Что касается Дмитрия, то он никак не мог смириться с тем, что в Америке люди пользуются таким количеством личных прав и свобод. Для него это было опаснейшим явлением, прелюдией хаоса и анархии. В августе разразился Уотергейтский скандал и президент Никсон вынужден был подать в отставку. Дмитрий сказал по этому поводу, что американцы, должно быть, просто сошли с ума, изгнав своего президента из Белого дома за подобную ерунду. Он никак не мог понять, как может функционировать общество, которым никто не руководит сверху.

Однако Татьяна была не в восторге оттого, как развивались отношения между братьями. Поначалу это было искреннее любопытство и привязанность, которую проявляли обе стороны - Алекс открыто, Дмитрий сдержанно. С удивлением она обнаружила, насколько привлекательным и любезным может быть Дмитрий. Но после нескольких недель Дмитрий снова укрылся в своей защитной скорлупе, и их медовый месяц подошел к концу. Татьяне показалось, что Морозова испугало его собственное поведение. Алекс начал понемногу влиять на него; Дмитрий стал более беспечным и непосредственным, наслаждаясь жизнью, столь разительно отличающейся от его собственной, выбранной им для себя.

Открытости и искренности Алекса Дмитрий противопоставил угрюмую сдержанность. Когда бы Алекс ни сделал какое-нибудь замечание, касающееся политики Советского Союза, Дмитрий отмалчивался. Все его попытки заговорить о гибели родителей также наталкивались на мрачное молчание. В конце концов эти темы полностью исчезли из их разговоров; теперь братья предпочитали обсуждать еду, кино, спорт и международные события. Падение Сайгона, президентские выборы во Франции, поставившие во главе страны Валери Жискар д'Эстена, шансы Джералда Форда на выборах в 1976-м - таковы были темы их разговоров. России касались редко и с большой осторожностью.

Татьяне казалось, что отношения между братьями постепенно становятся искусственными, натянутыми. Единственное, что связывало их - узы родства, общая семья, общая родина, - все превратилось в запретные темы, и ни тот, ни другой не осмеливались нарушать табу.

Несколько раз Дмитрий вынужден был в последнюю минуту оставаться на работе из-за каких-то неотложных дел, и Татьяна с Алексом оставались вдвоем. В такие вечера они отправлялись в концерт или на балет. Дмитрий терпеть не мог ни того, ни другого.

Оставаясь наедине с Алексом, Татьяна чувствовала, как между ними возникает неловкое напряжение. Их разговоры становились вымученными, зачастую обрываясь неловким молчанием. В мгновения, когда Алекс прикасался к ней, помогая выйти из такси или подавая пальто, Татьяна ощущала словно легкий удар током, а потом долго перебирала в памяти каждую улыбку, каждый взгляд, которым они обменялись. Как-то она поймала себя на том, что разглядывает его губы, его искрящиеся глаза и упавшие на лоб светлые волосы, и испытала ни с чем не сравнимое по силе желание дотронуться до него, коснуться его губ кончиками пальцев, а затем приникнуть к ним ртом, чтобы ощутить их вкус. Постепенно ей становилось ясно, что опасное увлечение Алексом Гордоном все больше овладевает ею.

Она подозревала, что и Алекс испытывает по отношению к ней подобные чувства. Она поняла это по тому, как он смотрел на нее, как преображался в беспечного и счастливого человека в те вечера, когда они оставались вдвоем.

Ситуация сложилась совершенно невозможная. Дмитрий заставлял ее испытывать сильнейший страх. Если бы она попыталась обмануть его, он тут же, не задумываясь, убил бы ее. Он мог убить и своего брата, и поэтому Татьяна ходила с ним туда, куда приказывал ей Дмитрий, держась постоянно настороже и ни разу не позволила Алексу снова взять ее за руку.

Каждый вечер Татьяна старалась обязательно вернуться в квартиру Дмитрия, и лежала там обнаженной в ожидании его возвращения. Словно современная Золушка, она покидала Алекса в одно и то же время, где бы они ни были, примерно за полчаса до предполагаемого возвращения Дмитрия с работы. Она спешила опередить его, раздеться и привести себя в порядок для него. В последние несколько раз она не могла совладать с собой, расчесывая свои волосы перед зеркалом, и слезы катились по ее щекам.

Однажды вечером, в начале февраля, она вернулась домой и обнаружила, что Дмитрий уже ждет ее. Он был одет и сидел в единственном кресле в прихожей, поджидая ее.

- Я... я не ждала тебя раньше полуночи, - в испуге пробормотала она.

Дмитрий кивнул, закуривая сигарету.

- Я знаю. Как там мой дорогой братик? В его голосе не было никакой теплоты, лишь откровенный цинизм и насмешка.

- Мы были на балете, смотрели "Ромео и Джульетту" в Опере.

- Хорошо, - рассеянно сказал Дмитрий. - Послушай, я получил срочный вызов по телефону из Москвы. Сегодня вечером я должен вылететь на родину. Там произошло что-то неожиданное.

- Когда ты вернешься?

- Не знаю, - он ушел в спальню, но сразу вернулся с легким дорожным чемоданчиком в одной руке и черным дипломатом в другой. Надев свое теплое пальто, он сказал: - Через две или три недели, я думаю.

Прижав Татьяну к себе, он крепко поцеловал ее в губы.

- Жди меня, - шепнул Дмитрий, лаская рукой ее груди и живот. - Сбереги все это для меня. И не наделай ошибок.

Его черные глаза пристально смотрели на нее.

Балет "Ромео и Джульетта" в исполнении труппы "Опера де Пари" был великолепен. После представления Алекс посадил Татьяну в такси, а сам пошел по Рю де ля Пе, пересек фешенебельную Вандамскую площадь и зашагал по набережной к мосту Пон дез Артс. Улицы были пустынны, пронизывающий холодный ветер прогнал даже влюбленных и праздных бездельников, облюбовавших набережную Сены для своих прогулок. Пошел легкий снег, и Алекс ежился от холода в своем легком плаще, поднимая воротник и туже затягивая на шее толстый шерстяной шарф. Возвращаться домой ему не хотелось. Он знал, что, проведя вечер с Татьяной, снова долго не сможет заснуть. Русская принцесса совершенно околдовала его, и он отчаянно влюбился в нее.

Он никогда прежде не ощущал ничего подобного. Он уже не был тем Алексом, который прибыл в Париж пять месяцев назад. Жизнь его превратилась в томительное ожидание скоротечных часов, которые он мог бы провести с Татьяной - в компании Дмитрия, и изредка - вдвоем. Им было так хорошо вместе, они говорили на одном языке и имели сходные вкусы и пристрастия. Они овладели искусством разговаривать без слов, обмениваясь взглядами и легкими улыбками. Татьяна была обворожительна, трепетна, неотразима, в одно мгновение превращаясь из озорного подростка в тонкого ценителя искусства, в прекрасную молодую женщину.