. Наш главный враг - это международный капитал, и для того, чтобы одолеть его, вы должны узнать о нем все.
- Кто это такой? - шепотом спросил Дмитрий у соседа, полного молодого парня с вьющимися светлыми волосами и жесткими карими глазами.
- Начальник школы, генерал Любельский, - светловолосый сосед хихикнул. - Говорят, он никогда не встает перед аудиторией - не хочет, чтобы на его маленький рост обращали внимание. Курсанты прозвали его карликом. Он даже лекции читает, сидя на своей жирной ж...
- Ваш успех, - продолжал генерал, - зависит от того, насколько хорошо вы овладеете приемами и методами ведения разведывательной работы, насколько глубоко изучите труды основоположников марксизма-ленинизма и образ мышления народов западных стран, насколько свободно будете владеть оружием и собственным телом, что может пригодиться вам в экстремальной ситуации.
Маленький генерал оглядел шестьдесят с лишним курсантов.
- Помните, - сказал он, слегка выдвинув вперед подбородок, - офицер госбезопасности - это нечто большее, чем рядовой член партии или государственный служащий. Чекист - это коммунист, коммунист всегда и во всем. Даже в обыденной жизни все ваши поступки должны соответствовать этому высокому званию. Вы должны спать, есть, читать, любить, думать и поступать как чекисты, ни на минуту не забывая о том, что мир разделяется на два больших класса - коммунистов и всех остальных.
Дмитрию с трудом удавалось сосредоточиться на речи генерала, он был поглощен огромным и удивительным миром, разворачивающимся перед ним. В Москву он приехал только вчера во второй половине дня, после двенадцатичасового путешествия в переполненном поезде. На вокзале он сел в метро и добрался до четырехэтажного здания под номером 19 на улице Станиславского. Ему еще ни разу не приходилось ездить на метро, и никогда в жизни он не видел сразу столько народа на запруженных улицах. Больше всего его потрясли громадные высотные здания - железобетонные памятники сталинской эпохи, чьи остроконечные шпили были украшены красными звездами.
С наступлением темноты Дмитрий наконец очутился перед дверями здания из красного кирпича, расположенного напротив посольства ГДР. Это была Высшая школа КГБ, где ему предстояло провести следующие четыре года.
Показав документы вооруженным охранникам на входе, Дмитрий направился в учебную часть. Угрюмый офицер подверг его быстрому медосмотру, после чего Дмитрий попал в службу вещевого довольствия. Сонный каптерщик выдал ему три комплекта новенькой формы, новую шинель, новые сверкающие ботинки, несколько рубашек, два галстука защитного цвета, кожаный ремень, спортивные туфли и нижнее белье. Дмитрий сначала даже не поверил, что все это ему. "Бог ты мой! - подумал он. - В детдоме я смог бы обменять такое богатство на годовой запас водки, еды и курева!" Однако больше всего ему понравилась новенькая фуражка с синим околышем, украшенная сияющей кокардой: серп и молот на фоне щита с двумя скрещенными мечами.
За всю свою жизнь Дмитрий не был так счастлив, как теперь. Он чувствовал огромную благодарность к генералу Ткаченко, который помог ему выбраться из детского дома, благодарность к красавцу полковнику Калинину из приемной комиссии, поддержавшему его в трудный момент, когда под вопросом оказалась его лояльность. Теперь он был курсантом КГБ, в самом начале своего пути на вершину.
Начальник школьной администрации, лысый майор по фамилии Некрасов, проводил его в спальню, где шестнадцать металлических коек дожидались своих новых хозяев. Рядом с каждой кроватью помещались тумбочка с настольной лампой на ней и большой шкаф для вещей.
- Шестьдесят два курсанта, - пояснил майор, - будут разделены на два потока и станут жить в четырех спальнях. Занятия начинаются в девять утра и заканчиваются в десять вечера. С семнадцати до девятнадцати часов - время для самоподготовки. Выходной день - воскресенье, и только по воскресеньям вам разрешается покидать здание для прогулок и развлечений. На протяжении всего срока обучения курсанты получают стипендию двести рублей в месяц.
Двести рублей в месяц! Дмитрий был поражен. Он в жизни не видел столько денег. Простой курсант Высшей школы, он будет получать столько же, сколько народный судья, больше, чем педагоги в детдоме, которые зарабатывали рублей по сто двадцать.
