- В соседней комнате никто не живет, а эта стена капитальная, так что можно говорить смело.

Но Егорин, тем не менее, понизил голос до шепота.

- Садитесь поближе к столу и слушайте хорошенько, - начал он.

Те двое подвинули стулья и приготовились слушать. Кочеров нервно пощипывал свои усики и смотрел куда-то в угол. Махаладзе был серьезен, но очень спокоен.

- Дело, за которое мы беремся, - продолжал Егорин, - предстоит скоро.

Послезавтра. В этот день, в десять часов утра, поедут на томский вокзал железнодорожные артельщики - жалованье на линию повезут. Сумма большая десятками тысяч пахнет! Действовать мы будем так: ты, Ваня, запряги часов в девять свою лошадь и приезжай сюда. Выедете отсюда вы вместе. Махаладзе поедет на томский вокзал, а ты сам около обруба слезай и иди к главной бухгалтерии, где касса помещается.

- Это - на Ямском переулке.

- Там мы встретимся с тобой и будем следить за артельщиками. А ты Махаладзе, поезжай шагом и обязательно надевай белую шапку. Это сигнал. Так доедешь до кладбища, тебе встретятся двое и спросят: "не видал ли белого зайца". Ты говори: "собаки сзади". Смотри не перепутай. Это наши ребята будут.

Махаладзе аккуратно записал условный пароль.

- С ними поезжай вперед, проедете кладбище, сверните с дороги - будто тяж лопнул. Смотрите в оба на дорогу и как увидите меня, я за артельщиками следом поеду, то вертайтесь на дорогу навстречу. Ну, а уж там само дело подскажет.

30. РОЛИ РАСПРЕДЕЛЕНЫ

Махаладзе сосредоточенно нахмурился и переспросил:

- Нет уж вы, Кондратий Петрович, говорите так, чтобы все ясно было, чтобы все роли распределены были.

- Да, конечно, чтобы все было на виду, - поддержал Кочеров.

- Ну, да теперь нечего толковать вам, ты со мной будешь. - Бросил Кочерову Егорин. - А вот ты, Махаладзе, слушай. Править лошадью ты умеешь!

Махаладзе утвердительно кивнул головой.

- Когда ты будешь подъезжать к нам, смотри в оба - не выпуская вожжей. Тут ребята перебросят тебе на телегу чемодан, заскочит к тебе на телегу еще один человек из наших же и дуйте вы с ними, куда он укажет. В этом все твое дело.

Махаладзе внимательно выслушал объяснение Егорина, молча кивнул головой, отодвинул свой стул и прошелся по комнате.

- Видите ли, Кондратий Петрович, - заговорил он, - я на это дело согласен. Трусу праздновать не буду. Не знаю как кто, а по мне все равно.

Черные глаза Махаладзе блеснули и весь он точно вырос.

- Ну, этот назад не попятится! - невольно залюбовался им Егорин.

Иван Семенович в продолжение всего разговора, молча, сидел на кровати и нервно вздра-гивал при каждом слабом стуке, доносившемся из коридора.

Теперь, когда он увидел, что всякое отступление уже поздно, и что ему не удалось не далее как послезавтра, придется рисковать собой, в его душе зашевелилось позднее опасение. Егорин сразу обратил внимание на побледневшее лицо Кочерова, поймал его смущенный, виноватый взгляд и резко заметил:

- Ну, Ванька, теперь танцевать поздно. Взялся за гуж - не говори, что не дюж!

- С чего ты взял! - обиженным тоном отозвался Кочеров.

- Так, между прочим, - прикоснулся к его плечу Егорин - дело это не мной начато и не одному мне с вами всей этой каши не расхлебать! От кого начало пошло, тот человек серьезный. Ежели, кто из вас сдрейфит, тут тому и карачун будет.

- Больно уж стращаешь ты, Кондратий Петрович, - слегка улыбнулся Махаладзе, расха-живая по комнате. - Ты ли этому делу зачинщик, или другой кто, по мне все равно.

- Секим башка! - некстати рассмеялся Кочеров.

Махаладзе даже не удостоил его взглядом и продолжал, обращаясь к Егорину.

- Ну, так вот, я говорил: ты ли будешь верховодить, или другой кто, меня это не касается. Помни! Хоть молод я, усов еще себе не нажил, а уж на что пошел, так пойду да конца. Не в нашей породе пятки показывать.

Горячий и возбужденный тон молодого грузина, уверенного в себе и в своих силах, подбодрил и Кочерова.

- Что тут толковать, - вставил он, протягиваясь за гитарой, висящей на стене. - Сказано: дело, или пан, или пропал, какие тут могут быть разговоры.

Кондратий Петрович подкрутил усы и, обращаясь к Махаладзе предусмотрительно добавил.

- Ты дорогу-то на томский вокзал знаешь.

Тот утвердительно ответил.

- Ну, теперь вот что, парнюги, - поднялся Егорин, - засиживаться мне долго не прихо-дится. С Ванькой-то я еще увижусь. А вот тебе... Есть у тебя револьвер.

Махаладзе вместо ответа подошел к кровати и вынул из-под подушки блеснувшее никелем оружие.

- Да ладно, - пробормотал Егорин, берясь за фуражку. - Теперь я и домой могу пойти. Ну, ты, Иван, завтра зайди ко мне утром.

- Погоди, Кондратий Петрович, мы вместе пойдем, - отозвался Кочеров, надевая пальто.

- Ну ладно, пойдем вместе, найдем двести, разделим пополам! Мне две Катеньки - тебе остальное!

Рассмеявшись своей шутке, Кондратий Петрович пожал руку Махаладзе и вышел вместе с Кочеровым из комнаты.

- Пойдем через трактир, - предложил Кочеров.

Егорин недоверчиво покосился на него.

- Что ты - за галстук опять хочешь заложить?

Иван Семенович смущенно улыбнулся и, застегивая пуговицы пальто, тихо пояснил:

- Видишь ли, мне не хочется проходить мимо той комнаты.

- Где жила она! - грубо подхватил Егорин. - Эх ты, Ваня, мало тебя маленького пороли. Господи, бог приведет, не на кобыле полежишь, как отпустят тебе сто горяченьких, так всякая любовь из головы выскочит.

Иван Семенович ничем не отозвался на этот циничный возглас.

- Идем! - кратко сказал он.

В трактире, куда они спустились, несмотря на поздний час, было много народу.

Александр Иванович Чебукидзе сумел завоевать себе популярность среди известных слоев общества. Его постоянными посетителями были люди, в большинстве случаев хорошо осведомле-нные о том, что несет за собой та или другая статья уголовного уложения. Здесь были или только вышедшие из тюрьмы или кандидаты в нее. Мелкие карманные мазурики чередовались здесь с крупными рыцарями осенних ночей. В общем это был народ, все безродный, не жалеющий свои легко нажитый деньги и поэтому дающий хороший доход заведению.

Когда Кочеров и Егорин спустились в трактир, их сразу охватила атмосфера близкой кухни, чадного дымного воздуха, пьяного беспорядка.

- Здорово торгует твой твой квартирант, - вполголоса уронил Егорин, сторонясь, чтобы дать дорогу официанту, который спешил из кухни с блюдом горячего шашлыка.

- Да, - неопределенно отозвался Кочеров, втягивая носом приятный, щекочущий обоня-ние аромат мяса с поджаренным луком.

- Ага, Ивану Семеновичу, дорогому гостю, наше почтение! Какими это ветрами вас сюда занесло. - Приветствовал их хозяин трактира, выходя из-за угла стойки. - Да куда же это вы спешите, - продолжал он, видя, что неожиданные посетители направляются к дверям.

- Иван Семенович, дорогой, куда ты так скоро собрался! Посидели бы, шашлычку поели!

- Спасибо, Александр Иванович, некогда, домой надо. Жена ждет!

Кочеров и Егорин вышли на улицу. Теплый влажный воздух мартовской ночи, говорящий о близости весны, охватил их, лишь только они спустились с грязного трактирного крыльца.

- Скоро, гляди, река пойдет! - вздохнул полной грудью Кочеров.

Егорин ничего не ответил на это.

- Помни же... послезавтра! - многозначительно подчеркнул он Кочерову, прощаясь с ним.

31. РОКОВОЕ УТРО

Утром, в тот достопамятный день, когда разыгралась кровавая драма на вокзальном шоссе, Егорин проснулся раньше обыкновенного. Накануне вечером он получил дополнительную инстру-кцию от человека в маске, вносящую некоторые изменения в первоначально выработанный план. Поэтому Кондратию Петровичу необходимо было увидеть Кочерова раньше, чем он выйдет из дома.

- Куда это ты собрался в такую рань? - спросила его жена, видя, что Егорин, наскоро одевшись, собирается уходить.