Не полюбить вовеки никого.
Перевод В. В. Лунина
УИЛЬЯМУ КЭМДЕНУ
Кэмден, почтенный муж! За все, что знаю,
За все, что я собою представляю,
Я у тебя в долгу, как и страна,
Которая тобой наречена.
Ты даже лучше понял сущность века,
Чем мог он ожидать от человека.
Как честен ты в своих произведеньях!
Как в древних разбираешься твореньях!
Какою властью наделен твой глас!
Лишь ты один учить умеешь нас!
Прости за правду. Скромность знает каждый
Твою, и все ж - пожертвуй ей однажды.
Я тише, чем достоин ты, пою...
Прими ж, прошу, признательность мою!
Перевод В. В. Лунина
ЭПИТАФИЯ НА С. П., ДИТЯ ПЕВЧЕСКОЙ КАПЕЛЛЫ КОРОЛЕВЫ ЕЛИЗАВЕТЫ
О нем прочтя, пусть стар и млад
Рыдают ныне
И знают: он не виноват
В своей кончине.
Он рос прекрасен и умен,
Судил о многом,
И стал причиной распри он
Природы с богом.
Всего тринадцать лет он жил
Судьба жестока,
Из них в театре он служил
Три полных срока.
Все старцы, сыгранные им,
Так были ярки,
Как будто духом молодым
Владели парки,
И тут судьба, что им сродни,
Его убила.
Тогда раскаялись они,
Да поздно было.
В живой воде им искупать
Хотелось тело,
Но небо душу уступать
Не захотело.
Перевод В. В. Лунина
ПОЧЕМУ Я НЕ ПИШУ О ЛЮБВИ
Амура пожелав воспеть,
Я стих расставил, словно сеть,
А он вскричал: "О нет, клянусь,
К поэту в сеть не попадусь!
Вот так мою сумели мать
И Марса некогда поймать.
Но есть ведь крылья у меня!"
И упорхнул. С того-то дня
Я заманить его не мог,
Хоть столько хитростей привлек.
Вот холодок в стихи проник:
Сбежал Амур, а я - старик...
Перевод Д. В. Щедровицкого
К ПЕНСХЕРСТУ
Ты, Пенсхерст, не из мрамора сложен.
Нет у тебя ни блещущих колонн,
Ни крыш, горящих светом золотым,
Ни фонаря, чтоб похваляться им.
Ты только дом, обычный старый дом,
И зависти не вызовешь ни в ком.
Ты радуешь иным - землей, водой,
И воздухом, и лесом пред собой.
Твой лес дарит охотнику услады,
А на холме твоем живут дриады,
Пирует Бахус там, а с ним - и Пан
Под сенью буков, посреди полян.
Там древо выросло - великий житель,
И музы все нашли себе обитель.
Его кора изрыта именами
Сильванов, чьи сердца сжигало пламя.
Сатир румяный фавнов там зовет
Водить под дубом Леди хоровод.
А в роще Геймэдж в день и час любой
Оленя ты увидишь пред собой,
Когда захочешь угостить друзей.
В низине, где бежит к реке ручей,
Пасутся и коровы, и телята.
Чуть-чуть повыше - кони, жеребята...
И кроликов не счесть по берегам.
Там лес богат, а в роще Сидни там,
Под сенью тополей у родника,
Видны фазаны - в крапинку бока.
Красотки-куропатки возле пруда
Мечтают, дичью, став, попасть на блюдо.
А если Медвей выйдет из брегов,
В прудах богатый ждет тебя улов:
В сеть сами рвутся карпы то и дело,
И щуки, жить которым надоело,
Когда с ленцой бросаешь невод снова,
В него войти с покорностью готовы.
Угри, желая не отстать от щуки,
Сигают к рыболову прямо в руки.
Есть у тебя еще и сад фруктовый,
Как воздух, чистый и, как время, новый.
Пораньше вишня и попозже слива
Ждут часа поспеванья терпеливо.
Висит так низко всякий вкусный плод,
Что и малыш его легко сорвет.
Хоть ты построен из огромных глыб,
Никто во время стройки не погиб.
Тебе желает счастия народ,
И ни один крестьянин не придет
К тебе без подношения, без дара.
К тебе идет и молодой, и старый,
Кто каплуна несет, а кто - пирог,
Орехи тащут, яблоки, творог.
Кто шлет к тебе с подарком дочерей
На выданье, чтоб по пути мужей
Они нашли. Плоды ж в руках у них
Как бы являют спелость их самих.
Но кроме их любви добавить часом
Что можно было бы к твоим запасам
Безмерным? Здесь любого, кто пришел,
Ждет, изобильный и богатый стол!
И всякий, будь то пахарь или пряха,
Садится за господский стол без страха.
Здесь пиво есть и хлеб. А то вино,
Что пьет хозяин, пью и я равн_о_.
Я точно так же, как и все кругом,
Не чувствую стесненья за столом.
Здесь от души кормить предпочитают
И, сколько съел я мяса, не считают,
А попрошу еще, несут тотчас
Такой кусок, что и не съешь зараз.
Скупым и жадным не был ты вовек.
Когда я оставался на ночлег,
Ты моего коня как на убой
Кормил, как будто я хозяин твой.
Все, что хочу, могу просить я тут,
Здесь и король Иаков смог приют
Найти, когда, охотясь со своим
Прекрасным сыном, вдруг увидел дым
И огоньки, что звали по пути
К твоим пенатам поскорей прийти.
Кто б из селян тебя ни посещал,
Ты каждого с любовью угощал.
Лились слова восторга через край
Хозяйке, что снимала урожай
Похвал за то, как с домом управлялась.
А не было хозяйки, оставалось
Все на местах: белье, еда, посуда,
Как будто ждал гостей ты отовсюду!
Ты, Пенсхерст, не устал ли от похвал,
Так знай же - я еще не все сказал:
Твоя хозяйка прелести полна,
Она и благородна, и скромна.
Хозяин твой - отец своих детей,
Что счастье редкое для наших дней.
А дети слово божье изучают
И потому невинность излучают.
Они, не зная, что такое лень,
Псалмы, молитвы учат каждый день
И постигают благостные чувства,
Военные и прочие искусства.
Уверен, Пенсхерст, каждый, кто сравнит
Тебя с иными замками, на вид
Причудливыми, тотчас скажет честно:
Там чудно строили, а здесь живут чудесно.
Перевод В. В. Лунина
ПЕСНЯ. СЕЛИИ
Ну же, Селия, смелее!
Нег любви вкусим скорее!
Наши юные года
Нам даны не навсегда.
Время к любящим сурово;
Солнце утром встанет снова,
Но упустим мы свой час
Вечной будет ночь для нас.
Что ж мы медлим и таимся?
Мы ль с тобой молвы боимся?
Пусть шпионов полон дом,
Мы ль им глаз не отведем?
Мы ль перехитрить не сможем,
Тех, кто бдит над нашим ложем?
Плод любви сорвать - не грех.
Грех - не скрыть любви утех.
Ведь известно с давних пор:
Кто не пойман - тот не вор.
Перевод М. И. Фрейдкина
