/8/ Мой визит в ашрам Кешабананды описан в 42 главе.
/9/ 26 сентября 1895 года--день, в который Лахири Махасайа покинул свое тело. Если бы он прожил несколько дней, он достиг бы возраста в шестьдесят семь лет.
/10/ Три раза повернуть тело, а затем устремить лицо к северу,--это части ведического ритуала, обряда, которым пользуются учителя, знающие наперед время, когда для их физического тела должен пробить последний час. Конечная медитация, во время которой учитель погружается в Космическое АУМ, называется "меха" или великое самдхи.
/11/ Кабир--великий святой, живший в XVI столетии. Среди большого числа его последователей были индуисты и мусульмане. В момент смерти Кабира ученики его стали ссориться, не зная, по какому обряду производить погребальные церемонии. Пришедший в отчаяние учитель очнулся от своего последнего сна и приказал: "Пусть одна половина моих останков будет погребена по мусульманским обрядам, а другая--сожжена по индийскому обычаю". Сказав это, он исчез. Когда ученики сняли саван, прикрывавший тело, они нашли только гору прекрасных цветов. Половина их была зарыта в Магхаре послушными его повелению мусульманами, которые и по сей день чтут гробницу Кабира. Другая половина была сожжена по индийским обычаям.
Когда Кабир был молод, к нему приблизились двое учеников, желавших получить поробные указания о мистическом пути. Учитель ответил просто:
"Путь предполагает расстояние;
Но если Он находится здесь же, телу не нужеен путь;
Воистину, это вызывает у меня улыбку:
Слышать о рыбе в воде, страдающей от жажды!"
/12/ См. стр. 35. Панчанон воздвиг храм Шивы в Деогархе, близ Бихара. Храм окружен садом площадью около шести гектаров, а алтарь украшен портретом Лахири Махасайа".
Когда подошло время столетия ссо дня рождения Лахири Махасайа,--1927 год,--его внук Шри Ананда Мохан Лахири пожелал ответить эту священную дату--изваять статую великого учителя. Вскоре Шри Ананда с удивлением получил от знаменитого скульптора Шри Джаду Натх Пала прекрасную мраморную статую Лахири Махасайа. Шри Джаду сказал, что во время особого видения ему было указано сделать статую и подарить ее Шри Ананде. Статуя была установлена в Храме Лахири Махасайа в Пури.
/13/ I Коринф. XV, 54--55.
Глава 37. Я еду в Америку.
"Америка! В самом деле, эти люди--американцы!"--подумалось мне, когда перед моим внутренним взором прошла панорама лиц европейского типа.
Погрузившись в медитацию, я сидел за какими-то пыльными ящиками в кладовой школы Ранчи. Все эти годы среди юных обитателей Ранчи мне было так нелегко найти уединенное место.
Видение продолжалось: на экране сознания, подобно актерам, проходили многие лица /1/; взоры их со вниманием были устремлены на меня.
В этот миг дверь кладовой отворилась: как всегда, один из юношей открыл мое убежище.
--Иди сюда, Вимал!--Весело воскликнул я.--У меня есть для тебя новости: Господь зовет меня в Америку!
--В Америку!--юноша повторил мои слова таким тоном, как будто я сказал: на Луну.
--Да, я собираюсь открыть Америку, подобно Колумбу. Он думал, что открыл Индию; поистине, между этими двумя странами есть кармическая связь.
Вимал ускакал прочь; вскоре эта "двуногая газета" сообщила о разговоре всей школе.
Я созвал пришедший сразу в замешательство совет учителей и передал школу его попечению
--Знаю, что вы и впредь будете хранить идеалы воспитания Лахири Махасайа,--сказал я.--Я часто буду вам писать. Если Богу будет угодно, я, когда-нибудь вернусь сюда.
Со слезами на глазах я бросил последний взгляд на ребят и залитый солнцем двор Ранчи. В эту минуту завершилась определенная эпоха в моей жизни, и с того времени мне предстояло жить в дальних странах. Через несколько часов после моего видения я отправился в Калькутту. На следующий день я получил приглашение принять участие как делегат от Индии в международном конгрессе религиозных либералов в Америке. Конгресс намечался на тот же год в Бостоне; он должен был состояться под эгидой Американской ассоциации унитариев.
Голова моя пошла кругом, и я бросился к Шри Юктешвару в Серампур.
--Гуруджи, меня пригласили выступить на религиозном конгрессе в Америке. Стоит поехать?
--Перед тобой открыты все двери,--просто ответил учитель,--Сейчас или никогда.
--Но, господин,--возразил я в смятении.--Ведь я же не умею выступать перед публикой. Я так редко читал лекции--и никогда не выступал по-английски.
--По-английски, или не по-английски, но твои слова о йоге будут услышаны на Западе.
Я рассмеялся:
--Хорошо, дорогой гуруджи, я думаю, что вряд ли американцы станут учить бенгали! Благословите меня, пожалуйста, дабы я смог преодолеть дебри английского языка /2/.
Когда я сообщил о своих планах отцу, он был прямо-таки ошеломлен. Америка представлялась ему невероятно далекой, и он опасался, что ему, возможно, никогда более не придется меня увидеть.
--Как же ты можешь ехать?--спросил он меня сурово.--Кто даст тебе деньги на дорогу?
Поскольку он с радостью тратил деньги на мое обучение и на всю мою жизнь, он, несомненно, полагал, что его вопрос поставит мой проект в затруднительное положение.
--Господь, конечно, поддержит меня,--отвечал я, припоминая, как давным-давно я очень похоже ответил брату Ананте в Агра. И довольно простодушно добавил:--Отец, может быть, Господь вложит в ваш ум мысль мне помочь...
--Нет, никогда!--он взглянул на меня с жалостью.
И поэтому я был крайне удивлен, когда на следующий день отец вручил мне чек на крупную сумму.
--Я даю тебе эти деньги не как отец, а как преданный ученик Лахири Махасайа. Отправляйся же на далекий Запад и распростаняй там учение крийа-йоги.
Меня глубоко тронул дух бескорыстия, с которым отец смог так быстро отбросить в сторону свое личное. Прошедшей ночью он справедливо рассудил, что движущей силой моей поездки было не просто стремление к перемене мест.
--Может быть, мы уже не увидимся в этой жизни,--печально молвил отец. Тогда ему было уже шестьдесят семь лет.
Но интуитивная убежденность заставила меня ответить:
--Несомненно, Господь даст нам еще раз встретиться и здесь!
