Такая же тишина опустилась на деревню. Огни бивуаков мерцали тут и там, ветер шумел и раскачивал деревья.

Тем не менее в этот ночной час, когда очертания домов и деревьев были едва видны, вдалеке можно было услышать глухой шум, похожий на тот, который издает отряд марширующих воинов. Беспокойство не давало уснуть Магнусу. Он бродил вдоль двери. Подойдя к часовому, старый воин тронул его за плечо:

- Не слышите ли вы ничего?

Часовой прислушался и разразился хохотом.

- Это уходит хорватская кавалерия, счастливого пути! - и, положив голову на спину своего дремлющего товарища, он закрыл глаза.

Шум продолжал доноситься с равнины, на мгновение Магнусу показалось, что он удаляется.

- Какая-то дьявольщина, - подумал он.

Белеющая линия на том берегу Эльбы навела его на мысль, что кавалерийский полк действительно покидал расположение имперских войск.

- Неужели граф Тилли отступает! - пробормотал Магнус, но решил взобраться на крепостную стену и внимательно все высмотреть.

Казалось, ничто не может потревожить глубокого спокойствия уснувших деревень. Однако, присмотревшись, Магнус смог различить впереди, среди густых кустов, какое-то движение. Вглядевшись внимательней, он увидел тонкую черную линию, медленно ползущую по дороге. Вдоль линии мерцали огни. Наконец поднялось солнце и освятило равнину своими лучами. Какой-то человек появился вдруг в конце тропинки. Быстро двигаясь, он спустился в ров, схватил в руку веревку и поднялся по ней на крепостную стену с быстротой кошки. Магнус узнал в этом человеке Каркефу и бросился к нему. Тот объяснил ему свои действия:

- Голод поднял меня с постели и мне пришла идея совершить небольшую прогулку в лагерь имперцев. Тем более, что я уже знал туда дорогу. Я проник на берег Эльбы и ещё дальше вглубь. О! Негодяи, они все на ногах!

- Кто? Имперцы?

- Конечно, не шведы же! Артиллерия, кавалерия, пехота, все одновременно продвигаются вперед! Я узнал Паппенхейма, он на лошади, в кирасе, позади него - полков десять. Все всадники готовы к бою. Они вооружены мушкетами, пиками, ружьями. Через час они могут быть в Магдебурге.

- И куда ты теперь?

- Пойду к Фалькенбергу!

- Ты настоящий человек, Каркефу!

Разговаривая таким образом, они миновали одну за другой несколько улиц. Везде по пути им встречались столы и скамейки, на которых расположились мирно спящие буржуа. Магнус и Каркефу пытались их разбудить, но их попытки оказались тщетными. - К оружию! - кричали они. - Враг на подходе!

Встревоженные криками, два или три человека проснулись. Один из них узнал Магнуса.

- О! Это человек из Мострича! - и тут же снова заснул.

- О! Несчастные, у вас есть уши и вы ими не слышите, у вас есть глаза и вы ими не видите! - пытался урезонить их Магнус.

Солдаты поспешили прочь от этого праздника, от всеобщего похмелья. Они уже почти были у дверей главного дворца, когда вдали послышался шум канонады.

- О! Слишком поздно! - произнес Каркефу.

Достав свою шпагу, Магнус вбежал по ступенькам дворца.

- К оружию! - кричал он.

4.

Плащ и пшага

На крик Магнуса выбежал Фалькенберг, окруженный несколькими офицерами. Новые удары пушек слышались вдалеке. К ним примешивался шум оружейных выстрелов.

- К оружиею! - подхватил швед.

Спешно собрав отряд из солдат и волонтеров, имеющихся у него под рукой, Тьерри Фалькенберг поспешил на встречу врагу. Достигнув площади, он столкнулся с г-ном де ла Герш и Рено, которых теснили буржуа, напуганные внезапным появлением имперцев. Вид шведской униформы отрезвил нападавших. Они остановились.

- Вперед! - скомандовал Арман-Луи.

Перепуганный бургомистр последовал за Фалькенбергом. Вдруг он увидел Магнуса с Болтуньей в руке.

- О, почему я вас не послушал! - воскликнул он с горечью в голосе.

- У нас нет времени на слезы, будьте решительней и примите бой! отвечал старый воин.

Перед ними раскинулись валлонские деревни, бывшие уже в руках Паппенхейма. Над ними развевались имперские флаги. Жан де Верт, возглавлявший баварские полки, наступал с другой стороны Магдебурга.

Атака была сильной и быстрой. Отступив, имперская армия вновь перешла в решительное наступление. Это была тактика старого графа Тилли, хорошо знакомая Магнусу. Штурм был доверен самым смелым лейтенантам, возглавляющим лучшие отряды.

Практически не испытав сопротивления, имперцы проникли прямо в самое сердце Магдебурга. Тут они встретили Фалькенберга и шведов. Следуя примеру г-на де ла Герш и Рено, отряд солдат и волонтеров сразились с передовым флангом имперцев и оттеснили их к окраинам города.

На другом конце города тоже шел ожесточенный бой. Везде слышались крики сражающихся, гул канонады был беспрерывным. Он близился с каждой минутой.

Человек, раненый в самую грудь, упал прямо к ногам Фалькенберга:

- Жан де Верт! - воскликнул он и умер.

Арман-Луи и Рено переглянулись. Впереди - Паппенхейм, сзади - Жан де Верт. Два их самых заклятых врага объединились, чтобы победить. Оба сразу подумали о своих любимых. Обратившись к Фалькенбергу, Арман-Луи произнес:

- Вам, мосье, графа де Паппенхейма, нам - Жана де Верта и баварцев!

И они ринулись на встречу неприятелю, как два льва, окруженные врагами.

В этот момент страшно было смотреть на Магдебург. Женщины и дети, напуганные ожесточенной канонадой, бежали в разных направлениях по улицам и площадям; буржуа пытались собраться вместе; многие из них укрылись в церквях и наполнили их стонами. Повсюду раздавался звон колоколов, призывавший к защите города.

Со всех сторон гремели выстрелы из мушкетов. На защитников обрушилась лавина пуль - и поразила добрую сотню несчастных, которые своими стонами лишь увеличивали панику.

Многие кварталы Магдебурга уже охватил пожар; к небу поднимались столбы дыма, огонь приближался. Пушки в окрестностях города били не переставая.

Рушились дома, гибли люди. Жители города пребывали в панике.

Трупы мешали продвигаться хорватской кавалерии, которая ринулась в бой как ураган, подминая все на своем пути. Через час лошади хорватов уже скользили в крови...

Арман-Луи, Рено, Магнус и Каркефу были в первых рядах сражающихся. Им уже был виден Жан де Верт.