- Нет не был. Должно быть, приструнили его старики; да и давно пора; совсем то рук отбился.

- Ну, чего там! Дело молодое - надо же и погулять малость! - заметил Кондратий Петрович, прихлебывая горячий чай.

- Дело молодое! - сердито передразнила его жена. - Сам же парня за собой таскаешь! От тебя он водку пить научился! Нашел себе товарища связался черт с младенцем!

- Ну, ну, пошла баба дурить: что я его на аркане вожу что-ли! Аль у него своего ума нет!

- Намедни пришел батюшка, это как вы с Васькой последний раз путались. "Где, говорит, твой-то". Про тебя значит. Почем мол я знаю. "Ну, говорит, Анфиса, дурой ты росла, дурой и осталась!" - Как это, говорит, можно, чтобы женатый человек по ночам пропадал!

А ты бы ему ответила, что, дескать, дело есть. Не стану же я без дела шататься!

- Ох, уж эти дела! Смотри, Кондратий Петрович, пропадешь ты с ними! Всадишь ты свою головушку и меня горе мыкать заставишь!

- Будет тебе! - прикрикнул на жену Егорин, выходя из-за стола. - Чего раньше в смерти помирать!

В это время в комнату вошла кухарка, не старая еще женщина с толстым рябоватым лицом.

- Там вас на кухне, Кондратий Петрович, какой-то человек спрашивает.

- Какой это человек? - переспросил Егорин.

- Кто его знает! Похоже, как из стрюцких - в брюках и пиджаке! отвечала кухарка, утирая нос грязным передником.

- Пойти посмотреть, кто там такой? - пробормотал Егорин.

На кухне его ожидал, сидя на лавке, Залетный, одетый хотя и в поношенное, но довольно приличное платье, купленное на деньги Егорина. Залетный был совершенно трезв.

- А, ну, что нового? - встретил его Егорин. - Проходи, брат, в комнату, потолкуем.

Они прошли в столовую, где в это время Анфиса собирала посуду.

- Выдь-ка, жена, на минутку, - распорядился Егорин, - садись, брат, рассказывай, как и что!

Залетный присел.

- Плохи дела! - начал он. - Сперва как будто на след напал, а теперь шабаш!

- Как так!

- А вот слушай: все по порядку... - и Залетный рассказал о своей встрече с Федькой-маленьким, в трактире Никиты Рыжего, передал свои подозрения относительно участия этого Федьки в деле похищения тридцати тысяч рублей. - Намотал это я себе на ус! - продолжал Залетный. - До самого вечера канителились в трактире... Пьяны все: и Федька и его компания - ничего сообразить невозможно! Насилу их вытащил оттуда... пошли мы к Голубку. Там опять стали пить. Я заметил, что денег у него было много. При мне он менял десятку у Никитки, да потом у Голубка доставал десятку. Было у него рублей 30, а то и больше.

- Ишь ты, черт его побери...

- Да... Ну, я, понятное дело, так исподтишка стал удочку закидывать: откуда, дескать у тебя такое богатство!

- Ну, а он что!

- Укрепился, каналья, - молчит! Отвороты разные дает, да и пьян к тому же. Так в тот вечер ничего и не добился.

- Где живет-то он?

- Слушай дальше, пили мы, пили, часов так около 11 было... Вышел наш Федька на улицу, во двор то есть, за нуждой. Ждем мы его, ждем, - нету Федьки! Что такое! - думаем. Взяли фонарь, вышли посмотреть - не свалился ли где пьяный, да не заснул ли. Глядим, братец ты мой, лежит наш Федька около поленницы саженях так в двух от крыльца, лежит и уж закоченеть успел...

- Опился что ли!

- На "прихватку" взяли (задушили). Карманы выворочены, одним словом, чисто обделано! Главное, то удивительно, как никто ничего из пивной не слышал. Да и во дворе, ведь там еще квартиранты живут. Почитай, никто еще не спал!

- Следили, значит за Федькой, сметили, что денег много - вставил Егорин.

- Конечно следили... И обработали чисто, прямо, как котенка прижулькали. Ну, тут, было Федькины компаньоны галдеж подняли. Взялись, было, за Голубка, ты дескать, подвел его. Урезонили их кое-как. Федьку после того, ночью, отвезли подальше, бросили, чтобы не навлечь подозрение на пивную. Так мои надежды на него и не оправдались, - закончил Залетный.

Егорин крепко выругался.

- Ну, а больше того ничего не узнал.

- Пытался я, брат, со всех концов; все дыры облазил - потерян след!

- Неужели так и пропадать деньгам! - вырвалось у Егорина. Он озабоченно прошелся по комнате. - Попробуем еще... Только вряд ли что выйдет!

- Кондратий Петрович, - окликнула Егорина жена, полуотворив дверь, накось, вот письмо тебе с почты принесли, - и она протянула Егорину небольшой конверт с городской маркой.

Разорвав конверт, он развернул аккуратно сложенные листы белой бумаги, из которого выпал на пол желтый театральный билет.

- Ложа бельэтажа № 6 на сегодняшний вечер... - недоуменно пожал плечами Егорин. - Что бы это значило? - он вопросительно посмотрел на Залетного.

- Может, из знакомых кто приглашает, - поднял конверт Залетный, - да, постой, тут, кажется, еще что-то есть! - И он вынул незаметную визитную карточку. - Говорю я - из знакомых кто-нибудь!

Егорин взял карточку, прочел и глухо прошептал.

- Опять он...

17. ЗАПАДНЯ

Залетный удивленно посмотрел на Егорина.

- Кто он.

Егорин протянул ему визитную карточку и глухо произнес: "читай..." На куске бристоль-ского картона с золотым обрезом шрифтом рондо значилось:

"Василий Иванович рогов", а ниже, в углу карточки: "г. Иркутск".

Залетный недоуменно крякнул и вопросительно взглянул на Егорина:

- Это тот самый...

- Да.

В комнате наступило молчание.

- Прямо голова идет кругом... Ничего сообразить не могу, - начал Егорин, вновь осматри-вая таинственную карточку, - явное дело - это все он "человек в маске" орудует, что ему от меня надо. Не понимаю!

- Пойдешь в театр-то, - спросил Залетный.

Егорин отрицательно покачал головой:

- Н-нет... Да зачем идти! Попадешь еще в ловушку, пожалуй: черт его знает, что у него на уме!

Залетный прошелся по комнате, потер поясницу и нерешительно начал:

- А что, если нам самим попытаться поймать его!

- Как это так!

- Да очень просто... Стой! Дай подумать. Надо все взвесить хорошенько!

- Верно, Артемий - тряхни мозгами, авось, что и выйдет! - поддакнул Егорин.

Сам он был положительно ошеломлен. Мысль о том, что таинственный, неуловимый его соперник, действительно, силен и непобедим, мучила Егорина.

- Вот, что я надумал, слушай: в театр ты сам не ходи, а пойду я. Так или иначе узнаю, кто будет ждать тебя в ложе № 6, выслежу его до квартиры... понял?

План, разработанный бывшим сыщиком, был действительно и прост, и, вместе с тем, мог дать хорошие результаты.

- Деньги у тебя еще остались на расходы-то? - осведомился Егорин.

- Деньги есть. Оденусь вечером поприличнее и в театр должен тебе сказать, Кондратий Петрович, что я на ассигнованные тобой 50 рублей приобрел, между прочим, на толкучке черную пару, самого фешенебельного покроя. удовольствие это мне стоило 11 рублей, а вещь, как видишь, пригодилась.

- Вали, вали, Артемий! Уж я на тебя надеюсь.

- Дай мне на всякий случай билет-то, - добавил Залетный.

- На, возьми.

Егорин протянул ему билет.

- Ну, пока до свидания! Завтра утром я зайду, расскажу о результатах...

- Ладно, буду ждать!

Егорин проводил Залетного до кухни и еще раз напомнил ему об обещанных 5000 рублях, в случае удачного исхода. Залетный простился и вышел.

Егорин возвратился в комнату, присел к столу и глубоко задумался. В такой позе его застала жена, придя узнать о времени обеда.

- Чай, пора на стол собирать, - спросила она.

Егорин только с досадой отмахнулся и ничего не ответил. Анфиса Семеновна даже обиделась на такое внимание.

- Чего сидишь, как статуй какой. Ладно, что жена дура попалась: я по хозяйству, я в лавке день-деньской... тьфу! - И она хлопнула дверью.

Егорин молчал.

Часов около восьми вечера подъезд городского театра был ярко освещен. Из темноты ночи то и дело подъезжали экипажи всевозможных родов, начиная закрытыми колясками томской буржуазии и кончая обшарпанными дрожками ночных ванек. Два околоточных надзирателя, имея в своем распоряжении несколько городовых, энергично наводили порядок среди съезжающихся экипажей.