- Я коротко, Вера, - Иван Александрович забыл и про субординацию, которой они обязательно придерживались на службе. - Ты послушай, что получается. Этот товарищ, - майор показал на русоголового, - Князев, водитель автофургона. Он вез Баркову. Тридцать первого марта от матери из Ярино до Заозерного. И как ты думаешь, она была одета?! - Николаев вопросительно глянул на Веру. - Так вот, на ней шуба была коричневая!

- Что?! - изумилась следователь. - Откуда шуба взялась? Ведь ребята установили, что, кроме этого пальто, в котором она и сейчас там у меня, у нее другой зимней одежды нет.

- Вот тебе и установили! - майор поморщился, как от зубной боли. Выходит, плохо установили!

Вере жаль стало понурившегося при этих словах Петухова - он столько сил отдал розыску, по существу, самой результативной была именно его работа.

- А муж? Мы мужа из виду упустили совсем, надо его срочно допросить, - быстро сказала Вера Васильевна.

- Готово, - Петухов кивнул головой на телефон, - я связался с Сенькиным. Олег Снегов говорит, что Тамара приехала от родителей поздно вечером, он уже спал. В чем приехала - не видел. Утром рано ушел на смену, а вернулся - ее уже и след простыл. В общем, про наряды он ничего сказать не мог. Даты тоже точно не называет.

- Как же так, - усомнилась Вера, - одежду не помнит, дату не помнит?

Петухов пожал плечами:

- Участковый говорит - Снегову верить можно. Ведь весна, посевная на носу, с утра до поздней ночи механизаторы с техникой возятся. Есть время ему за нарядами жены смотреть! Вполне мог не заметить...

- Хорошо, - сказала следователь прокуратуры, - к этому вопросу чуть попозже вернемся. Тем более, что мне Тамара только что сообщила - мол, в городе появилась тридцать первого марта, а затем второго апреля. Придется очные ставки проводить. Вы тридцать первого возвращались из Ярино? обратилась она к шоферу, тот утвердительно кивнул:

- Точно, можно по документам проверить.

- Выходит, Тамара уехала в город первого, раз муж говорит, что на следующий день после приезда от матери ее уже дома не было? - Николаев обвел присутствующих взглядом, хлопнул ладонью по столу:

- Вплотную беремся за Баркову-Снегову. Все прочие версии будут отрабатывать другие, а вы, Вера Васильевна, занимайтесь только с Барковой. И энергичней. Время идет, люди забывают мелочи, которые нам нужны.

- Хорошо, Иван Александрович. - Она встала. - Разрешите, я через несколько минут займусь очной ставкой, а пока еще с Тамарой поговорю?

- Действуйте.

Тамара сидела в коридоре, все так же безучастно глядя перед собой на голую стену.

Вновь приступив к допросу, Вера решила не скрывать, что получила новые данные. Ей хотелось подчеркнуть, что показания Тамары проверяются немедленно, что если в ее словах есть ложь - она будет разоблачена. Важно уже на первых порах дать понять ей: борьба, в которую она пытается вступить, начиная лгать, обречена на провал.

- Снегова, уточните, когда вы были в Ийске?

- В городе? Я ведь уже говорила, - Тамара обиженно поджала губы.

- Как вы были одеты во время этих приездов?

- Как одета? - переспросила та. - Как и сегодня.

- В какой одежде от матери приехали в Заозерное к мужу?

- К мужу? - Снегова впервые беспокойно поерзала, отвернулась к окну.

- К мужу... - она как будто вспоминала. - В этой же, - твердо проговорила и опять смотрели ее глаза прямо на Веру. И та не могла уловить в них ни смятения, ни страха.

Вошел приглашенный дежурным Князев. При виде его Тамарино лицо не изменилось, она дружелюбно поздоровалась с водителем.

- Повторите то, что говорили у начальника райотдела, - предложила ему Вера Васильевна.

Тот повторил. Неторопливо, подробно. Снегова внимательно, не прерывая, слушала, только осуждающе цокнула языком, когда шофер сказал о шубе.

- Подтверждаете показания свидетеля Князева? - произнесла следователь традиционный вопрос очных ставок.

- Врет он, - спокойно произнесла Тамара. - Ехала с ним - да. Но я была в пальто.

- Ну, ты, однако, даешь, девка! - изумился водитель. - Я с тобой рядом три часа сидел, нагляделся. Ах, ты... - он едва удержался от резкого слова и, обращаясь к Вере Васильевне, возмущенно сказал:

- Наглая какая, подумайте-ка. Но вы не сомневайтесь.

Спокойно, не проявляя никаких эмоций, Снегова отрицала также, что была в городе первого апреля. Следователь без всякой надежды на успех еще поговорила с Тамарой. Та отрицала даже очевидные вещи, и всему находила объяснения.

После допроса ее задержали, чтобы на следующий день продолжить с ней работу. Предстояли опознания, очные ставки и допросы.

Звонко отстучали по деревянным ступенькам подковки сапог - кто-то из молодых сотрудников побежал домой. Тихо в райотделе.

Иван Александрович подошел к окну, приоткрыл створку, выглянул. Так и есть, Вера еще на месте. Довольно на сегодня, пора отдыхать. Надо зайти к ней, увезти домой. Живут они в одном доме.

Было уже совсем темно, когда подъехали к дому. Апрельские ночи стремительно опускаются на землю. В отсвете окон не успевшие распуститься деревья голыми ветвями причудливо прочерчивают небо. Едва вышли из машины, Вера увидела, что дома кто-то есть.

- Сережка! - ахнула она, бросилась к подъезду, но тут же вернулась.

- Вот что, Ванюша, - решительно сказала она, - мой вернулся, значит, ужин есть. Пошли-ка к нам прямо сейчас, а за Людой я забегу.

- Брось, Веруня. Беги, целуйся со своим Сережкой, а я на боковую устал очень.

- Все устали, - настаивала она, - так вот у нас жизнь и проходит дела, дела. Ты когда в последний раз с друзьями встречался?

- Да не помню я, что ты, право, - отнекивался Иван Александрович, но Вера Васильевна недаром слыла человеком решительных действий.

- Я к тебе, Ваня, силу применю сейчас, - шутливо схватила его за рукав. - Времени у нас в обрез, давайте пообщаемся мирно. Я ведь рыбку привезла.

- Железный довод, - засмеялся майор.

- Все на стол кидайте, - крикнула уже в спину Николаеву, входившему в подъезд, - а мы с Людой мигом.

В меру своих возможностей Сергей уже соорудил ужин. Каждую осень, не ленясь, заготавливали они всей компанией грибы, ягоды, солили капусту. А картошка! Такой картошки нигде не бывает, кроме как на сибирской земле. Выращенная своими руками, бережно выкопанная, тщательно отобранная и просушенная, она до весны сохраняла рассыпчатость.