- Жалко, Ярина нет, участкового, он бы, однако, мигом разобрался, толковали жители.

По собственной инициативе председатель сельсовета собрал всех, кто видел Богданова в день перед случившимся. К приезду оперативной группы кабинет, где совсем недавно Богданов с Петуховым наводили порядок, был полон, сидели здесь и супруги Степанко. Анатолий занялся свидетелями, председатель сельсовета предоставил ему помещение. А Николаев, не мешкая, приступил к допросу основного свидетеля, Семена Ярина.

Охотник степенно ждал, пока майор достанет бумагу, ручку. Старик успел принарядиться, суконный пиджак сидел на нем мешковато, источая запах белого багульника - сибирячки спасают им от моли бережно хранимые вещи. Спокойное достоинство читалось на его лице. Начал дед Семен свой рассказ не совсем обычно.

Майор знал характер своих земляков, знал и особенности сибирского разговора, а потому слушал, не перебивая.

- Значит, так я тебе, паря, скажу. В жизни не бывает худа без добра. Вот и седни так приключилось. Ругай меня, не ругай, а я на глухариное токовище каждую весну хожу. Как взял меня батя малолетком с собой, так я и "заразился", да вот уж более шести десятков этим болею. Апрель идет начало токовищ. Я, почитай, все их окрест знаю. Однако, думаю, пора уже, и собрался до свету. Они, глухари-то, токуют на ранней зорьке. Да ты не думай, - он прижал руку к груди, - что я их бью. Иной раз за всю весну ни одного. Куда мне вдвоем со старухой? Любуюсь я ими, душой радуюсь.

Иду я по тайге не шибко, сторожко - глухарь пугливая птица; верст пять прошагал, там тропка у меня узехонька, - охотник показал, отмерив на столе полоску в полметра. - Вот така тропочка. Иду, значит. Был когда-нибудь на токовище? - обратился охотник к Николаеву. Тот молча кивнул. - Ну, так знашь красотищу эту. Как он, глухарь-то, шею вытянет, да ожерелку радужную надует, а гребень, гребень-то заалеется, хвост раскроет - чисто царский павлин, и цокает, цокает...

Дед мечтательно улыбнулся.

- А капалухи, подружки-то евонные, чо вытворяют - будто и вниманья не обращают, а сами глазиком зырк-зырк, ну чисто девки! - Ярин рассмеялся было, но тут же одернул себя. - Разболтался, старый.

Майор улыбнулся ему - старика торопить нельзя, уважение потеряешь, а без уважения и помощи большой не дождешься. Сибиряки - гордый народ. Мечтаю, значит, я, - продолжал между тем дед. - Глядь, елешка небольшенька срублена у тропки, да ладненька така. Я ругнулся про себя: весной таку красоту губить, ель да кедрачик счас, весной, всю тайгу оживлят зелененьки, свеженьки. Чо тако, думаю? Глянул в сторону. Глаз-то у меня зоркий, увидел сразу - есть чо-то под ветками. Подошел - батюшки-светы, то паренек ваш, Алик. В кровище весь, без памяти. Пригляделся - живой. Тут уж я не помня себя волокушу соорудил - на себе-то не допер бы. Ну и приволок сразу к фершалице, Остально ты знашь.

Он замолчал.

- Ничего подозрительного вы не заметили, когда вышли из деревни? Или в лесу? Выстрелов не было? Никто не встретился? - обратился к нему Николаев.

- Не-е, ничего тут сказать не могу. Никого не видал, и стрельбы не было.

- Где елешка та, показать можете?

Охотник рассмеялся:

- Ты чо, паря! Как не могу, могу, конечно. Да вы и без меня найдете, я волокушей, как трактор, по тайге прошелся!

Майор решил осмотреть место нападения, а затем помочь Петухову в допросе свидетелей.

- Досталось вам, - пожалел Ярина майор. Самодельные носилки на непрочном весеннем грунте оставили глубокие следы.

- Чижолый он, - согласно кивнул охотник, - умучился. Да ведь не оставишь.

Нашли полянку, где дед увидел Алика. Вокруг множество глубоких следов больших резиновых сапог.

- Мои это, - смущенно пояснил Ярин, - я как его увидел, ни о чем не думал, только успеть бы его доставить. За лесинами метался - без топора-то чего нарубишь? Одну, другу гнул да ломал - не всяка мне теперь лесина под силу.

Больше не нашли ничего. Только бурая кровь на опавших листьях. Долог весенний апрельский день, да за работой прошел быстро.

Ниткин щелкал фотоаппаратом, измерял, собирал в пробирки кусочки грунта, где лежал раненый, отпилил чурочки срубленной елки - все могло пригодиться. Уже заканчивали, когда вдруг на тропинке показался запыхавшийся Петухов.

- Что случилось? - встревожился Николаев.

- Товарищ начальник, - здоровяк не мог отдышаться, - там у нас такие дела! Сенькин явился, говорит, Богданов пришел в себя.

- Ну-ну, - нетерпеливо подгонял майор.

- Подробно с ним толковать не дают еще. Он сказал только, что стрелял в него Степанко, и в лесу у него землянка.

- Ничего больше?

- Нет.

Да, вот уж новость так новость. Поистине, как из рога изобилия сыплются: одна чище другой.

- Обойдется, видимо, с Аликом, - обрадованно сказал Иван Александрович, и тут же молнией пронзила мысль: "Степанко! Где он?"

Анатолий угадал его вопрос:

- Счетовода мы задержали, там его Сенькин караулит.

За день устали, обратная дорога по раскисшей таежной тропинке показалась долгой. Майор дивился тому, как бодро шагает старый охотник, будто и не проделал этот путь сегодня дважды, да еще с такой ношей. Умеют таежники сохранить молодость до преклонных лет! В ответ на похвалу Ярин с гордостью пояснил:

- В тайге живу, тайгой и лечусь. Отродясь в больницу не хаживал. А зайди к нам в избу - у нас со старухой лесных трав насушено видимо-невидимо. Она даже чай заваривает с травкой - мята, лист смородинный да еще чо-то. Ну, и конешно, дело, натуральный продукт у нас. Вон скоро черемша пойдет - витамин голимый, ягода разная, гриб. Шишкую тоже маленько по осени - всю зиму свой орех. Моя старуха кедровою шкорлупой всяку хворь выбиват. Да березовым веником, - он засмеялся, - вот и бегаю помаленьку, а вы, молодые, уж лог, поди, под собой не чуете!

Когда в теплой комнате участкового Николаев присел, наконец, на стул у печки - гудели не только ноги, ныли и стонали, кажется, все косточки до единой, даже есть не хотелось, только спать, спать. Однако отдыха не предвиделось.

Здесь же, в углу у окна, ссутулившись, опустив голову, сидел Степанко, а Сенькин весь кипел, докладывая Николаеву:

- Я его к стенке припер, вот, - он потряс густо исписанными листками, - вот мы парня нашли - с прошлого года знает, что у Степанко землянка в тайге есть. Парень думал, он там самогонку гонит втихую, даже проследить пытался, да не удалось, хитер больно. Ишь, святой Иосиф! - даже не сказал, а зло прошипел Сенькин.