- Да! Конечно! Саше...
- Молчи. Не называй имен. Подъезжай к трем вокзалам со стороны Сокольников. Остановись у подземного перехода перед Ярославским, за троллейбусной остановкой. Двигатель не глуши. Все поняла?
- Да!
- Когда будешь?
- Да... да... конечно, Са...
- Молчи. Когда будешь? Полчаса?
- Да! Да! Конечно!
- Жду.
Нина только сейчас заметила, что держит цветочный горшок. Она машинально отдала его Пестровой, и та так же машинально схватила его обеими руками.
"Что-то случилось, что-то случилось", - эта мысль колотилась в сознании Нины, пока она бежала к машине. Все, что произошло с ней самой, отодвинулось на второй план. С Сашей беда.
Она остановила "вольво" возле подземного перехода у Ярославского вокзала и включила аварийную сигнализацию. На остановке толпился народ. Толпа зашевелилась, завидев приближающийся троллейбус, и двинулась ему навстречу. Несколько бойких и нетерпеливых мужичков не постеснялись рвануть к троллейбусу бегом. Один из них, в затрапезном пальтишке, в надвинутой кепке, пробегая мимо Нины, неожиданно дернул дверцу и плюхнулся в "вольво" на заднее сиденье.
- Гони, Нежнульчик. Как я тебя учил.
Нина даже не успела удивиться. Узнав родной голос, она ударила по газам, и машина, завизжав резиной, сорвалась с остановки.
Поглядывая в зеркало, она видела, что Саша беспокойно смотрит по сторонам. Перехватив ее тревожный взгляд, он подмигнул и улыбнулся.
- Сашенька, где тебя носило...
- Сейчас направо, Нинуль. Постарайся быстрее.
Нина увеличивает скорость.
- Налево. На светофоре резко на разворот.
Она развернулась на желтый свет, перед носом трогающихся автомобилей. Кто-то нервно ударил по тормозам, кто-то засигналил изо всех сил, но Нина была уже далеко. Она резко свернула в переулок.
Впереди был тупик, и она спросила:
- Куда мы едем?
- Уже никуда. Стоп. Выходим.
Он выскочил первым и отошел в тень за угол дома. Нина кинулась к нему, и они обнялись, словно тысячу лет не виделись.
- Саша... Сашенька... милый! Боже мой! ты уехал... а там депутата убили... я звонила, а твой телефон выключен...
- А я тебе из Питера подарочек привез... на вокзале увидел, сразу купил. Держи, Нинуль. Пиаф. Ты же любишь.
- Пиаф... конечно... милый мой... что случилось, скажи мне! Ты в опасности?..
- Нет, нет. Ничего не случилось. Просто это были не шведы, а натуральная подстава. Конкуренты нам подставили бандитов. Еле ноги унес. Приехал на дневном поезде. Петька дома?
- В саду, - Нина посмотрела на часы и ахнула: - Его надо было забрать час назад!
Саша удержал ее за локоть, когда она шагнула к "вольво":
- Оставь тачку здесь. Поедем на такси.
- Почему?
- Она тебе больше не нужна. Егор заберет. Сегодня ночью мы улетаем в Грецию.
Они вышли из переулка, и Саша остановил такси. Нина, ошеломленная новостью, переспросила:
- Как "уезжаем"?
- Да, Нина. Решение принято. Я ушел из этого дела. Всех денег не заработаешь. Нам с тобой хватит. Да и Петьке там будет лучше.
Нина вздохнула. Что ж, рано или поздно это должно было случиться.
- Хорошо, что я вещи не успела распаковать. Ой, да ты же не знаешь. Мы же переехали.
- Куда? Зачем?
- Я наконец-то сняла дом. Тот самый, который мы хотели, в Архангельском. Сегодня перевезла вещи туда. Еще не распаковала.
Саша горячо стиснул ее плечо:
- Нинуль, гениально! Об этом кто-нибудь знает?
- Ну... мальчик из агентства недвижимости знает. Очевидно, хозяева знают.
- А из наших знакомых?
- Иван помог мне перевезти вещи.
- А, этот... ну ладно. Петька, наверно, страшно обрадуется.
- Еще бы... он так по тебе скучает...
8
Не думала Нина, что так недолго ей придется побыть хозяйкой загородного дома. Одну только ночь отпустила ей судьба, да и ту - неполную.
Рано утром им уже надо будет прибыть в аэропорт, и белокрылый лайнер унесет Нину, Сашу и Петьку куда-то в лазурную даль, к теплому морю и нежному солнцу. Там не будет вечного страха перед будущим. И Нина сможет забыть и о Пестровой с ее абреками, и о Егоре с его пацанами.
Там начнется новая жизнь. А пока Нина и Саша прощались со своим прошлым.
Две свечи горели на столе, отражаясь в бутылке шампанского и двух высоких фужерах. Под звуки вальса Нина и Саша медленно кружили в танце.
- Ты нашла прекрасный дом, - говорил Саша. - Лучше этого дома у нас с тобой не было. И не будет. Здесь мы не найдем ничего лучше, чем этот дом. Вот как раз поэтому и надо уезжать.
- Как скажешь, так и будет, - Нина опустила голову на плечо мужа.
Прозвучал последний аккорд, и они остановились, продолжая обниматься в темноте. Тишину нарушил детский голос.
- Мам, ты где? - позвал Петька сверху, из своей комнаты.
Нина заторопилась наверх, и Саша бесшумно поднялся следом.
Петька сидел в постели, сонно оглядываясь.
- Что, маленький? - Нина обняла его и уложила, поправив одеяло. - Что, мой хороший?
- Где ты? Где папа? Где мой мишка?
- Здесь, здесь, все здесь. Спи.
- А папа больше никогда не уедет? И завтра тоже?
- Конечно.
- А мы правда завтра поедем в Грецию?
- Конечно. Поэтому тебе надо скорее спать, чтобы отдохнуть.
Саша, войдя в комнату, наклонился над Петькой:
- Я тут, сынок. Не бойся, я от тебя никогда не уйду.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Петька удовлетворенно повернулся на бок, обняв своего плюшевого мишку.
Нина на цыпочках вышла из детской. Саша затворил за собой дверь и обнял ее.
- Пошли в спальню, - жарко прошептал он.
- Он еще не заснул.
Нина шутливо оттолкнула дерзкие руки мужа, но сама уже отступала к спальне.
Он впился в ее губы и подхватил на руки. Через секунду они уже упали на широкую кровать. Нину обжигали его губы, скользившие по шее, по груди... Но вдруг Саша оторвался от нее и настороженно застыл.
- Что ты?
- Телефон, - сказал он, вставая с постели.
- Это мой мобильник, - Нина попыталась его удержать. - Пускай звонят, меня нет.
- Я жду звонка на твой телефон, - сказал Саша. - Ответь. Но меня нет ни для кого. Я жду звонка от Егора.
Они быстро спустились по лестнице, и Нина взяла трубку. Услышав голос Егора, она тут же передала ее Саше, а сама налила себе шампанского, чтобы немного остудить распаленные губы.
