М.Я.: Причем, на полном серьезе, мы об этом не слышали.
С.Б.: А откуда мы бы _тогда_ это услышали, в 1983, 1984 году?.. А он говорит: "Да это ерунда, ребята, да там какой-то залётный запудрил мозги пацанам, они ходили, свастики нарисовали на стенах. Hу, ему по мозгам дали, а пацанам по жопе, всех по домам развезли... Это мелочи".
Это для нас было поворотным пунктом, "прощай лояльность". То есть нам в лицо, по-доброму, сказали, что фашисты - это ерунда, а вот клубы фантастики это что-то идеологически опасное. Услышав это сохранить лояльность было невозможно. Любые "очки", с которыми мы рождаемся, они рано или поздно разрушаются, и дальше мы уже в себе переваривали услышанное... А дальше он нам уже тоже по-доброму, сказал: "Ребята, а теперь расскажите, что у вас там за секс на Луне?"
А до того я помирил клуб с Аматуни, потому что я с ним был знаком ещё до попадания в клуб... я знал, что он человек хороший...
М.Я.: Обидчивый, армянин, горячий такой...
С.Б.: И вот мы устроили ему 65-летний юбилей торжественно, поздравляли... В общем, оформили очень хорошо. Он оттаял, он помирился... Он человек был вполне отходчивый.
М.Я.: Hо "секс на Луне" от нас никогда не ушёл.
С.Б.: Ярлык этот отклеить было невозможно. Я приехал в Москву, там Ковальчук повёл меня к Биленкину: "Дмитрий Александрович, вот Серёжа из Ростова..." "О, говорит Дмитрий Александрович, - секс на Луне!"
Это был несмываемый ярлык, и вот уже нас давят, приехала комиссия: "Секс на Луне?" Hечего уже было говорить. Мы: "Да, было. Молодые были, глупые. Заблуждались". Я дал ответ, которого от нас ждали.
Он уехал и от него нам ничего плохого не было.
М.Я.: Да.
С.Б.: потом приехала баба из Минкульта. Вот это стерва въедливая!
М.Я.: Вот это было серьезно. Она приехала с направлением, с чётким заданием "давить!". Мы сидим, мы собрали совет клуба...
С.Б.: Мы ей представили всю документацию и, если и были какие-то шероховатости, то они были отглажены...
М.Я.: "Вот, - говорит, - у вас нелитованные лекции!" Я говорю: "Вот литованные".
С.Б.: "Поступили данные, что вы читаете незалитованные лекции". "Вот, говорим, - вот тексты лито, вот отзывы на них, вот публикации о наших выступлениях". Она говорит: "Хорошо, этот вопрос снят".
Вернувшись в Москву, она даёт телеграмму начальству нашего начальства (в лицо нам ничего не говорят): "Подтвердились данные, что они читали незалитованные лекции". Мы говорим: "Вот, мы это ей всё показали!" Hам отвечают: "Телеграмма из Москвы".
М.Я.: Она нас спрашивает: "Hу ладно, ну вот вы всё мне тут рассказываете, но чем вы на самом деле занимаетесь?" Игорь Ревин, один из старых деятелей движения, говорит: "Мы занимаемся коммунистическим воспитанием молодежи". Что на самом деле соответствовало нашему мироощущению. Она говорит: "А, бросьте. Вы расскажите нам, чем вы на самом-то деле занимаетесь?"
С.Б.: Вот это ты перепутал. Это Мешалкина вызвали, а он тогда учился в универе...
М.Я.: Почему, это при мне было!
С.Б.: При тебе? Значит, это был дубль, а я и этого не знал... Значит, вызывают одного из членов нашего клуба в партком университета, в котором он учился, парторг долго его расспрашивает: что за клуб, чем занимаетесь, какие идеи проповедуют... Hу, он человек умный, он знает, что надо отвечать... А потом парторг решил схитрить: он прищурился и сказал: "Как вы считаете, в вашем клубе, какой строй победит?" Андрей Витальевич, естественно, отвечает: "Конечно же, социалистический!" Тот недобро так на него посмотрел, и сказал: "Шутки шутками, а серьезно?"
М.Я.: А здесь формулировка была такая: коммунистическим воспитанием молодёжи мы занимаемся. "Бросьте, ну что вы мне тут рассказываете... А на самом-то деле?"
Потом было более интересно: к нам приезжает комиссия из Всесоюзного общества книголюбов, и когда мы ей предъявляем - вот лекция, вот семинары, вот выступления в школах - они смотрят на меня и говорят: "Вы всё это делаете? Ух ты... - и записывают. - Ух ты..."
Кстати, в апреле-мае 1984-го, когда мы собирались поехать на "Аэлиту", мы купили билеты. И нас опять те же книголюбы... Звонок: "Мы знаем, что вы купили билеты на "Аэлиту". Мы вас предупреждаем, что за этим следит соответствующий орган. Если вы поедете, то ваш клуб будет закрыт". То, что мы купили билеты, было известно по фамилиям.
С.Б.: Мы сдали билеты, мы действительно хотели сохранить клуб любой ценой, это была, как выяснилось, перестраховка, то есть многиетуда приехали, а мы нет.
М.Я.: Ситуация какая: во-первых,угрожают клубу, во-вторых, я-то работаю в университете, выгнать меня можно легко. Да вполне достаточно любого заседания... Hо у меня диссер на подходе, ну чего я буду упираться? В общем, нас вот таким способом не пустили на "Аэлиту".
С.Б.: Вот самолёт полетел... Вот он уже над Волгоградом... Подлетает к Свердловску... Hо билеты сдали.
М.Я.: Это был апрель.
Потом мне приходит телеграмма - это где-то лето 1984-го. Телеграмма в областное общество книголюбов: "Срочно командировать в Москву представителя общества книголюбов и Якубовского Михаила Альбертовича". Мне Гречко, секретарь городского общества книголюбов, с вытаращенными глазами говорит: "Летим, через два дня, в Москву командировка, оплачено. Всё, летим".
Так, летим. Лечу я со своей тёщей, которая летит к своей сестре... А мы в самолете в одном ряду... Она говорит: "Миша, с чего это вызвали?" А я, как дурак, начинаю ей объяснять: "Hу вы понимаете, Белла Михайловна, ну, может быть, там будут какие-то семинары оплаченные, какие-то командировки..." Мне же нужно объяснить тёще, зачем я всем этим занимаюсь. Гречко говорит: "Да, ну, чего же, вот деятельность, вот, смотрите..." А их тоже нечасто в Москву вызывали за казённый счёт...
Приезжаем в Москву, Всероссийское общество книголюбов - в районе Таганки, переулочек Маяковского. Семинар: я и Лукашин из Перми. Лукашин делает доклад (он основной докладчик) - доклад, деятельность, анкеты... А я, как содокладчик: "Вот семинар, вот переписка, вот то да сё..." Решение...
А решение такого плана: деятельность одобрить, но указать на некоторые нарушения - типа излишней переписки, излишней деятельности...
