- Где этот человек, о котором ты говоришь?
- В зале ресторана. Он расположен...
- Не надо. Я найду его по эманациям нравственного разложения. Так, нашел. Как узнать этого человека?
- Волосы песочного цвета, бледные глаза...
- Не это. Склад его ума.
- Фанатик.
- Ах да. Ты говорил. Так, контакт я установил и теперь вижу, что дома придется отмываться горячим паром. Он ещё хуже тебя.
- Это неважно. Его слова соответствуют истине?
- Насчет звазера? Кстати, неплохой термин.
- Да.
- Что ж, этот вопрос не прост. Есть у меня приятель, считающий себя большим духовным лидером, так я часто подначиваю его вопросом: что есть истина? Скажу так: он считает это истиной, он в это верит. Но то, во что верит человек, независимо от силы его веры, не обязательно будет объективной истиной. Ты в своей жизни с этим, вероятно, сталкивался.
- Бывало. Но есть ли способ отличить веру, в основе которой лежит истина, от той, что основана на заблуждении?
- У разумных существ - да. У людей - нет. Но ты, похоже, видишь в этом человеке небывалую опасность. Давай я переставлю у него в мозгу пару молекул, и он умрет.
- Нет, - сказал я. Пусть это с моей стороны глупо, но я противник убийств. - Ты можешь так переставить молекулы, чтобы он забыл о звазере?
Азазел тоненько вздохнул, поежился:
- Это же гораздо труднее. Эти молекулы такие тяжелые, да ещё цепляются друг за друга. Ну почему не поступить радикально...
- Я настаиваю.
- Ладно, - уныло согласился Азазел и погрузился в долгую литанию вздохов, пыхтений и бормотаний, долженствующих мне показать, как он тяжело работает. Наконец он сказал: - Готово.
- Ладно, подожди здесь. Я только проверю и вернусь.
Сбежав вниз, я увидел Ганнибала Уэста там, где я его оставил, Бармен подмигнул мне, когда я с ним поравнялся:
- Выпивка не потребовалась, сэр. Я выдал этому достойному человеку ещё пять долларов.
Уэст радостно воскликнул:
- А, это вы!
- Разумеется, - ответил я. - Вы весьма наблюдательны. Я решил проблему звазера.
- Проблему чего?
- Того предмета, который был открыт вами в процессе спелеологических исследований.
- Каких исследований?
- Спелеологических. Осмотра пещер.
- Сэр, - Уэст поморщился, - Я в жизни не был ни в одной пещере. Вы душевнобольной?
- Нет. Но я вспомнил, что у меня важная встреча. Прощайте, сэр. Возможно, мы больше не увидимся.
Я поспешил наверх, слегка запыхавшись, и услышал, как Азазел жужжит себе под нос мотивчик, популярный среди его народа. Тамошний музыкальный вкус - если его можно так назвать - весьма извращен.
- Он лишился памяти, - сказал я. - Надеюсь, навсегда.
- Конечно, - отозвался Азазел. - Теперь надо бы заняться самим звазером. Раз он может усиливать звук за счет тепловой энергии Земли, значит, у него должна быть очень тонко подогнанная структура. А тогда мелкое нарушение регулировки в какой-нибудь ключевой точке выведет его из строя навеки. Где он находится?
Я посмотрел на него, как громом пораженный:
- Откуда мне знать?
Он на меня уставился, тоже как будто громом пораженный, хотя на его миниатюрном личике трудно что-нибудь разобрать.
- Ты хочешь сказать, что мы стерли его память до того, как ты узнал столь важную вещь?
- Да мне и в голову не приходило, - сказал я.
- Но ведь если звазер существует - то есть если его убежденность основывается на фактах, - то кто-то может в него вляпаться снова, или какая-то тварь на него налетит, или просто метеорит стукнет, и это может случиться в любую минуту дня и ночи. И вся жизнь на Земле погибнет.
- Боже правый, - простонал я.
Очевидно, мое отчаяние его тронуло, и он произнес:
- Ну ладно, ладно, друг, не так все страшно. Худшее, что может случиться - исчезнут люди. Всего только люди, а не путное что.
Закончив свой рассказ, Джордж безнадежным голосом добавил:
- И вот так оно и есть. Приходится жить, зная, что весь мир может в любую секунду кончиться.
- Чушь, - совершенно искренне заметил я. - Если даже вы не вре... извините - говорите правду про этого Ганнибала Уэста, все это может быть просто порождением его больной фантазии.
Джордж высокомерно посмотрел на меня поверх собственного носа и после некоторой паузы произнес:
- Даже за самых прекрасных самини с родины Азазела не согласился бы я разделять эту вашу склонность к дешевому скептицизму. Что вы скажете на это?
Из бумажника он достал кусок газеты. Это была вырезка из вчерашней "Нью-Йорк таймс" с заголовком: "Неясный рокот". Там говорилось о неясном рокоте, который перебудоражил жителей Гренобля во Франции.
- Объяснение, Джордж, единственное. Вы увидели эту статью и присочинили к ней целую историю.
Джордж чуть было не взорвался, но тут я взял в руки счет на довольно приличную сумму, положенный между нами официанткой, и тогда его чувства смягчились, и мы с ним очень дружелюбно попрощались за руку. Но должен признать, мне с тех пор как-то неспокойно спится. И где-то примерно в полтретьего ночи я сижу в кровати и прислушиваюсь к глухому рокоту, который как раз меня и будит.
Айзек АЗИМОВ
СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Saving Humanity, 1983
OCR & SpellCheck: Svan
- Приятель у меня есть, - сказал как-то вечером мой друг Джордж, тяжело вздохнув, - так он клутц.
Я с умным видом кивнул:
- Птица из перьев.
Джордж: недоуменно на меня воззрился:
- Причем здесь перья? Потрясающая у вас способность ляпать невпопад. Это, наверное, связано с недостаточным интеллектом - примите не в упрек, а в выражение сочувствия.
- Ну, что ж поделаешь, - ответил я, - какой уж есть. Этот ваш приятель-клутц - это Азазела вы имеете в виду?
Азазел - двухсантиметровый демон или внеземное разумное существо (как вам больше нравится), о котором Джордж говорит постоянно и замолкает только в ответ на прямые вопросы. Теперь он холодно произнес:
- Азазел - не предмет для обсуждения, и вообще, я не понимаю, как вы о нем прознали.
- Да подошел к вам как-то ближе чем на милю, - ответил я.
Джордж: не обратил на это внимания и продолжал.
Неблагозвучное слово "клутц" я впервые услышал в разговоре со своим приятелем Менандером Блоком. Вы, я боюсь, о нем не слыхали, поскольку он вращается в университетских кругах и очень щепетилен в выборе знакомых, что вряд ли можно поставить ему в упрек, глядя на подобных вам личностей.
