Скалли с интересом разглядывала студентов:
одни, в белых шлемах, разъезжали на старых велосипедах, другие бегали трусцой или катались на роликовых коньках. И парни, и девушки одевались здесь по своей моде, каждое движение казалось неслучайным и значительным. Сидя за рулем новенькой машины, которая сама по себе выглядела тут неуместно, Скалли, взглянув в зеркало, как бы увидела себя со стороны - строгий деловой пиджак, слаксы, кейс - и почувствовала смущение.
Студентка-первокурсница Дана Скалли не раз посмеивалась с друзьями над людьми, походившими на сегодняшнюю Скалли.
Припарковав машину на стоянке, она вышла, надела солнечные очки, огляделась и, сориентировавшись, пошла вдоль ряда киосков, пестревших афишами о фестивалях студенческих фильмов, собраниях и благотворительных акциях.
У дерева, тяжело дыша, лежала привязанная к стволу черная собака. На расстеленном на траве одеяле, лениво перебирая струны гитары, сидела длинноволосая девица, не слишком стараясь привлечь внимание покупателей к разложенным перед ней ювелирным изделиям ручной работы. За дверью старого корпуса общежития стояла набитая потрепанными книжками картонная коробка с надписью: "Пятьдесят центов за штуку!", а рядом с ней пустая банка из-под кофе для монет.
Следя за нумерацией домов, Скалли наконец нашла штаб-квартиру общества "Нет ядерному безумию!". Она разместилась в старом высоком доме, который вполне бы сошел за здание суда из старого черно-белого фильма. На первом этаже - кафе-магазин и большая букинистическая лавка, где студенты могли купить новые и сдать старые учебники или взять нужную книгу на время сессии.
Бетонная лестница сбоку от входа вела в полуподвал. Рядом с лестницей стоял рекламный щит с вывеской, возвещавшей миру, что здесь находятся общество "Нет ядерному безумию!" и Музей ядерных ужасов.
Пересчитав каблучками бетонные ступени, Скалли спустилась по лестнице в полуподвал. Типичное помещение для краткосрочной аренды: владельцы старых зданий на территории университета всегда сдавали незанятую площадь на время политических кампаний группам активистов или налоговым организациям в конце финансового года.
Подходя к дому, Скалли заметила на фасаде выцветший от времени знак гражданской обороны - желтый круг с трехлопастным символом радиации - значит, в подвале находится бомбоубежище на случай ядерного удара. "Ирония судьбы!" усмехнулась Скалли, глядя на знакомый знак. В студенческие годы ей не раз доводилось бывать в подобных бомбоубежищах.
Толкнув тяжелую дверь, она вошла в штаб-квартиру общества "Нет ядерному безумию!", и ей показалось, что время пошло вспять. Она вдруг вспомнила себя юной и преисполненной желания изменить мир.
Уже на первом курсе Скалли отлично училась, прилежно изучая свою любимую физику. Она прекрасно понимала, во что обходится родителям ее обучение в престижном университете - на это уходила львиная доля зарплаты отца.
Но ее не могла не захватить новизна суматошной университетской жизни, резко отличавшейся от привычного размеренного уклада семьи морского офицера, и она всерьез увлеклась общественной деятельностью. Читала брошюры, слушала допоздна разговоры сокурсников, и чем больше она узнавала, тем меньше ей нравилась окружающая действительность. Свято веря в то, о чем прочла и услышала, Скалли ночами ворочалась без сна в общежитии, все думая о том, может ли она изменить хоть что-нибудь в этой неустроенной жизни. Как-то раз она чуть было не приняла участие в демонстрации протеста перед комплексом Центра ядерных исследований Тэллера, но в последний момент передумала: даже в юном возрасте Скалли отличалась практицизмом.
Тем не менее все это занимало ее настолько, что она не единожды обсуждала - нет, чего греха таить - спорила с отцом, консервативным морским капитаном, служившим тогда неподалеку, на авиационной базе ВМС в Аламеде. Именно на этой почве она впервые серьезно поссорилась с ним, еще задолго до того, как решила пойти работать в ФБР, чего родители тоже не одобрили.
Скалли очень любила отца, и теперь, когда его не стало (он умер совсем недавно, сразу после рождественских каникул), ей страшно его хватало.
В Беркли Скалли проучилась всего год: отца перевели на новое место службы, и она поступила в университет в штате Мэриленд. К тому времени с отцом она помирилась: он понял, что увлечение дочери политикой не более чем временное заблуждение, ошибка молодости.
Стоя на пороге штаб-квартиры общества "Нет ядерному безумию!", Скалли почувствовала, что старые раны опять напомнили о себе. Хорошо, что на этот раз она здесь по служебным делам. Ей надо разгадать тайну смерти доктора Грэгори, и сюда ведет одна из ниточек.
Когда Скалли вошла в тесную приемную, молодая женщина за столом улыбнулась, но, заметив ее официальный костюм, подозрительно прищурилась. У Скалли возникло нехорошее предчувствие.
Секретарша, мулатка лет двадцати, была и хитоне с диким геометрическим рисунком (национальный костюм суахили, решила Скалли). Ее пышные волосы, сплетенные в косички с бусинками, были заверчены в немыслимую прическу, на шее металлический ошейник-ожерелье.
На столе красовалась вычурная табличка с именем секретарши - Бекка Тори (наверное, для придания ей веса в глазах активистов-общественников). Рядом с табличкой - телефонный справочник, телефон, старая пишущая машинка и оттиски листовок.
Достав удостоверение, Скалли представилась:
- Специальный агент ФБР Дана Скалли. Мне бы хотелось поговорить с миз Мириел Брэмен.
Брови Бекки Торн поползли вверх.
- Я... я посмотрю, на месте ли она, - настороженно-сухо ответила секретарша, и у Скалли промелькнула мысль, что она зря сюда приехала.
Создавалось впечатление, что Бекка Торн не могла решить, лгать ей или сказать правду. Наконец она поднялась и, шурша ярким нарядом, пошла в заднее помещение, откуда доносился надсадный гул копировальной машины, "шлепающей" листовки.
Пока ее не было, Скалли изучала плакаты и расклеенные по стенам увеличенные фотографии - надо думать, это и был обещанный на вывеске Музей ядерных ужасов.