Мониторы, как известно, появились еще во время Крымской войны и Гражданской войны в Америке. С тех пор они, как и все другие классы боевых кораблей, постоянно совершенствовались.

К счастью для англичан, они начали строительство мониторов еще до войны по заказу правительства Бразилии, которой подобные корабли были нужны для патрулирования протоков Амазонки и Ориноко.

В августе 1912 года фирма Викерса начала строительство трех кораблей этого класса. Они имели 1520 тонн полного водоизмещения, длину 81,3 м, ширину 14,9 м и осадку всего 1,7 м. Две паровые машины, работающие от двух котлов, сообщали монитору скорость, примерно, 9 узлов. Вооружены мониторы были двумя 152-мм орудиями, первоначально размещенными в носовой двухорудийной башне, двумя 120-мм гаубицами, четырьмя 47-мм пушками и шестью пулеметами Гочкисса.

Все три монитора, названные «Солимос», «Жавари» и «Мадейра», были достроены к февралю 1914 года. Однако Бразилия не сумела за них заплатить, и корабли стояли на реке Борроу в Девоншире, ожидая покупателя. Накануне войны британское Адмиралтейство, опасаясь как бы мониторы не попали в руки противника, выкупило их по цене 155 тысяч фунтов за каждый, и 3 августа 1914 года эти корабли вошли в состав Королевского флота. Разумеется, их немедленно переименовали по названиям британских рек: «Северн», «Хамбер» и «Мереей».

В октябре-ноябре 1914 года мониторы приняли участие в операциях у бельгийского побережья, где настолько расстреляли свои орудия, что в декабре башни на «Северне» и «Мерсее» были сняты, а вместо них на носу и корме мониторов были установлены два 152-мм орудия, а по бортам — две 120-мм мортиры. В дополнение на каждый корабль поставили 76-мм зенитку.

В феврале 1915 года «Северн» и «Мереей» было решено отправить в Дарданеллы, и в марте-апреле оба монитора были отбуксированы на Мальту, где и находились, когда кому-то в Адмиралтействе пришла в голову мысль использовать эти корабли против «Кенигсберга» в дельте реки Руфиджи.

Приняв это решение, Адмиралтейство приказало адмиралу Кинг-Холлу не предпринимать ничего до прихода мониторов, а вместе с тем отозвало крейсера «Чэтэм» и «Корнуэлл» в Дарданеллы, оставив Кинг-Холлу лишь один крейсер, способный догнать «Кенигсберг» в случае прорыва им блокады — «Веймут».

Подготовка мониторов к походу в воды Восточной Африки велась в исключительной спешке. Буксировать их было некому, так что большую часть пути «Северн» и «Мереей» должны были идти самостоятельно, к чему совершенно не были приспособлены. Предназначенные для действий на реках эти мониторы, по словам очевидца, фактически состояли из одних трюмов; а тот, кто проектировал на них жилые помещения, явно был счастлив, что ему не придется там жить.

10 апреля, в соответствии с планом, отряд мониторов под командованием капитана 1 ранга Эрика Фуллертона, державшего флаг на «Северне», оставил Мальту и в сопровождении посыльного судна «Трент», четырех буксиров и угольного транспорта взял курс на Порт-Саид.

Пройдя каким-то чудом через весенние штормы, характерные для восточной части Средиземного моря в это время года, оба монитора попали в ужасающую жару, царящую над Суэцким каналом и Красным морем, когда температура в их машинных отделениях достигала 60 градусов Цельсия, но, тем не менее, 15 мая благополучно прибыли в Аден.

Уже через двое суток капитан 1 ранга Фуллертон снова вывел отряд в море. Условия плавания вдоль африканского побережья были чрезвычайно трудными. Мониторы захлестывались волнами и не могли выгрести против сильного встречного течения. «Тренту» приходилось брать их на буксир, а угольному транспорту — маленькие речные буксирчики. Однако, героическая самоотверженность экипажей мониторов и, особенно, машинной команды дала возможность благополучно закончить этот беспрецедентный поход, и 3 июля 1915 года отряд стал на якорь у острова Мафия.

Там, в бухте Тирена, была устроена база блокирующих сил, а на берегу построен аэродром, куда были переброшены четыре бомбардировщика типа «Фарман», которые по плану предстоящей операции должны были бомбить «Кенигсберг», одновременно корректируя огонь мониторов. Не успели «Северн» и «Мереей» прогреметь якорь-цепью на рейде острова Мафия, как капитан 2 ранга Лооф узнал об этом от своих лазутчиков.

О том, что противник собирается применить против его крейсера мониторы, Лооф знал заранее из опроса захваченных пленных. В частности, первым ему об этом поведал бывший английский командир пароходика «Адъютант» лейтенант Пирс. Будучи реалистом, Лооф понимал, что последний акт трагедии приближается. Уничтожение «Кенигсберга» становится просто вопросом времени. Но, будучи человеком военным, Лооф, прошедший жесткую школу прусского военно-политического воспитания, собирался сражаться до конца.

Более того, у Лоофа для англичан был приготовлен еще один сюрприз. В распоряжении крейсера имелся небольшой речной пароходик «Вами», служивший в разное время то таможенным катером в Дар-эс-Саламе, то разъездным катером при военных кораблях, то речным пассажирским подкидышем. На «Вами» силами экипажа установили снятый с «Кенигсберга» торпедный аппарат, вооружили двумя торпедами и под командованием лейтенанта Апеля в ночь с 4-го на 5-е июня направили, в торпедную атаку к острову Мафия.

По замыслу катер должен был пробраться на рейд бухты Тирена и торпедами уничтожить оба монитора. Выйти в море «Вами» должен был через довольно мелководный рукав Киомбони, добраться до которого от стоянки «Кенигсберга» можно было через лабиринт проток, большей части которых вообще не существовало на картах. Зная о мелях и перекатах в рукаве Киомбони, англичане не очень наблюдали за его устьем. На это, как на фактор достижения внезапности, и делался главный расчет. Поздно ночью лейтенант Апель отвел катер от борта «Кенигсберга» и в кромешной тьме пустился петлять по протокам, ведущим к рукаву Киомбони. Зная, что джунгли кишат английскими лазутчиками, никаких огней не открывали, ориентируясь по компасу и звездам.

Столь смелое предприятие, к сожалению, не удалось. На входе в рукав Киомбони сильное течение выбросило «Вами» на камни, так сильно повредив катер, что более без серьезного ремонта использовать его было невозможно. Попытка снова взять инициативу в свои руки не удалась.

Оставалось ждать, что предпримет противник. Готовясь к предстоящему бою с мониторами, на «Кенигсберге» оставили только комендоров и сигнальщиков. Все остальные были списаны с корабля и отправлены в распоряжение полковника фон Леттова на сухопутный фронт и на импровизированную флотилию великих озер.

Импровизированный миноносец «Вами» был снят с камней, отремонтирован и позднее на железнодорожной платформе также отправлен на озеро Танганьика. В последний момент были укреплены береговые посты, на которых дополнительно установили 37-мм орудия, снятые с «Мове» и «Планеты». На «Кенигсберге» пристреливали рукав Ссимба-Уранга.

Примерно, в четырех милях ниже «Кенигсберга», посреди рукава реки, находился заросший мангровыми растениями островок. Предполагалось, что мониторы, если они войдут в дельту, выше этого островка подниматься не станут, открыв через островок перекидной огонь по «Кенигсбергу», корректируя его с помощью авиации. Все орудия крейсера были нацелены на пространство, примерно, в 200-300 метрах ниже этого островка. На ближайших деревьях были сооружены платформы, на которых должны были расположиться артиллерийские корректировочные посты. Из пустых бочек изготовлялись имитаторы мин заграждения, чтобы англичане не очень уютно чувствовали себя на фарватере. Через лазутчиков была организована утечка информации о том, что немцы заминировали все рукава дельты Руфиджи.

Все, казалось, было сделано, и капитан 2 ранга Лооф с нетерпением ждал последнего боя. Он часто цитировал Гете: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Это крылатое выражение великого немецкого мыслителя вслед за командиром стали повторять все моряки «Кенигсберга». Но шли дни, складываясь в недели, а англичане не появлялись.