— Ты меня поистине удивляешь, Марип. Нет, правда! Итак, ты решил, что медальон выглядит слишком дешево, чтобы его захотелось украсть? Но ведь каждый ребенок знает: обитатели Лабиринта и Низовья способны украсть все что угодно, если только эта вещь накрепко не приколочена гвоздями! Нет, если б я не знал, что ты унаследовал от отца кое-какие таланты, я бы ни за что не стал с тобой связываться! Верно, подобные таланты заслуживают того, чтобы с ними повозиться, но предупреждаю: ты жестоко испытываешь мое терпение!

— Но ведь не все еще пропало! Может быть, нам удастся обнаружить, у кого сейчас находится амулет…

Первой покупательницей в тот день оказалась маленькая и хрупкая женщина, лицо которой было скрыто вуалью, а на густые каштановые волосы был накинут шарф. Одета она была, как горничная из богатого дома, но ее повадки свидетельствовали о том, что ей куда привычнее отдавать приказания, чем их слушать.

Нервно озираясь по сторонам и явно желая убедиться, что, кроме нее, в лавке покупателей нет, она наконец спросила:

— Это вы — Чолландер?

Он кивнул.

— Да, госпожа. Чем скромный клеевар может служить вашей милости?

— Мне сказали, что вы подбираете.., хм…

— Сырье, мадам? Для меня это всего лишь сырье. Да, разумеется. За небольшое вознаграждение мы готовы забрать все, что перестало быть угодно вашей милости. Сырье у клееваров служит для изготовления самых различных и весьма полезных вещей, однако мы всегда особо оговариваем один пункт: сырье должно быть готово к употреблению без какой бы то ни было дополнительной обработки. Вы меня понимаете?

— Да. Вы упомянули о вознаграждении… Так вы это сделаете?

Назовите вашу цену.

— Конечно, сделаем, прекрасная госпожа! За десять золотых монет мы заберем любое сырье и по любому адресу, который, разумеется, впоследствии сразу забудем. А еще нам бы хотелось получить некоторый аванс… Или вас больше устроит, если мы запомним адрес и пришлем вам чек?

К его удивлению, она спорить не стала.

«Эх, надо было больше запросить!» — подумал он с сожалением.

Женщина назвала адрес и собралась уходить, но Чолли ее окликнул:

— Минутку, госпожа!

И протянул ей глиняный кувшин. Она посмотрела на клеевара в замешательстве, но кувшин все-таки взяла.

— Здесь же торгуют клеем, миледи, так что вам просто необходимо выйти отсюда с

покупкой! — пояснил Чолли. — Тогда всем сразу станет ясно, зачем вы приходили.

Ее лицо под вуалью побледнело.

— Я об этом как-то не подумала…

— Между прочим, этот клей исключительно хорош для ремонта фарфора и керамики. Он просто чудо способен сотворить, если у вас разобьется какое-нибудь блюдо!

Когда посетительница торопливо удалилась, держа кувшин с клеем так, чтобы всем было видно, из-за занавески в проеме задней двери вынырнул Замбар.

— И почему это, хозяин, вам обязательно нужно, чтобы мы подбирали только уже готовые трупы? Разве вам не выгоднее было бы иногда самому «изготавливать» их? Уж конечно же, вам тогда бы больше платили!

— Больше, конечно, да только я бы таких кровавых денег в жизни не взял. Видишь ли, парень, я каждый день имею дело со смертью, да только Ей-то ничего при этом от меня не достается, я число мертвых не умножаю. А уж если людям угодно друг друга убивать, мне их остановить не под силу. Но будь я проклят, если стану делать это за них!

Если учитывать несчастные случаи, связанные со строительством городских стен и последствиями ведьминых происков — пожара и наводнения, дела у Чолландера шли совсем неплохо.

Работники, нанятые Кадакитисом, купили у него целый фургон самых различных материалов. По крайней мере, теперь новый налог тратился именно на то, на что его и собирали, то есть на строительство стен, а не для наполнения кошелька принца-губернатора.

В своей личной жизни Чолли с магами никак связан не был, но это отнюдь не мешало ему иметь с ними деловые отношения.

Один явился к нему в поисках подходящего человеческого черепа, другой — тощий и долговязый, с седой шевелюрой и бородой, но странно молодым и бодрым голосом — интересовался фалангами пальцев. Они и понятия не имели, что подобные «сокровища»

Чолли извлекал из кучи старых сухих костей, служивших топливом.

Третий, подающий надежды молодой чудотворец, искал некую «счастливую руку» Выслушав его, Чолли молча ушел в заднюю комнату, оттуда донесся негромкий треск, и через минуту волшебнику была вручена чья-то отломанная кисть левой руки.

Одним из последних к нему приходил какой-то шарлатан — по-настоящему могущественные волшебники не нуждались в подобных «вспомогательных средствах», — желавший получить настоящую человеческую кожу, причем целиком. Чолли тут же отослал клиента к соседу, Зандуласу, зная, что дубильщик потом с удовольствием выплатит ему его долю.

Когда клиентов не было, Чолли наблюдал, как работают его ученики, которым тоже здорово доставалось, ведь все тела нужно было раздеть догола, а снятую одежду и прочие найденные на теле предметы аккуратно разложить по кучкам. Самой маленькой всегда оказывалась та, куда складывались деньги. Ребята у него работали честные, хотя Чолли прекрасно знал, что кое-какие медяки они все же припрятывали — он и сам так поступал, когда был учеником у старого Ши Хана Двупалого.

Поставив Замбара за прилавок, Чолли вместе с Арамом принялся за самую неприятную часть работы — нужно было снимать скальпы, выпускать из трупов кровь и расчленять их. Наконец куски плоти с соответствующими добавками были погружены в котлы и закипели, а Чолли, удовлетворенно вздохнув, велел Араму:

— Потом, когда время будет, отнесешь бочки с жиром Ре Шингу Мыльнику. А мне в обход пора.

Странно, но шея у него сзади чесалась так, словно кто-то упорно смотрел ему в затылок. Чолли почесал ее и двинулся в путь.

Он всегда начинал обход с мастерской, где изготовляли парики. Здесь хозяйкой была Шамара, в юности отличавшаяся поразительной красотой. Она и сейчас еще была красива, но это была красота совсем другого рода — скорее даже не красота, а ощущение тепла, исходившего от этой доброй душевной женщины.

Пока Шамара осматривала скальпы на предмет прочности и качества волос, они с ней немного поболтали. О цене сговорились быстро: три серебряные монеты, восемь медных и один поцелуй.

— Чего не сделаешь ради удачной сделки! — засмеялась Шамара и прильнула к его губам, скрытым под вислыми усами. Меж ними никогда не было страстной любви, но кое-что, не передаваемое словами, все же было. — Ну все, довольно! С тобой я снова чувствую себя глупой девчонкой — стыд-то какой на старости лет!

Всю дорогу до мастерской Марка-оружейника Чолли насвистывал веселую мелодию. Марк торговал по большей части всякой старой рухлядью, но встречалось у него и приличное оружие — в основном его сбывал оружейнику Чолли. Самые лучшие вещи Марк продавал своим любимым клиентам, а кое-какие клинки оставлял себе. И всегда у него в груде всякого хлама можно было найти что-нибудь интересное.

Обедал Чолли обычно в компании Фертвана-монетчика, который оставлял приглядеть за своей лавкой, а заодно и за фургоном клеевара своего племянника Хейзена. Сегодня приятели ре шили съесть по куску мяса и выбрали тихий столик в харчевне «У шута», где на вертеле жарилась часть разрубленной туши.

— Прошлой ночью нашел что-нибудь интересное? — спросил Фертван, прихлебывая пиво.

Чолли ответил не сразу. Ему снова показалось, что за ним кто-то шпионит. Но кто? И почему? Он задумчиво почесал шею.

Вроде бы в его сторону никто даже не смотрит, но он, черт побери, уверен, что шея чешется неспроста!

Чолли сделал вид, что хочет почесать лодыжку, и сунул руку под стол — на самом деле он проверял, на месте ли нож, который он обычно совал за голенище. Нож был на месте.

Приятели вкусно поели, вернулись в лавку Фертвана и оживленно просплетничали еще часа два. А когда Чолли, попрощавшись с монетчиком, выходил из его лавки, шея у него опять зачесалась. И, пожалуй, еще сильнее. Хуже всего было то, что никаких преследователей он так и не сумел обнаружить, хотя чувствовал: они где-то рядом! Но с какой стати кому-то его преследовать?