В тот момент, когда г-н де ла Герш искал место, откуда бы мог наблюдать происходящее, он услышал топот лошади, летящей галопом; всадник, мчащийся во весь опор, проскакал мимо него, углубился в лес и исчез как привидение. Он был того же роста и на той же черной лошади, какую г-н де ла Герш уже видел несколько раз. Однако какой-то внутренний голос кричал ему, что всадник был не тот, что-то настораживало его в нем, какое-то непостижимое чувство, должно быть, то же самое, которое позволяет распознать врага по походке даже в пустыне.
Через пять минут всадник появился вновь, бросил быстрый взгляд во тьму, перескочил через изгородь и вошел в сад. Арман-Луи вышел из своего укрытия и пополз в направлении, взятом всадником. Когда он подошел к месту, где прошла лошадь всадника, какой-то блестящий предмет, сверкнувший при лунном свете в траве, привлек его взгляд: это была золотая цепь великолепной работы, на которой, судя по всему, был подвешен кинжал. Одно из звеньев цепи сломалось.
Арман-Луи подобрал драгоценность и сунул её в карман. "Отличная находка! Теперь все ясно: это человек королевского двора!" - подумал он.
И Арман-Луи принялся размышлять. Если человек этот шел на встречу с тремя людьми, только что покинувшими свое укрытие у кромки леса, то драка, в которой он мог оказаться не самым сильным, неизбежна. Следовало прибегнуть к хитрости. Если действительно типы, околачивающиеся вокруг сада, покушались на свободу той, что была его хозяйкой, то экипаж, стоящий на дороге, предназначался для нее. Туда и надо было идти.
Когда он подошел к карете, она ещё оставалась на месте. Лакей, находящийся по другую сторону дороги, смотрел в направлении сада.
- Ну что? - спросил кучер.
- Пока ничего, - ответил лакей.
Арман-Луи понял, что он не ошибся в своих опасениях. Попробовав лезвие кинжала о палец и обернув плащ вокруг руки, чтобы воспользоваться им как щитом, г-н де ла Герш решительно вышел из леса.
- Это ты, Конрад? - крикнул ему кучер.
Арман-Луи ускорил шаг и подошел к экипажу.
- Я дворянин, я заблудился, - обратился Арман-Луи к кучеру. - Не могли бы вы указать мне дорогу в Готембург?
- Дворянин или нет, иди своей дорогой, приятель! - ответил ему кучер.
Г-н де ла Герш, опершись левой своей рукой на круп лошади, скрыл тем самым движение правой руки, занятой отсечением постромок.
- Я говорю вежливо, и ты изволь отвечать вежливо! - сказал Арман-Луи.
- Что?! Не проломить ли мне голову этого болтуна? - взбеленился кучер, вынув пистолет из-под длинной холщовой одежды.
- Тихо, - успокоил его лакей, стоящий у дверцы. - Вспомни, нас же просили не делать шуму... Эй, дружище! - обратился он к Арману-Луи. - Вы спрашиваете дорогу на Готембург?
Арман-Луи поспешил подойти с другой стороны экипажа и стал там, тоже будто бы опершись на круп другой лошади.
- Если вы укажете мне дорогу, я готов и заплатить за это, - сказал он.
Лакей наклонился, чтобы поднять риксдалер, монету, которую Арман-Луи только что ему бросил, - и несмотря на то, что движение лакея было довольно быстрым, де ла Герш успел перерезать постромки с левой стороны экипажа, что уже сделал с правой.
- Пойдете через лес, увидите тропу, идите по ней, она прямо ведет к Готембургской дороге, - объяснил лакей.
- Спасибо, что сказали, - поблагодарил г-н де ла Герш, сделав вид, что направляется в лес.
И уже через три или четыре минуты развернулся и спрятался за стволом сосны.
Оттуда, где он теперь стоял, можно было разглядеть калитку в изгороди, окруженной кустарником, у которой, неподвижно стояли с обеих сторон два человека.
Вдруг калитка распахнулась, и всадник в сопровождении двух слуг, которые под руки выводили женщину, появился вначале дороги у оврага. Это был не тот человек, которого Арман-Луи видел только что на черной лошади.
- Быстро в экипаж! - крикнул всадник.
Слуги ускорили шаг, один из них открыл дверцу, другой вскочил на подножку.
- Помогите! - крикнула женщина, сопротивляясь.
Арман-Луи выскочил на дорогу.
Однако лакеям удалось затолкать её в экипаж, при этом, чтобы заглушить её крики, одному из них пришлось замотать её лицо вуалью.
- Помогите! - успела ещё раз крикнуть женщина, задыхаясь.
Два человека на лошадях пошли впереди экипажа, третий всадник пристроился сопровождать карету слева, а тот, что руководил ими, четвертый - справа.
- Эй, кучер, трогай! Галопом! - прокричал главный. Подгоняемые кнутом, лошади тронулись было, но пристегнутые только хомутами, сделав лишь рывок, не сдвинули карету с места.
- Разрази меня гром! - крикнул кучер. - Нам перерезали постромки!
Арман-Луи приблизился к ним с обнаженной шпагой, другая его рука держала под плащом пистолет.
- Я слышал крик женщины, которую вы затолкали в экипаж! Что происходит? - громко спросил он.
- Назад! - вместо ответа угрожающе рявкнул на него всадник, пустив свою лошадь прямо на г-на де ла Герш.
- Играем в открытую! - приставив свою шпагу к носу лошади всадника, выкрикнул гугенот.
В ответ прозвучал выстрел, но пуля пролетела мимо.
- Ты этого хотел! - сказал Арман-Луи и, вскинув пистолет, выстрелил.
Всадник упал.
Другой всадник обрушился теперь на г-на де ла Герш, но, увернувшись от удара, Арман-Луи ударом шпаги, вонзившейся в того целиком, свалил негодяя с седла, и тот рухнул на землю.
- Кто третий? - холодно проговорил г-н де ла Герш.
Но третий был уже над ним, с занесенной шпагой. В лунном свете он разглядел его могучий рост и рыжую бороду.
- Капитан Якобус?! - крикнул г-н де ла Герш.
Капитан Якобус в свою очередь узнал его.
- Ах, это опять ты?! - прорычал он. - Проклятье! На этот раз ты заплатишь вдвойне.
- Берегись! Наши встречи не приносят тебе счастья, капитан!
- Эй, кто-нибудь, ко мне! - взревел капитан Якобус.
Двое лакеев, остававшихся у кареты, подбежали, и оба выстрелили из мушкетов. Одна пуля продырявила шляпу Армана-Луи, другая разорвала его камзол.
- Негодяй! - крикнул г-н де ла Герш.
Он сделал ответный выстрел из пистолета, который уложил ближайшего из нападающих.
У него были ещё два противника, а если считать кучера, поддерживающего их, то целых три. Он занял позицию на повороте дороги и, убедившись, что сзади на него не нападут, вскоре оказался перед капитаном Якобусом и его приспешниками, обнажив шпагу и придерживая в левой руке свернутый плащ.