А вот наконец и место события…

– Благодарю, – буркнул Гард, выбираясь из «мерседеса», дверцу которого распахнул полицейский в штатском. Выбравшись, комиссар огляделся. Дом, в котором произошло убийство, был оцеплен со всех сторон. Несмотря на ранний час, в отдалении уже толпилась публика. Ни одно зрелище не может обойтись без зрителей. Гард к этому привык, толпа никогда его не раздражала. – Давно поставили оцепление? – спросил он у штатского.

– Сразу, как только я прибыл.

– Вы сержант Мартенс?

– Так точно, господин комиссар! – И рука старого служаки, хоть он был не в форме, машинально дернулась к полям шляпы.

– Никто, надеюсь, из дома не выходил?

– Кроме одной кошки, – улыбнулся Мартенс. – У нас посты и на соседних крышах.

– Вы молодец. Мартенс. Ведите.

По широкой лестнице с чугунными узорчатыми ступенями они поднялись на второй этаж. На площадке их ждал Таратура.

– Ну, показывайте ваши чудеса, – сказал Гард.

– Начнем с этого, – в тон комиссару ответил инспектор, подходя к двери. – Смотрите!

Бросив беглый взгляд на английские замки. Гард занялся щеколдой. Это была массивная металлическая пластина, около сантиметра толщиной, довольно свободно передвигавшаяся в специальных пазах и входившая одним концом в глубокое металлическое гнездо, вделанное в деревянный стояк.

– Была задвинута до конца, – пояснил Таратура. – Уходила в гнездо на четыре с половиной сантиметра.

«Да, – подумал Гард, – антиквар неплохо защищал свою крепость…»

– Так, – сказал он вслух. – А на двери в комнату?

– Такая же и точно так же была задвинута.

– Следы?

– Нет, комиссар. Должно быть, они работали в перчатках.

– Почему «они»? Их было несколько?

– Не знаю, – сказал Таратура. – Но если один, то как он мог выйти, оставив дверь запертой, без посторонней помощи?

– Вы думаете, вдвоем или втроем это легче сделать? – усмехнулся Гард. – Нож нашли?

– Ножа нигде нет.

– Пройдем в комнату.

Убитый лежал на невысокой узкой тахте лицом вверх, одна рука и обе ноги свесились к самому полу. Белая рубашка покраснела от крови.

– Привет, Симпсон, – сказал Гард, пожимая протянутую экспертом руку. – Что скажете?

– Он умер от прямой раны в сердце. Какие ранения были предыдущие, а какие последующие и нанесенные, возможно, уже трупу, я пока определенно сказать не могу. Добавлю еще, что нож входил глубоко и вытаскивали его с трудом.

Гард медленно прошелся по комнате, остановился перед низким столиком в углу. На нем стояла откупоренная бутылка стерфорда и рюмка, на дне которой виднелись остатки голубоватой жидкости.

– Что это? – спросил Гард.

– Похоже, что преступник, перед тем как скрыться, опрокинул в себя одну рюмочку, – ответил Таратура.

– Так уж и одну? – сказал Гард.

– В бутылке не хватает одной рюмки, стерфорд наливают по горлышко, ни грамма больше, а здесь…

– Здесь вы специалист, инспектор, это уж точно, – улыбнулся Гард. – А почему вы думаете, что пил преступник, а не антиквар?

– Если бы пил антиквар, он оставил бы отпечатки пальцев, а их нет!

Гард почесал у себя за ухом: с таким доводом трудно было не согласиться.

– Логично, – сказал он. – Симпсон, не забудьте при вскрытии тела посмотреть наличие алкоголя.

– Слушаюсь, комиссар.

– И вот что еще интересно: когда этот стерфорд выпит – до или после убийства?

– Вряд ли до, – предположил Таратура. – Человек приходит, чтобы убить, и говорит хозяину квартиры: подождите минуточку, сейчас я выпью рюмку стерфорда, а потом вас убью, – так? Нет, стерфорд выпит после совершения преступления, как бы на посошок!

– Что ж, – без энтузиазма заметил Гард. – Рюмка вина и восемь ранений, часть из которых нанесена уже трупу, – это почерк, по которому можно найти «автора». Таратура, где ваш блокнот, почему не записываете стоящие мысли знатных специалистов?

– Шеф, – улыбнулся инспектор, – вы забыли, что моя память лучше магнитофона.

– Простите, – вмешался эксперт Симпсон, – у меня тоже есть версия.

– Валяйте, – великодушно разрешил Гард.

– Я думаю, что они пришли сюда вместе, вдвоем. Возможно, речь шла о какой-нибудь сделке, или антиквар должен был показать убийце какую-то вещь. И скорее всего, стерфорд был выпит именно тогда. А потом, не исключено, возникла ссора, если у убийцы не было заранее спланированного умысла, и вот когда антиквар открыл сейф…

– Вы думаете, сейф открыл Пикколи? – перебил Гард. – Фукс, ваше мнение?

Старина Фукс мгновенно вырос перед комиссаром, по своему обыкновению хихикнул, потирая руки, что он делал всегда, прежде чем приступить к своей специфической работе или ответить на вопросы, касающиеся его «профиля», и тонким голосом произнес:

– С этим сейфом, если без ключа, даже я провозился бы сутки. Но ключ – вот он, в скважине!

– А отпечатки пальцев? – спросил Гард.

– Никаких! – ответил Таратура. – Даже хозяйских. Из этого можно предположить, что убийца сам открыл сейф, действуя в перчатках.

– Возможно. А почему, – вновь обернувшись к эксперту, спросил Гард, – вы думаете, Симпсон, что антиквар и убийца пришли сюда вместе?

– А как же иначе? Как бы убийца мог проникнуть внутрь квартиры, учитывая не только замки, но и металлические засовы?

– Ну, знаете, – усмехнулся Таратура. – Как сказал господин комиссар, если убийца мог выйти через запертую дверь, с таким же успехом он мог и войти!

– Фантастика! – пожал плечами Симпсон.

– Я уж не говорю о том, что антиквар мог сам открыть дверь, представьте себе, своему знакомому! – сказал Таратура.

– К этому мы еще вернемся, – рассудил Гард. – Мартенс, отправьте бутылку и рюмку на экспертизу. Пусть выцарапают из них все, что возможно. Таратура, как там насчет родственников?

– Должен быть с минуты на минуту.

– Он уже здесь, – сказал Мартенс.

– Кого доставили? – спросил Гард.

– Сына.

– Пусть войдет.

Молодой человек, лет двадцати восьми, с застывшим лицом остановился перед телом убитого. Гард некоторое время молчал, давая ему возможность прийти в себя, и наконец произнес:

– Я понимаю ваше состояние, однако должен задать несколько вопросов, чтобы как можно быстрее найти преступника. Убитый – ваш отец?

– Да, это он… Я понимаю, понимаю… – пробормотал сын антиквара. – Спрашивайте… я постараюсь…

– Не могли бы вы сказать, в каких целях ваш отец использовал эту квартиру?

– Мы живем далеко от магазина… Если к концу дня у него скапливались какие-либо ценности или наличность… и он не успевал все это сдать в банк на хранение… Он привозил все это сюда, здесь сейф… и ночевал в этой квартире…

– Вы не знаете, – продолжал Гард, – вчера тоже сложилась подобная ситуация?

– Именно так… Отец позвонил домой и сказал, что купил набор старинных китайских статуэток, стоимостью в сто пятьдесят тысяч кларков… и еще у него было около двухсот тысяч наличными… и что он остается на ночь здесь…

– Ого! – присвистнул Таратура. – Триста тысяч! Вот это куш!

Гард бросил недвусмысленный взгляд на инспектора, затем вновь повернулся к сыну антиквара:

– Простите, ваше имя?

– Андре Пикколи.

– Вы не знаете, отец ни с кем не договаривался о продаже этих статуэток?

– Не знаю. Вряд ли. Ведь он их сам приобрел только вчера.

– У кого?

– Кажется, на аукционе в «Палас-отеле». Обычно такие вещи покупают там.

– Вы в этом тоже разбираетесь? Ну, я имею в виду антиквариат?

– Нет, моя работа весьма далека от того, чем занимался отец, так что я могу и ошибиться…

– Где вы работаете? И кем?

– Я режиссер телевидения…

– Каким транспортом ваш отец сюда приехал?

– Вероятно, на своей машине. Я не заметил, она стоит во дворе?

– Не беспокойтесь, мы уточним.

– Машина во дворе, – вставил Мартенс. – «Кадиллак», семнадцатая модель.

– Благодарю вас, Мартенс… Примите, господин Пикколи, мои соболезнования, я более вас не задерживаю… Да, кстати, – сказал Гард уже вслед молодому человеку, который, осторожно пятясь, выходил из комнаты. – Вы один из наследников? Простите, это чисто формальный вопрос, у меня нет никаких оснований подозревать вас…