– Надолго уходите?

– Дня через три ворочусь. Вы тут присмотрите за моей виллой. Хорошая она у меня получилась. Обидно, если ее растащат на костер.

– Сохраню, – пообещал Василий.

Они пожали друг другу руки, и Стелуев зашагал берегом реки. Подошла Ольга.

– Куда это Корней Антонович?

– За Сенгулу отправился. Говорит, там ягоды в распадках видимо-невидимо.

– А разве здесь мало?

– Может, там ягода слаще, – пожал плечами Василий. – Может, отдохнуть от нашей бригады захотел.

– Может быть, – задумчиво повторила Ольга. Василий взял из ее рук котелок с посудой:

– Товарищ дежурный, какие у вас еще задания по кухне?

– Кажется, разделалась со всеми.

– Тогда разрешите пригласить прогуляться по бульвару.

– Лучше в театр сходим.

– Не достал билеты.

– Тогда сходим в кино.

– Там душно, к тому же показывают старый-престарый фильм. Мы пойдем в планетарий с настоящим небом и луной.

– Пойдем, – согласилась Ольга.

Вечер был сухой и студеный. Все затаилось в ожидании скорой зимы. Ольга подняла вверх руку.

– Вон та звезда – Сириус.

– Где он? – взглянул на ее руку Василий.

– Да вон же, смотри, где мой указательный палец.

– Сириус во много раз больше Солнца. А его спутник – совсем крохотная звездочка, и у нее нет собственного света.

– Я ни черта не смыслю в астрономии, – ответил Василий.

– У этой звездочки нет собственного света, – повторила Ольга, – зато сила притяжения такая, что может отклонить с орбиты своего соседа-великана.

Василий улыбнулся и обнял Ольгу:

– Ну и пусть отклоняются, это их личное звездное дело.

Она заглянула ему в глаза и тихо сказала:

– Так и я возле тебя.

– Как? – не понял Василий.

– У меня нет своего света. Понимаешь? Я лишь твой спутник. Без света… И могу навредить тебе – отклонить с орбиты.

– Перестань…

– Нет-нет, это правда.

– Перестань, – Василий схватил ее за плечи и встряхнул. – Слышишь?

Ольга ничего не ответила, и они долго шли вдоль берега реки, каждый думая о своем.

– Кажется, вилла Стелуева, – наконец произнес Василий. Он показал рукой на мрачное нелепое строение из досок и ветвей. – Ты не замерзла?

– Немного.

– Пойдем погреемся. У Стелуева есть «буржуйка» и припасены сухие дрова. У него все четко: военный.

Они вошли в сооружение, которое можно было назвать и шалашом, и землянкой, и хибарой. Василий зажег спичку.

– Уютно живет майор. Ai;a, вот дрова.

Ольга уселась на мягкий пастил из веток и молча наблюдала, как орудует у печки Василий. Наконец затрещали дрова, в разные стороны поползли седые струи дыма. Сразу стало теплей.

– Как хорошо тут, – прошептала Ольга. – Я хочу шампанского.

– Какое совпадение, а я – водки.

– Тебе нельзя.

Василий развел руками:

– Бедному алкоголику остается только мечтать о выпивке.

– Ну а если больше не о чем мечтать…

Василий не дал ей договорить, резко обнял и поцеловал.

– Еще одно желание появилось? – Ольга попробовала отстраниться, но он крепко держал ее.

– Зачем ты так? – Василий нахмурился.

– Прости, я сама не знаю, что со мной сегодня творится. Прости…

– За что?

– За то, что отклоняю с орбиты. – И она прижалась к нему.

После возвращения из Москвы Серега Треф снова поселился у Мурата. На этот раз долго не пришлось бездействовать. Через два дня явился Славик и не один, а с хозяином.

– Доброзин, – представился тот и некоторое время бесцеремонно разглядывал Серегу белесыми, чуть навыкат, глазами.

Наконец он похлопал Трефа по плечу и коротко рубанул:

– Хорош парень, будем работать.

– Поработаем, – произнес Серега, отведя взгляд.

– Вот и ладненько. Садитесь, ребятки, поближе. – Доброзин с минуту молчал, словно не мог собраться с мыслями, потом начал: – В каждом человеке, ребятки, наступает момент, когда он должен изменить ритм жизни. У вас это будет не скоро. А мне уже пора. Ясно?

– Чего ж тут неясного, – отозвался Славик. – Кто хорошо трудился, имеет право в нашей стране на заслуженный отдых.

– Вот именно, – оборвал его Доброзин. – Потрудился я не плохо в свое время, много, правда, потерял не по своей вине. Но дело не в этом. Ухожу на покой. Старость обеспечена. Да вот появилась возможность кое-что добавить к своей пенсии. Разве можно упустить такой момент? Как ты считаешь, Сережа?

На этот раз Треф сумел выдержать взгляд белесых глаз.

– Упускать прибавочку к пенсии, конечно, грех. Но чьими руками будет лепиться эта прибавочка?

– Угадал, угадал, Сережка-Сережка, – улыбнулся Доброзин. – К вам, молодым, и обращаюсь за помощью.

– Вот номер: то приказывал «Будем работать», а то просит помощь. – Треф с ехидцей взглянул на Доброзина.

– Ершист, аи ершист, Сережка. И как до сих пор не сложил вихрастую головушку? Ума не приложу. Запомни, прошули я, угозариваю ли, для тебя и Славика – это все равно приказ.

– Теперь понятно, – Серега развел руками.

– Дело и для вас очень выгодное, – продолжил Доброзин. – Кроме того золотишка, что я приготовил для Москвы, есть еще. Только оно пока в землице лежит. Ждет не дождется, когда его извлекут на свет божий. Золото должно служить людям. Верно я говорю?

– Верно-то верно, – отозвался Серега. – Да земля его отдает не так просто.

– Знаю! Гектары пахать не заставлю. Имеется золотоносный участок. Сведения точные. Две недели работы – и на всю жизнь обеспечены. Бросаем к черту этот кооператив, орешки-ягодки, и разбегаемся в разные стороны.

– А не получится, что этих разных сторон окажется всего две – «тот свет» и этот? – Серега криво усмехнулся. – Причем двое из нас троих почему-то разбегутся как раз на «тот свет»?

– Отпадает, – Доброзин сделал решительный жест рукой. – Отпадает хотя бы потому, что одному не вынести из тайги всего золота и не доставить в Москву.

– Но это можно сделать в три приема.

– Ты забыл, Сережа, про милицию. Она упускает один раз, от силы – два. Но мелькать у нее перед носом три раза… Мы люди взрослые и не будем преуменьшать ее возможности.

– А, да к этому золотишку милиция принюхивается? – всполошился Славик.

– Пока нет, но если будем медлить да требовать друг у друга всяких гарантий, не только принюхается, а и слизнет. – Доброзин поднял вверх указательный палец. – Хочу обратить внимание на одну деталь. Остаться в живых с той информацией, что вы получили от меня, гораздо сложней… Славик не дал договорить:

– Когда надо идти?

– Завтра. А что скажет Сережка?

– Чего ж мне еще говорить? Завтра так завтра…

– Вот и ладненько. Мурат вас соберет в дорогу и переправит ко мне. В тайге и встретимся.

– Тьфу… тебе в рыло, – не сдержался Треф, когда Доброзин ушел, – деточку из себя корчит, цветик-ягодка. А если милиция привязала тех двух покойников к Добрсзину?

– Нет-нет, что ты! – затряс головой Славик. – Мужик он верткий, бесследный.

– Привидение, что ли? – усмехнулся Серега. – Ну ты со всем одурел. Как выпутываться думаешь?

– Золотишко поковыряем. Чего уж тут. Никуда не денешься. Только нам с тобой друг за друга держаться надо, – торопливо заговорил Славик. – Может, пронесет, отделаемся от Доброзина. Тогда и нам отсюда мотать надо. Старик обещал отдать мне рынбк со всей бригадой, а я так думаю: на хрена это все? Раз Доброзин отдает свое дело просто так – значит, что-то не ладно.

– Хана вашему дефициту! – злорадно ответил Треф. – Будет машина, будут и дубленки, и тебе, Славуля, снова переквалифицироваться придется. Будешь воровать честно.

– До этого еще далеко, мы не доживем.

– Конечно, не доживем, если вовремя не отвалим.

– Теперь хребет не собираешься мне ломать? – пошутил Василий.

– Теперь нет, поначалу думал, у тебя с Ольгой так – тра-ли-вали. Но раз дела серьезные, чего мне своим рылом лезть? С нами-то надолго?