-- Так почему же мы их не знаем? -- спросил Шабров. От этого разговора ему стало как-то не по себе.

-- Потому что незачем. Нос не дорос. Ведь если они сейчас к нам явятся -- половина человечества им войну объявит, а вторая с восторгом примет и начнет перенимать их достижения, утеряв в итоге самобытность. Вот они и ждут, пока мы созреем настолько, чтобы войти с ними во взаимоплодотворный контакт.

-- Как-то трудно себе представить, что они запросто между нами ходят, -- поежился Шабров.

Озимый рассмеялся:

-- Верно. Вот сидим мы с вами, а может, я и есть представитель этих( Старших братьев. И давно уже вас телепатически обследовал.

Шаброва бросило в жар.

-- Что вы! Это же неэтично, просто-напросто недопустимо! Телепатический контакт может быть только взаимным! -- И перехватив удивленный взгляд Озимого, добавил: -- Вы же сами сказали, что они достаточно развиты и гуманны, значит, я законы этики должны соблюдаться строже, чем нами -юридические.

Озимый кивнул:

-- Пожалуй( Но с другой стороны, они -- разведчики. Чрезвычайность их положения допускает чрезвычайные меры.

-- Теоретически -- так. В каком-то детективе был эпизод: наш разведчик, спасаясь бегством, оказался перед дилеммой -- раздавить ребенка, играющего на мостовой, и спастись или(

--И?..

-- Его поймали.

-- Ясно, -- протянул Озимый. -- В этом есть резон, в такой аналогии( Убедили. Петр Николаевич.

-- А вообще очень интересно. Такой рассказ обязательно надо написать, -- сказал Шабров.

-- И напишу. Всенепременнейше напишу. Я ведь, между прочим, фантаст. Только пишу под псевдонимом -- жена стесняется. Говорит, если бы ты еще поэтом был -- ладно, а фантаст -- как-то очень уж несолидно, мол. несерьезно(

Шабров улыбнулся, хотя смешно ему, в сущности, не было. Разговор скатился в обычную для случайных попутчиков легкую, ни к чему не обязывающую болтовню, продолжавшуюся всю дорогу. И только уже в Луге, расставаясь. Озимый сказал:

-- А рассказ этот я обязательно напишу, Петр Николаевич. И посвящение сделаю. Вам. Потому что я все это на ходу придумал -- чтобы ехать скучно не было. И за разговор этот очень вам признателен.

Дожидаясь автобуса. Шабров побродил по скверу перед вокзалом. Настроение у него было смутное, встревоженное и одновременно радостное

Потому что явно назревали перемены -- случайный разговор с фантастом еще раз подтверждал это. Впрочем, случайный ли, пришло вдруг ему в голову. Хотя это, в сущности, не важно: мысль, высказанная единожды, уже не умирает, вливаясь в ноосферу, окружающую планету. А мысль родилась( И все-таки случаен ли был разговор? Об этом он размышлял, трясясь в стареньком "львовском" автобусе до самого Мерева.

Выскочив из автобуса, Шабров прежде всего отдышался, изгоняя из легких тошнотворную смесь запахов бензина, пота и перегретого металла, которой совершенно не переносил. А потом быстрым шагом пересек поселок и по пылящей песком дороге спустился к озеру, где его уже ждали друзья.

-- Есть новости, -- сказал он, обмениваясь с ними рукопожатием.

-- Некогда, -- бросил один из них, высокий и явно не по возрасту седой. -- Опаздываем.

Они прошли вдоль берега, вброд пересекли обмелевшую за лето протоку, соединяющую озеро с речкой Дугой, потом приняли левее, в лес.

-- Стоп, -- сказал седой.

Они взялись за руки, словно собираясь водить хоровод, и закрыли глаза. Несколько минут они ритмично и синхронно дышали, чуть покачиваясь в такт вдохам и выдохам, а потом вдруг -- мгновенно -- исчезли, словно растворились в колеблющемся жарком воздухе, только трава да листья ближайших кустов съежились от внезапного порыва холода: дальняя телепортировка, требующая совместных усилий нескольких человек, сопровождается заметным поглощением тепла.

1971