Даже случайный клошар, заснувший под мостом, неистово целующаяся под деревом парочка, несмотря на проливной дождь, хриплый голос Пиаф или любовная песня Бреля, доносящиеся из радиоприемника, - все казалось им частью пьесы, поставленной ради них одних блестящим театральным режиссером.

Им принадлежали извилистые улочки Латинского квартала и Марэ, Монмартр и площадь Бастилии, крошечные кафе на Плас де ля Контрэскар, шансонье и литературные ночные клубы, небольшие вьетнамские и итальянские ресторанчики за собором Сен-Сюльпис и многое другое. И, конечно же, им принадлежали звездные парижские ночи и ленивые рассветы, воспетые не одним поколением поэтов и писателей, когда поднимающийся от Сены плотный туман растекался по примыкающим к реке улочкам и заползал в подъезд, где Алекс и Татьяна целовались.

- Я хочу жениться на тебе, - сказал он ей одним прохладным вечером, когда небо было скрыто облаками.

Накануне они провели ночь в маленькой гостинице на Вале де Шеврез и теперь бродили рука об руку вдоль узкого, ленивого ручья.

- Нет, это невозможно, - ответила она, ощущая странное беспокойство.

На берегу устроила пикник семейная пара, а дети с криками носились в роще. Крошечная черная собачка яростно облаяла их издалека, а затем, поджав хвост, бросилась наутек.

Алекс взглянул на Татьяну. Ветер играл ее волосами, и они трепетали перед ее лицом словно живые.

- Мы любим друг друга, Таня, я хочу жениться на тебе и взять с собой в Америку.

Она упрямо покачала головой. Когда она снова заговорила, в ее голосе слышалось отчаяние.

- Дмитрий никогда не допустит этого.

- Дмитрий ушел из твоей жизни, и это хорошо. Это касается только нас двоих.

Но Дмитрий был с ними все это время, нежеланный, но неизбежный спутник во всех их прогулках. Оба избегали говорить о нем, однако Татьяна чувствовала глубокое беспокойство и озабоченность Алекса. Он не мог простить себе, что увел девушку у своего брата, даже несмотря на то, что их любовь была столь глубокой и сильной и все остальное не имело значения.

Однажды ночью Татьяна проснулась в ужасе. Ей приснилось, что Дмитрий подходит к ней с веревкой в руках и спокойно затягивает петлю на ее шее. Она кожей ощущала прикосновение шершавой пеньки. Холодный огонь пылал в глазах Дмитрия, а рот приоткрылся в горькой усмешке.

- Я же тебя предупреждал, - сказал он, прежде чем удавить ее. - Не наделай ошибок!

Она проснулась от удушья и некоторое время жадно хватала ртом воздух.

- Успокойся, любимая, - расслышала Татьяна голос Алекса, который нежно гладил ее по лбу. - Это просто сон. Успокойся, приди в себя. Взгляни на меня. Танюша, посмотри на меня!

Она лежала на спине, глядя на колышущиеся занавески.

- Что случилось, любимая? Дурной сон?

- Он убьет нас... - прошептала она. - Дмитрий вернется из Москвы и убьет нас обоих.

Алекс недоверчиво уставился на нее, качая головой.

- О чем ты говоришь?!

- Алекс, - в отчаянии пробормотала она. - Мы должны уехать прежде, чем он вернётся. Если он отыщет нас, с нами все будет кончено.

В бледных предрассветных сумерках она рассмотрела, как он улыбнулся.

- Не бойся, все это глупости, - сказал он. - Он мой брат. Я поговорю с ним, и...

- Ты не знаешь своего брата, - упрямо возразила Татьяна. - Ты не представляешь, что он может сделать. Ты даже не знаешь, кто он такой!

Алекс отодвинулся и сел на кровати, пристально глядя на нее. Его лицо стало серьезным, и она легко прикоснулась к его щеке кончиками пальцев.

- Кто он такой? Расскажи же...

И она рассказала.

Телефонный звонок Алекса поднял Гримальди с постели.

- Ты, должно быть, сошел с ума, - простонал он в трубку. - Еще нет семи. Что случилось, русские идут?

- Я прошу прощения, - сказал Алекс, не в силах оторвать взгляда от лица Татьяны. Оно было белее мела. Закутавшись в его купальный халат, Татьяна сидела напротив него за столом и дрожала. - Это очень срочно.

Они проговорили с Татьяной до самого рассвета. Татьяна выглядела сильно испуганной.

- Он убьет нас, убьет... - то и дело повторяла она. - Если ты пойдешь к нему, он убьет сначала тебя, а потом отыщет меня и тоже прикончит.

Алекс предложил ей лететь в Америку и остаться с Ниной, но Татьяна отказалась. Она была уверена, что головорезы Дмитрия найдут ее и там.

- Алекс! Алло! Куда ты подевался! - голос Гримальди вывел его из задумчивости. - Что случилось? Это не может подождать до ленча?

- Кое-что случилось, и мне нужна твоя помощь, - Алекс говорил как робот, как запрограммированный автомат, разрозненные мысли проносились в его сознании яркими кометами. Убийца. Татьяна сказала, что его брат убийца. Он, конечно, подозревал, что его брат - шпион, но он никогда бы не подумал, что он замешан в каких-то действиях, связанных с насилием. Только не он, не его брат, не сын Тони Гордон!

- Какого рода помощь? - сдержанно осведомился Гримальди.

- Помнишь, я рассказывал тебе о своем брате? О том, что я встретился с ним здесь, в Париже?

- Да.

Алекс почувствовал отвращение к самому себе, словно он собирался предать Дмитрия. "Будем надеяться, что это ложная тревога, - подумал он. Будем надеяться, что Татьяна просто навыдумывала и что Дмитрий просто мелкий шпион, который оправдывает свое пребывание за границей бреднями сивой кобылы о воображаемом заговоре эмигрантов".

- Алекс? Куда ты пропал?

- Послушай, ты же работаешь с ребятами из посольства, знаешь там уйму народа. Моя подруга Татьяна...

- Твоя подруга? - в голосе Гримальди послышалось удовольствие. - Ты говорил мне, что это подружка твоего брата.

- Моя подруга Татьяна, - в раздражении повторил Алекс, - боится, что Дмитрий Морозов может попытаться причинить ей вред, и мне показалось, что она нуждается в защите.

Татьяна посмотрела на него расширенными от ужаса глазами. Где-то далеко в церкви зазвонил колокол.

- Пусть сходит в полицию, - нетерпеливо перебил Гримальди. - Какое отношение к этому может иметь посольство?

"Я не должен обвинять Дмитрия, никоим образом", - подумал Алекс, тщательно подбирая слова.

- Татьяна считает, что он может попытаться причинить ей вред при помощи советских... спецслужб. Она ошибается, я уверен, что Дмитрий не может быть замешан ни в чем противозаконном, однако просто для того, чтобы обезопасить себя, я попросил бы тебя выяснить у своих друзей в посольстве, не подозревают ли они его в какой-нибудь тайной деятельности.