Литмир - Электронная Библиотека

После Великой Отечественной войны я неоднократно бывал в Кировабаде, встречался в стенах родной школы с любимой учительницей, которая даже в преклонном возрасте не мыслила уйти на пенсию и оставить работу, ставшую делом всей ее жизни.

Наши полные теплоты и сердечности отношения прервались лишь с ее кончиной, весть о которой я получил в начале 60-х годов во время служебной командировки.

Поскольку зашла речь об училище, мне хочется сказать доброе слово о его начальнике Иване Васильевиче Михайлове, учителях Викторе Львовиче Голубятникове, Марии Зубовой, Тамаре Зедгенидзе и других педагогах, давших мне и моим сверстникам такое нужное в то время начальное образование.

Основную массу рабочих и служащих станции Елизаветполь тогда составляли русские. Среди рабочих железнодорожного депо, вагонных мастерских и путейцев было немало армян, значительно меньше грузин и совсем мало местных азербайджанцев, основная часть которых занималась преимущественно сельским хозяйством. Среди путевых ремонтных рабочих преобладали азербайджанцы – выходцы из Ирана.

Будучи сам сыном кадрового рабочего и постоянно общаясь с семьями рабочих, особенно с детьми железнодорожников – моими сверстниками по учебе в училище, я имел возможность довольно близко познакомиться с их тяжелым положением, постоянными тревогами, связанными с нуждой. Это наложило большой отпечаток на формирование моего мировоззрения, уже с детства определило мою сопричастность к судьбам простых людей, которые подвергались со стороны представителей полицейского режима царской России и самой железнодорожной администрации различного рода гонениям. Позже, когда я повзрослел, чувство близости к рабочим, простым людям у меня с каждым годом все более росло и крепло.

Долина реки Кура, вдоль которой проходили железнодорожные линии Закавказской дороги, была во многих местах заболочена, особенно на участке Евлах – Акстафа, где моему отцу больше всего приходилось работать. В жаркие летние месяцы здесь свирепствовала малярия, от нее трудно было спастись без регулярного приема хины. Чтобы не страдать от жары и малярии, вся наша семья, кроме отца, в летние месяцы уходила в горы, в родное село Чардахлу, отличавшееся на редкость красивой природой, чистым воздухом и умеренным климатом.

Надо сказать, что в Чардахлу, как и в других поселениях нагорья Елизаветпольского уезда того времени, царили бедность, отсталость и невежество. Большое количество семей не имело собственного тягла, повозок и простых орудий для обработки земли, сбора урожая и его обмолота. Крестьяне мечтали об избавлении от кулацкой эксплуатации, нищеты и голода. Сельская молодежь рвалась к учебе, ей нужны были школы, просвещенные учителя и воспитатели, мастера, которые могли бы обучить ремеслам, каким-либо специальностям. Но большая часть юношей и девушек была лишена всего этого. С малых лет они пасли скот и батрачили у сельских богатеев.

Многие крестьяне Чардахлу покидали село, бросали свои жалкие хижины и уходили на заработки в Баку, Тифлис, Елизаветполь, становились рабочими на нефтепромыслах, железной дороге и на Кедабекских рудниках.

Пребывание в селе в кругу сельских ребят и участие с ними в различных играх и детских затеях доставляло мне большое удовольствие. Не раз приходилось мне в летние месяцы проводить время в кочевках, пасти вместе с другими ребятами единственную корову, принадлежавшую моим старшим братьям Каграману и Аршаку. В каникулы мне предоставлялась возможность целиком окунуться в сельскую жизнь, познать разницу в положении состоятельных и бедных семей, своими глазами увидеть, как помыкали бедными крестьянами сельские богатеи, как издевались над простым сельским людом полицейские урядники, участковые приставы и разные должностные чины уездной царской администрации.

Во время пребывания в Чардахлу я с большим интересом изучал и усваивал сельские обычаи, различные народные традиции, по которым формировались у моих сверстников понятия о мужестве и доблести, честности и благородстве, верности и преданности. Надо сказать, что жители нашего села всегда высоко ценили эти благородные человеческие качества, и это играло большую роль в воспитании сельской молодежи.

Ближайшими нашими соседями были несколько армянских, азербайджанских, русских и украинских сел. Отношения между крестьянами разных национальностей были самыми добрыми и уважительными. Особенно теплые и дружественные отношения издавна сложились между армянами и азербайджанцами. Каждая чардахлинская семья, как правило, имела в соседних азербайджанских селах близких и преданных людей; дружественные семьи – «досты», «кирвы», как их тогда называли, всегда были готовы прийти на помощь друг другу. Эта замечательная традиция сохранилась до сих пор. Довольно замкнуто вели себя по отношению к соседям лишь немцы-колонисты, заселявшие в нашем районе наиболее плодородные земли и пользовавшиеся почему-то различными привилегиями.

Мне до 15 лет постоянно приходилось общаться с иранскими азербайджанцами, работавшими на железной дороге, в артели отца. С детства я настолько хорошо овладел их разговорной речью, что еще и теперь могу беседовать с моими азербайджанскими друзьями на их родном языке.

Хорошо помню, что в отцовской артели долгое время работали два брата – иранских азербайджанца. Старшего из них звали Гусейн-Али, а младшего – Гасан-Али. Всей нашей семье, и прежде всего детворе, особенно близок был Гасан. Он часто рассказывал мне и моим малолетним братьям занимательные азербайджанские народные сказки о приключениях известного на всем Востоке мудрого Моллы Насреддина. Мы с братьями очень любили слушать пропитанные юмором и восточной мудростью повествования Гасана-Али, собиравшего нас в тихие вечера после рабочего дня во дворе рабочей казармы неподалеку от железнодорожного полотна.

В дни каникул, когда я бывал в Чардахлу, народные сказки и древние сказания, в том числе любимое нами эпическое повествование об армянском народном герое Давиде Сасунском, о мифических «вишапах» и «дэвах» рассказывали нам, подросткам и детям, искусные сельские сказители.

В такой обстановке протекало в давно минувшие годы мое детство, и это, безусловно, сыграло немаловажную роль в последующем формировании моих взглядов в области национальных отношений.

На последнем курсе железнодорожного училища передо мной встал вопрос о выборе занятия в жизни. Учился я отлично, жажда к знаниям была у меня сильной. Да и отец горел желанием хотя бы одному из своих сыновей дать более или менее приличное образование.

Однако, чтобы закончить гимназию, которая давала среднее образование с получением аттестата зрелости, надо было платить в месяц только за обучение 10 рублей золотом. А ведь кроме этого нужны немалые деньги на форменную одежду, учебники, на жизнь в чужом городе. Надо сказать, что во всей Елизаветпольской губернии была всего одна мужская гимназия.

Такие большие расходы были явно не по карману моим родителям. Отец получал всего 30 рублей в месяц, на которые едва-едва содержал семью. Между тем он очень хотел, чтобы я продолжал учебу, чтобы в будущем мог стать квалифицированным специалистом на железной дороге, с которой он связал свою судьбу.

К счастью, Закавказская железная дорога имела в Тифлисе свое техническое училище, готовившее различных специалистов-транспортников. В то время, надо сказать, такие училища имела каждая железная дорога России, независимо от того, была ли она государственной или принадлежала частным акционерным обществам. Эти учебные заведения, как правило, укомплектовывались детьми рабочих и низкооплачиваемых служащих железных дорог. На льготных условиях они получали здесь возможность учиться в классах и кабинетах, работать в хорошо оборудованных мастерских, пользоваться общежитиями и недорогой столовой, получать экипировку. К тому же отличникам учебы выплачивалась стипендия в размере 3–6 рублей в месяц.

В 1912 году, отлично сдав вступительные конкурсные экзамены, я поступил в училище. Учебный год здесь продолжался 11 месяцев, из которых два летних предназначались для приобретения практических навыков в ремеслах и строительных работах. На летние каникулы отводился только один месяц. Обучение зимой строилось так: по 5–6 часов, до обеденного перерыва, мы занимались в учебных классах, после этого два часа работали в мастерских, а по вечерам готовили уроки по классным заданиям.

2
{"b":"52999","o":1}