Последним, запыхавшись, прибежал Джоуи. Он дружески обнял Алекса и скосил глаза влево.
- Это она? - шепотом спросил он.
Алекс проследил за его взглядом и, к своему изумлению, увидел Клаудию в строгом темно-синем платье. Рядом с ней стояли двое ее братьев - Майкл и Рики. Оба выглядели очень торжественно.
Алекс подошел к ним и, пожимая руку Рики, сказал:
- Спасибо. Большое спасибо за то, что вы пришли. Вы ведь даже не знали его.
- Но мы знаем тебя, - возразил Рики. - Ты наш самый лучший друг из тех, кто живет по соседству. Ты помог нам переезжать и был на нашем празднике. Если тебе что-то понадобится, просто открой окно и крикни погромче. Договорились?
Клаудия ничего не сказала, она лишь задержала его руку в своей и вопросительно посмотрела ему в лицо, словно ожидая увидеть ответ на свой невысказанный вопрос. "Да, я люблю тебя", - хотел ответить Алекс, но промолчал.
Когда Клаудия подошла к Нине, чтобы высказать ей соболезнования, Алекс заметил, как Нина напряглась. Он подумал, что Нина, должно быть, видит в Клаудии соперницу, человека, способного похитить у нее любовь Алекса. Вполне возможно, что инстинкт не подвел Нину: появление Клаудии в доме по соседству привело все его чувства в полный беспорядок. Для него ничто больше не могло оставаться прежним, неизменным. Самому ему казалось, что его любовь к Нине и чувства, которые он питал к Клаудии, были совершенно разной природы, но, может быть, Нина лучше знала, что к чему.
Вернувшись с кладбища домой, они убрали гостиную, подготовив ее к семидневному трауру, который Нина после некоторых колебаний решила соблюсти. Зеркала завесили тканью, а диван и стулья расставили в ожидании гостей полукругом у стола. Затем Нина усадила его на диван, а сама заняла место напротив на стуле с высокой прямой спинкой.
- Нам нужно кое-что решить с тобой, Алекс, - сказала она. - Во-первых, вопрос о квартире. Завтра придут рабочие и уборщица. Вещи твоего дяди мы уберем. Его комната будет теперь твоей - тебе уже нужна собственная комната.
- Но, Нина, тебе тоже нужна комната! - возразил Алекс, хотя в глубине души он пришел в восторг. Наконец-то у него будет своя комната! Он не хотел больше спать и работать за столом в углу гостиной, а комната дяди была самой большой в квартире. Ему оставалось только молиться, чтобы отвратительный кислый запах болезни исчез вместе со старой дядиной мебелью.
- Мне довольно неплохо там, где я живу сейчас, - сказала Нина. - Я уже заказала для тебя новую кровать, столик и пару стульев. Отсюда мы перенесем в спальню только твой стол и, конечно же... - она слабо улыбнулась, ...твою картинную галерею.
Алекс хотел уже поблагодарить ее, но Нина подняла руку.
- Есть еще один вопрос, Алекс. У твоего дяди была пожизненная страховка. На протяжении всех этих летя аккуратно платила взносы, и сумма получилась вполне приличная. Мне эти деньги не нужны, и мы можем заплатить за твое образование. Ты теперь можешь выбрать любой колледж, который тебе понравится. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Этого не может быть на самом деле, должно быть, он бредит! Алекс не смел даже надеяться, что сможет продолжить образование.
- Частный Университет Брауна в Провиденсе, Род-Айленд, - выпалил он. Отделение советологии.
Нина довольно кивнула.
- Я надеялась, что ты захочешь изучать Россию, - сказала она. - Но почему Браун?
- Там существует программа обмена студентами с СССР и Восточной Германией.
- И ты хочешь разыскать Дмитрия, - сказала Нина, закончив его мысль.
- Я должен его найти, - с нажимом возразил Алекс. Наклонившись к Нине, он спросил: - А ты? Разве ты не хотела бы узнать, где он и что с ним?
- Разумеется, - кивнула Нина. - Он мой племянник, такой же, как и ты.
Она покачала головой и положила руку на плечо Алекса.
- Нет, - сказала она. - Не совсем. Я воспитала тебя, Алекс, ты стал мне как сын. Я не смогла бы любить кого-то другого и заботиться о нем так, как о тебе, даже если бы захотела.
В тот же день они позвонили в Университет Брауна и попросили выслать бланки заявления о приеме и текущие проспекты с учебными планами. Времени до начала занятий было больше чем достаточно, но Алекса сжигало нетерпение, и он хотел поскорее узнать побольше об этом учебном заведении.
Но, несмотря на такие важные перемены в его жизни, Клаудия по-прежнему занимала в его мыслях первое место. Если он отправится в Провиденс, он не сможет видеться с ней, так как большую часть времени будет проводить далеко от Нью-Йорка. Может быть, это было бы к лучшему, так как Алексу было невыносимо тяжело жить по соседству с ней, видеть ее каждый день из окна и не быть с ней вместе. Если он останется в Бруклине, его одержимость Клаудией не покинет его ни на мгновение, и тогда он запросто сойдет с ума, воображая ее в объятиях этого тщеславного телеграфного столба.
Нина пристально смотрела на него своими проницательными, умными глазами, и Алексу пришло в голову, что она, должно быть, догадывается о том, что происходит в его сердце. Возможно, мысль о его отъезде радовала ее по той же причине, по какой его она огорчала.
Учебные программы прибыли по почте примерно через неделю. День клонился к вечеру, а Алекс все сидел за столом в своей комнате, отмытой, заново покрашенной и обставленной новой мебелью, и в сотый раз перечитывал университетские бумаги. Окна были широко распахнуты, и в комнату врывался пыльный теплый воздух раннего лета. В комнате уже начинало темнеть, когда в дверь постучали. На пороге появилась Нина, лицо ее было суровым.
- К тебе пришли.
Нина отступила в сторону, и Алекс увидел Клаудию. Она была бледна и казалась похудевшей, может быть, благодаря тесной блузке из тонкого голубого материала и облегающей юбке, едва достававшей ей до колен. Лицо девушки выглядело усталым, а сама она часто и неглубоко дышала, словно поднималась по ступенькам бегом.
- Клаудия, входи, - пригласил Алекс. - Что-нибудь случилось?
Клаудия шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь.
Прислонившись к ней спиной, она вцепилась пальцами в ее ручку.
- Я пришла сказать тебе, - начала она и замолчала, глубоко вдохнув воздух. В ее взгляде была заметна нерешительность. - Я пришла сказать тебе, что мы со Стиви расстались.
