Мои собственные довольно нерегулярные исследования и изыскания были сосредоточены на 1906--1912 годах, т. е. периоде, который особо упоминается в документах Левина. Возможно, что все обнаруженное мною уже Вам известно. Однако я упомяну здесь о некоторых фактах, которые привлекли мое внимание и которые, по-моему, не замечены или в ряде случаев им не придано должного значения в опубликованных материалах.
1. Авлабарская типография.
Имеющийся материал по этому вопросу действительно заслуживает тщательного изучения. Типография, основанная в 1903 году (Сталин не имел ничего общего с ее созданием), очевидно, оставалась на протяжении около двух лет под кон
тролем Союзного комитета, в котором преобладали большевики. В январе 1906 года по решению Таммерфорской конференции Союзный комитет был вынужден согласиться, по крайней мере формально, на слияние с более сильным Объединенным комитетом, в котором преобладали меньшевики. В результате этого, очевидно, типография оказалась под контролем Тифлисского комитета, в котором подавляющее большинство имели меньшевики. Изменение, кажется, произошло в январе-феврале 1906 года. Не будучи полностью результатом этого изменения (события в европейской части России, очевидно, имели отношение к этому), но и не в связи с этим, было принято решение прекратить нелегальное печатание материалов и отослать наборную машину в европейскую часть России. Это было сделано, вероятно, в марте 1906 года. Затем типографию частично использовали как хранилище секретных документов и партийной переписки, а частично для обучения на ее территории полувоенных отрядов с целью их использования в уличных сражениях. Кстати, последнее обстоятельство, как ни парадоксально, сильно интересовало в то время меньшевиков, тогда как большевики выступали против этого. В конце марта или в начале апреля, как Вы знаете, кто-то донес о существовании типографии полиции, которая решила отсрочить облаву до 15 апреля. В промежутке, примерно 2--3 апреля, Сталин, вероятно, уехал в Стокгольм. Кажется, на территории типографии во время облавы жили два или три человека. В их числе была женщина, которая на протяжении многих месяцев занималась там секретными архивами большевистского крыла партии, некая Аладжалова. Она и другие были каким-то образом заранее предупреждены и им удалось уйти до прибытия полиции. Однако ее арестовали позже в другом месте. Она находилась в заключении всего полтора месяца, после чего ее отпустили и никогда не привлекали к суду. Это тем более удивительно по той причине, что ее участие в партии и в делах типографии было хорошо известно полиции до облавы.
То, что Сталин был арестован в связи с облавой на типографию, подтверждают мемуары Арсенидзе, с которыми Вы, несомненно, знакомы. Сам Сталин, по словам Арсенидзе, по-видимому, признался в аресте, так как Арсенидзе приводит его слова о том, что полицейский следователь Засыпкин пытался завербовать его в качестве агента полиции. В этой связи обратите внимание на ссылку в хронологии, приложенной к книге Троцкого о жизни Сталина (с. 447), относительно ареста Сталина, связанного с делом о типографии 15 апреля по новому стилю, что приходится на 2 апреля по старому стилю, т. е. накануне его отъезда в Стокгольм. Я не мог найти источник, подтверждающий этот довод. Хронология, как мне ка
жется, была подготовлена не Троцким, а Чарльзом Маламу-дом, после смерти Троцкого. Однако важно отметить, что этот довод появился за много лет до публикации мемуаров Арсе-нидзе и до возникновения каких-либо подозрений относительно возможной причастности Сталина к раскрытию типографии.
Суд над лицами, обвиненными в соучастии в деле о типографии, не состоялся до декабря 1907 года. Насколько я знаю, об этом никогда не упоминалось в советской исторической литературе до смерти Сталина. Опубликованные впоследствии в этой связи материалы (я сообщу источник, если Вас это заинтересует) носят фрагментарный, противоречивый характер, сильно отредактированы и неудовлетворительны. Однако они содержат список имен тех, кого в конечном счете обвинили и осудили. Довольно странно, что только одного из них можно считать большевиком, тесно связанным с прежней работой в типографии. О других мне удалось узнать крайне мало. Я подозреваю, что они входили в состав военизированного отряда, который обучали меньшевики.
Все это, конечно, убедительно говорит о том, что кто-то, связанный с большевиками, донес в полицию о существовании тайной подземной типографии, над которой они потеряли контроль и которая использовалась в целях, которые они не только осуждали, но которые действительно были для них опасны. Если, как очевидно, Сталин находился среди арестованных как раз в то время, когда произошло известное предательство, если он, как один из арестованных, тогда же не появился в тюрьме после предварительного допроса, если он уехал в Стокгольм (наверняка с ведома полиции) на следующий день или примерно в эти дни, если впоследствии он сам и партийные историки усердно скрывали тот факт, что его арестовали в 1906 году, то наверняка существуют серьезные причины подозревать его в доносительстве. То, что он был хорошо информирован о существовании и работе типографии, не вызывает сомнения. Ряд документов, на авторство которых он позже претендовал, печатались в типографии, когда он находился в городе. Как известно, в целях конспирации он жил в квартире Аладжаловой. Если он не причастен к доносительству, то кажется просто немыслимым, чтобы он не стал жертвой последовавших расследований. Это, конечно, точно соответствовало бы его мстительному характеру: сыграть последнюю шутку над презренными меньшевистскими соперниками перед отъездом в Стокгольм. Вспомните, в частности, что облава коснулась не только самой типографии, но редакции газеты "Эльва", где арестовали также около 30 человек, преимущественно меньшевиков. Как раз в предшествующие недели Сталин вел публичную полемику с редакторами "Эльвы" по вопросу об участии социал-демократов в выборах в Думу; и
предстоящая накануне выборов на Кавказе облава должна была помешать выдвижению кандидатов от сильной меньшевистской фракции.
