М. Восленский считал, что численность номенклатуры составляла около 750 тыс. человек (с семьями... более трех миллионов, т.е. менее полутора процентов населения). Он полагал, что советская элита... это социальная база номенклатуры. Думается, однако, что соотношение элиты и номенклатуры скорее обратное: номенклатура... более широкое понятие, чем элита. Советская элита... это люди, занимавшие верхние ступеньки в номенклатурной иерархии. Поэтому и численность советской элиты... на несколько порядков ниже. Многие советологи относят к советской элите кандидатов в члены ЦК КПСС, членов Ревизионной комиссии КПСС, членов ЦК КПСС; наряду с политической элитой сюда входили и представители технократической, военной, официальной культурной элиты. Но и этот, в значительной мере, формальный подход нуждается в уточнении: в этот список могли не входить некоторые первые секретари обкомом, особенно вновь из

[483]

бранных, заместители заведующих влиятельнейшими отделами ЦК КПСС, некоторые члены военной верхушки, министры. Вместе с тем, некоторые кандидаты в члены и члены ЦК КПСС... "номенклатурные" рабочие и колхозники, введенные в ЦК с целью "представительства трудящихся", но не обладавшие ресурсами власти, не входили в политическую элиту де-факто.

Система номенклатуры не была стабильным институтом. Период сталинизма был периодом быстрых карьерных взлетов, обеспечивавшихся массовыми репрессиями и постоянно возникающими в результате их номенклатурными вакансиями. С середины 50-х и особенно с 70-х до середины 80-х годов система номенклатурной селекции стабилизируется, рутинизируется. Возможности продвижения наверх в условиях застоя были ограничены низкой сменяемостью элит: высшие государственные должности занимались фактически пожизненно. Система отдавала предпочтение хорошо "обструганным" партийным чиновникам, доказавшим свою лояльность правящей элите. И обрубались пути наверх личностям незаурядным, самобытным, нонконформистским. Таков был номенклатурный "истеблишмент". В этой связи уместно напомнить наблюдение Ф. Хайека о том, чем выше умственные способности и уровень образованности индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды, а "тот, кто ищет единство взглядов, должен опуститься в сферы, где доминирует более низкий моральный и интеллектуальный уровень"(1).

В течение десятилетий система номенклатурного рекрутирования не удовлетворяла притязания людей с высокими интеллектуальными способностями, творческих, талантливых, потенциальную элиту общества,

----------

(1) Хайек Ф. Дорога к рабству//Новый мир. - 1990 г. - No8. - С. 189.

[484]

толкая их на диссидентство или внутреннюю эмиграцию, в контрэлиту (ситуация, чем-то напоминающая российскую ситуацию начала XX века, приведшую к трем революциям). Политическая система не может считаться устойчивой, если ее элита не включает в себя людей с высоким интеллектуальным потенциалом, с высоким уровнем пассионарности; в этом случае последние образуют контрэлиту, которая будет выше по своему качеству, чем правящая элита.

Номенклатурные руководители опасались тех, кто может их обойти, "подсидеть", продвигая по службе тех, кто внушал доверие своей преданностью, т.е. фактически практиковали отрицательный отбор. Тем не менее, вывод, что каждое следующее поколение номенклатурной элиты ниже по своим интеллектуальным и профессиональным качеством, был бы не точным. В 50-х... 80-х годах росли формальные требования к людям, делавшим элитную карьеру (например, требование высшего образования - общего или полученного в высших партийных школах или Академии общественных наук при ЦК КПСС), но неизменно изгонялись те, кто не отвечал принятым стандартам. Все это закономерно приводило к деградации элиты, неспособной ответить на вызов постиндустриальной эпохи. Номенклатурная система была нацелена прежде всего на развитие в человеке исполнительских качеств. А в постиндустриальном обществе, которому приходится решать проблемы, с которыми человечеству зачастую еще не приходилось сталкиваться, решать их нетрадиционно, новаторски, функционально необходимы механизмы отбора в элиту высокоодаренных людей, способных к инновациям, к синтезу возникающих в мире передовых технологий и социально-политических институтов и культурных традиций страны. В этих условиях номенклатурная элита, которая в период экстенсивного развития экономики могла мобили

[485]

зовать массы (прежде всего, насильственными методами), на решение стоящих перед страной задач и добиваться при этом определенных успехов, в новых условиях не могла не быть препятствием социального прогресса.

Перестройка была попыткой обновить элиту, удалив из нее наиболее консервативные элементы с целью спасти политическую систему. Но система, основанная на монополии партии на власть, была принципиально не реформируема. И уже потому перестройка была обречена. Смена элит в СССР диктовалась и необходимостью смены поколений, стоящих у власти. Фактически несменяемость элиты в застойные годы вылилось в правление геронтократии, которая практически была неспособна управлять огромной страной, и поэтому власть полностью оказалась в руках партийно-государственной бюрократии. В период перестройки произошло значительное омоложение правящей элиты. По подсчетам О. Крыштановской, средний возраст "брежневской когорты" политической элиты... 61,8 лет, "горбачевской когорты... 54,0 года. Омоложение правящей элиты продолжается и в постсоветский период (средний возраст "ельцинской когорты"... 48,5 лет)(1). И процесс омоложения элиты продолжается при президентстве В. В. Путина.

Социальная мобильность элиты, минимальная в годы застоя, многократно возросла в годы перестройки. На протяжении шести лет шли перманентные чистки и перемены в номенклатуре, особенно высшей; в состав государственно-административной и партийной элиты вошли люди, ранее не входившие в номенклатуру (таковых было более 25%). Но Горбачеву это не помогло: его предали его же "выдвиженцы". Социологически это

-----------

(1) Общественные науки и современность. - 1995 г. - No1. - С. 61.

[486]

легко расшифровывается: их корпоративные интересы оказались выше личной лояльности, более приоритетными в ценностной шкале этого слоя. Курс на демократизацию и гласность, переход к рыночным отношениям несли угрозу номенклатурному истеблишменту, подрывали устои власти партийно-советской элиты. Задуманную Горбачевым "революцию сверху" должна была осуществлять та самая политическая элита, которая в душе боялась и ненавидела ее. Перестройка была периодом перетряхивания партийно-советской бюрократии, вместо того, чтобы быть временем ликвидации этого слоя.

Подытожив сказанное, нетрудно сделать вывод о том, что номенклатурная система рекрутирования элиты недемократична, несправедлива, неэффективна. Но хотелось бы предостеречь от односторонних оценок. Прежде всего, важно, с чем мы соотносим эту систему рекрутирования элиты. Если с демократическими нормативами... все отрицательные эпитеты будут уместны. Но поставим ее в исторический контекст, сравним с дореволюционной и постсоветской системами рекрутирования элиты... и наши критические стрелы несколько притупятся. Номенклатурный управленческий аппарат порой работал более четко и слаженно, чем постсоветский, выпускал гораздо меньше документов с грубыми "ляпами", которые становились причиной скандалов и которые приходилось дезавуировать. А кадры, производимые этой машиной, оказались весьма живучими и далеко не случайно заняли многие высшие должности в постсоветских странах (Б. Ельцин, Л. Кравчук, Н. Назарбаев, Э. Шеварнадзе, Г. Алиев, С. Ниязов, И. Каримов, А. Бразаускас, П. Лучинский и др.). Объясняется ли это тем, что эта система производила людей, ориентированных на власть любой ценой, а идеология (коммунистическая) была лишь обрамлением этой главной цели, или причина... в том, что эти люди об

[487]