* * *
Какой была последующая жизнь фронтовика и ученого? Коротко скажу об этом, ибо другая такая возможность вряд ли предоставится.
Всю вторую половину заканчивающегося века преподавал в вузах Свердловска - Екатеринбурга: в Уральском политехническом, Свердловском горном институтах, но в основном в УрГУ. В 60-90-е заведовал кафедрами. В последние годы - профессор-консультант. Участвовал в работе научно-методического совета министерств, советов по защите диссертаций, а также в деятельности организаций общественных, краеведческих, по охране памятников истории и культуры и прочих. Всегда вел и продолжаю вести научно-исследовательскую работу, преимущественно по проблематике истории гражданской войны в стране. На протяжении десятилетий поддерживаю деловую связь с военными организациями, военным округом. Около 30 лет являлся членом Проблемного совета по истории революций АН СССР (затем - РАН), председателем его Уральской секции. Подготовил 44 кандидата и 9 докторов наук.
Был председателем Областного совета походов студенческой молодежи по местам боевой славы уральцев, одним из пионеров-организаторов такого движения в стране. В частности, в 1977 году вместе с профессором В. В. Блюхером руководил походом по боевому пути Уральской партизанской армии, которой командовал его отец, В. К. Блюхер, будущий маршал, и в которой служили мои отец и дед. К слову сказать, в этой экспедиции участвовал тогда кандидат исторических наук, ныне профессор УрГУ Н. Н. Попов, проводивший большую военно-патриотическую работу. Об экспедиции много писали в прессе, о ней был снят интересный фильм.
На протяжении многих лет, как правило, во время отпусков ездил по стране от Москвы до Дальнего Востока, по областным городам, начиная с Поволжья, Казахстана, встречался с десятками участников событий 1917-1922 годов, изучал и собирал архивные документы, музейные экспонаты. В результате накопился огромный личный архив, пополняющийся и поныне, в котором собраны письма, воспоминания, документы участников бурных и трагических событий в России послеоктябрьского периода. Обработать весь этот материал, взятый из 60 архивохранилищ, который обрисовывает как бы изнутри в цельном, взаимосвязанном виде противоборство "красных" и "белых" в сочетании с промежуточным "зеленым" движением, увы, не успеваю, не хватит жизни. Исследования продолжаю, как старый подвижник, без единого рубля какой-либо субсидии. Спешу освещать преимущественно то, что раньше находилось под категорическим запретом, в частности белое движение и его противоборство с красным, что даже сегодня многим коллегам претит. Опубликовал более 900 работ, в том числе 31 монографию (половина их написана в соавторстве). Соавтор нескольких энциклопедий. Наиболее крупные и значительные монографии, написанные за последние полтора десятилетия, из-за начавшегося и усугубляющегося развала в издательском деле страны лежат в столе (некоторые из них были в свое время приняты редакциями к печати, порой даже набраны). Намерен все это и документальный материал сдать в фонд областного архивохранилища для использования последующими поколениями исследователей. Результаты своих научных исследований считаю главным итогом моей научной деятельности (на ранние работы наложила и не могла не наложить отпечаток "коммунистическая нормативность", хотя я и старался дать минимум дежурных положений, все внимание сосредоточивая на собственно исторических процессах, событиях, фактах). Это наглядно-осязаемая работа в отличие от преподавания, результаты которого распылились, растворились в людях - студентах, аспирантах, разъехавшихся по стране специалистах.
Меня и других ныне здравствующих, но уже очень немногих фронтовиков во всех отношениях гнетет сложившаяся в нашей урезанной России ситуация. Хотя я всегда ясно понимал, что из тоталитарно-коммунистического тупика, в котором мы оказались, выход на цивилизованный путь будет длительным и трудным, отнюдь не только поступательным, но случившееся и происходящее сегодня не могли привидеться и в дурном сне. Впрочем, чего можно было ожидать от бывшей партийно-хозяйственно-комсомольской номенклатуры, в массе своей всегда стяжательской, от этих деятелей-неумех, превратившихся вдруг в "демократов"?! И те, и другие, и третьи ринулись в сферу личного обогащения, разворовывания страны. Идет нескончаемый передел собственности, промышленных объектов, в то время как они нуждаются в рачительных владельцах, квалифицированных управленцах. В 1993 году, видя абсолютную необеспеченность чем-либо реальным "приватизационного чека", так называемого "чубайса", я никуда его не сдал, а вставил в рамку и повесил над кроватью - как документ, свидетельствующий о моей доле национального богатства, завоеванной и заработанной в жизни. На память детям, внукам, а может быть, и для какого-то музея. Мало, очень мало в нашей власти людей, понимающих самодостаточную рыночную систему и рациональные пути к ней. На торную дорогу человеческой цивилизации мы выберемся очень нескоро. Без участия нас, ветеранов.
Чем дальше от Великой Отечественной, чем ближе к глубокой старости, тем острей ощущается значимость и для себя самого, и для своих близких, и, надеюсь, пусть микроскопически, для судьбы всей страны, Родины нашей многострадальной, того, что довелось в юности совершить на полях сражений в течение лишь "каких-то" двух лет. Они помнятся и снятся до сих пор, дают о себе знать, сказываются на теле и духе. Памятью о них являются награды: три ордена, в том числе Отечественной войны I степени, 16 медалей и знаки отличия, включая знак "Почетный ветеран СКВВ" (Советского комитета ветеранов войны). Все они - от войны и в связи с войной.
Годы и десятилетия уносят из памяти очень многое, иное покрывают дымчатой пеленой. События же военной поры - окопные и походные дни, наступления и отступления, лица боевых друзей и однополчан, атаки и моменты внезапной острой боли, отключения от всего и вся, а затем возвращения к свету, к жизни - все это не забывается и временем не смывается. События той поры и далеки, и близки. Они всегда со мной во всем своем многообразии - не только тяжелые, бесчеловечные, но и представляющие собой духовные взлеты.
