Боль была такая, что Роману показалось – он сейчас потеряет сознание. Но не потерял, только перестал видеть. Все сделалось черным, и в черноте плавали красные и зеленые круги. Они вертелись, как обезумевшие колеса сломанной машины. Если бы водный колдун знал, как остановить разрастание обруча, он бы остановил его. Но он не знал больше ничего. Он все забыл.

– Идиот, думает, что обруч может скинуть! Хрен тебе! Никто не сумел! И у тебя кишка тонка! – кричал ему в ухо колдован.

Обруч все разрастался, одновременно и боль росла. Еще мгновение, и череп не выдержит. Ожерелье пульсировало на шее в такт толчкам крови. Если б не кольцо, Роман бы давно умер… Смерть… Нелепо…

Мелькнул свет – яркий, ослепительный, прожег на миг временную слепоту.

– Кого еще черти несут? – удивился Хрипатый. – По Дурному переулку проезд закрыт!

Колдованы кинулись в заросли лопухов, волоча за собою Романа. Машина поехала за ними, переваливаясь на колдобинах, вновь и вновь огни фар выхватывали из темноты убегающие фигуры. Роман споткнулся, упал, его не стали поднимать.

– Это ж «Форд»! – шепнул один из колдованов. – «Форд» Медоноса!

Медонос… Имя скользнуло, как солнечный блик по воде, и ушло на дно сознания.

– Неужто сам? – прошептал Хрипатый. – Придержи подонка, а я подойду, проверю.

Он направился к машине. Включенные фары слепили. Он сумел разглядеть лишь силуэт за рулем.

– Чем могу служить? – спросил Хрипатый, склоняясь к дверце.

Стекло было опущено – это все, что он сумел разглядеть. открытому окну машины. Удар в лицо отбросил его от машины, Хрипатый грохнулся на спину в пожухлые травяные заросли. Второй колдован рванулся к машине.

– Что-то было не так, но вот что? – сообразил этот второй.

Ну да, конечно! Где же знаменитый оберег Медоноса – золотой парящий диск? Знака не было. Обознались они, не Медоноса эта машина.

Тем временем Роман, брошенный на произвол судьбы своими похитителями, лежал на земле, не в силах пошевелиться. Обруч огромной раздувшейся жабой расселся у него на голове. Жаба была влажной и горячей. Но обруч не мог расти бесконечно… У Романа больше не было головы. И зрения тоже не было… Но он еще слышал… Или это галлюцинации? Будто кто-то хрипит рядом и стонет от боли. Но колдун не мог сдаться. Что-то не позволяло ему отступить. Что – он и сам не ведал…

И вдруг обруч лопнул. Грохнуло так, будто взорвалась граната. Осколки обруча полетели во все стороны. Тут же распались наручники. Несколько голосов вскричали разом. Колдун обнаружил, что стоит на коленях, сдавливая ладонями виски, – ему казалось, что вслед за обручем лопнет и голова. Кровь пульсировала, как сумасшедшая, и каждый толчок ее доставлял невыносимую боль. Но зато зрение быстро возвращалось. Уже смутно мог разглядеть колдун, что подле него по земле катается давешний мучитель – осколки обруча искромсали ему ноги.

Тот похититель, что направлялся прежде к машине, повернулся и кинулся бежать назад, к Роману. Но неведомая тень настигла его, слилась с беглецом мгновенно, а затем колдована швырнуло вперед, он крутанулся волчком и грохнулся, издав короткий булькающий звук. Что-то хрустнуло, ломаясь.

– Роман, что с тобой? – услышал колдун показавшийся знакомым голос.

– Воды… – прохрипел тот.

Спаситель вытащил из карману флягу и приложил к губам Романа. Вода! Не пустосвятовская, но из серебряной фляги. Это походило на чудо!

Спаситель подобрал оброненный колдованом пистолет, потом подхватил колдуна под мышки и поставил на ноги. Роман качнулся, едва не упал, но сильная рука его удержала. Пришлось сделать еще глоток из фляги. Теперь колдун мог стоять на ногах и не крениться к земле.

– У вас что здесь в городе, очередная горячая точка?

– Стен! – всхлипнул Роман, наконец узнавая голос. – Как ты меня нашел?

– Твое ожерелье вопило о помощи на весь Темногорск. А что это за типы?

– Если б я знал! Фонарик есть?

При свете фонаря Роман осмотрел поверженных противников. Те двое, которых вырубил Стен, валялись без сознания. Третий, посеченный обломками, катался по земле и выл в голос от боли. Вокруг него на пожухлой траве блестели пятна крови. Несомненно, все трое были колдованами. Когда Роман тронул раненого, то руку довольно сильно обожгло – даже раненный, этот колдован еще мог защищаться. Господин Вернон брезгливо отстранился: как все истинные колдуны, он не любил этих недоучек. В принципе любой человек, наделенный даром, может стать и колдованом, и колдуном. Сила дара тут ни при чем – решающим являлось что-то другое, а вот что, никто из обитателей Темногорска не знал. Колдованы, независимо от силы таланта, заучивают два-три заклинания, в основном что-нибудь парализующее, подчиняющее, убивающее. Дальше этого они не двигаются – и не могут, и не хотят. Но своими нехитрыми заклинаниями пользуются умело, и даже опытному и очень сильному повелителю стихии не всегда удается сладить с одним колдованом. Одолеть троицу практически невозможно. Странно только, почему похитители не применили против Алексея свои таланты… Странно? Да нет тут ничего странного: обруч, включившись, не только полностью парализовал способности колдуна, но и все магические силы вокруг пленника нейтрализовал. Потому и увели Романа Вернона на пустырь, чтобы не задеть кого-нибудь из наделенных даром обитателей Темногорска. Так что в итоге все решила обычная физическая сила.

– Как хорошо, что ты драться не разучился, – заметил Роман.

– Так кто это? – повторил вопрос Стен.

– Колдованы. Больше ничего сказать не могу. Ни одного из них я не знаю.

Кто обучал этих троих – неведомо. Ясно, что кто-то из колдунов. Но в данном случае учителя не хвастались своими учениками. В Темногорск молодые дарования прибывали десятками, находили тайные тропки к нужному человеку, учились месяц-другой и уезжали зарабатывать зелень на сладкую жизнь. Многие из них добивались успеха. Работали они обычно под прикрытием опытного колдуна. Но иногда воры и чиновники брали их на службу. Большинство шустряков через год-другой, а то и раньше, внезапно утрачивали свой нехитрый дар и гибли мгновенно. Настоящих колдунов, за исключением двух-трех, колдованы терпеть не могли, и колдуны платили им тем же.

Роман подобрал несколько осколков лопнувшего обруча и положил в карман. Металл казался очень тяжелым – куда тяжелее стали.

«Свинцовые они, что ли?» – подивился водный колдун.

– Ладно, уходим, эти двое пускай здесь валяются, а раненого берем с собой. У тебя есть, чем его связать?

– Скотч подойдет?

– Вполне. А бутылка минеральной воды найдется?

– Есть. Но почему не всех троих?

– Нам бы одного до Чудодея довезти, чтобы пленный по дороге нам голову не открутил. А трое точно вырвутся. Попробуем одного расколоть.

Они расстались вчера, но при этом не виделись год. Между тем мигом, когда Роман сел в джип, чтобы мчаться в Беловодье, и нынешней встречей лежала черная полоса беспамятства.

С другой стороны казалось, что прошло лет пять. Во всяком случае, Алексей Стеновский сильно переменился. Хотя одевался как прежде – светлый костюм, на брюках стрелки заутюжены, белая сорочка, неброский галстук с темным узором. Светлые волосы по-прежнему по-мальчишески взъерошены. Но теперь больше походило на маску, лишенную возраста. Похудел Стен так, что скулы грозились прорезать кожу. И эта непривычная заостренность черт, и восковая истонченная кожа, не тронутая загаром, невольно наталкивали на тревожные мысли.

– Не ждал! Честно сказать, не думал, что свидимся, – признался колдун, садясь вместе со своим спасителем в машину.

– Я тоже, – отвечал Стен.

Роман усмехнулся: дружба их прежняя была весьма странной – некая помесь смертельной вражды с побратимством.

– А кто тебе ловушку устроил? – спросил Стен. Видно было – спрашивает, а сам думает о чем-то своем.

– Не знаю. Я чуть не окочурился. Но все ерунда. Я сильный. Как кот. У него девять жизней. И у меня наверняка столько же.