Решив, что дань обычаю отдана, Сорока обратился к участковому:
- Догадываюсь, Михалыч, зачем ты пожаловал. Проводник нужен?
- Да, угадал, Семеныч, и проводник тоже нужен. И еще мы с Иваном Александровичем, тезкой моим, - Балуткин кивнул в сторону Николаева, - с вопросами к тебе. Ты, говорили мне, этим летом с Андрюхой Игошиным встречался. Скажи нам, когда это было, где и до чего вы договорились?
- Понятно, Михалыч, - дед Сорока сел к столу, - только один вопрос разреши, если можно, конечно.
- Давай!
- Серьезные претензии имеете к Андрюхе или так, мелочь?
Балуткин вопросительно глянул на Николаева и, увидав согласный кивок, ответил:
- С мелочью, Семеныч, нам не с руки связываться. Товарищ вот из области прибыл. А без Андрюхи, думаем мы, не обошлось в деле геологов. Так-то вот.
- Так слушай, Михалыч, я вам, видно, смогу помочь...
В последних числах июня направился Сорока в тайгу. Была она для него родным домом, где отдыхал он телом и душой. И, как свой дом, любил и берег ее Сорока. Никто не поручал ему охрану, сам он считал своим долгом следить за порядком. В середине лета тайгу оживляет лесная малышня - подрастают зверушки, пичужки и часто в беду попадают по неопытности. В это время Сорока любил ходить по тайге, отмечал, как справляется зверье с потомством, велик ли приплод, не бедствует ли живность. Бывало, и из беды выручает. Самому же ему доставляло неописуемое удовольствие видеть милую сердцу жизнь леса.
Вот в эту-то пору и вышел Андрей Игошин вечером к костерку деда Сороки. Одет был в гражданское, ружье имел собственное, знакомое Сороке. На вопрос деда, знавшего, что Андрей к рыбакам на Дальний Восток подался, ответил, что надоело там, в родные места потянуло. Говорили в основном о тайге, о предстоящей осенней и зимней охоте. Узнав, что дед Сорока ближе к осени собирается побывать на Голубых озерах, посмотреть уток, Андрей пообещал быть там. Договорились, что к озерам придут в последней неделе августа. И разошлись наутро.
- День-то я не помню точно, когда Андрея встретил, но никак не меньше, чем за полмесяца до убийства геологов, - закончил Сорока.
- Значит, Голубые озера, - задумчиво сказал Балуткин. - А придет ли он?
- Кто знает, - ответил Сорока, - однако из знакомых мест не уйдет он, я думаю... Ну, так какие будут ваши планы? На меня рассчитывайте. Помогу, чем сумею. Такого зверя мне в тайге тоже не надо.
- Открою я тебе, Семеныч, карты, а ты присоветуй нам, - задумчиво сказал Балуткин и пояснил Николаеву: - Раз взялся нам Семеныч помогать, все должен знать. Он нас с тобой поопытнее в тайге. Так вот, Семеныч. Завхоз ведь из партии ленинградской пропал. Ни самого нет, ни вещей. И в Нефедова, знал ведь ты его, стреляли, похоже, дробью из запасов геологов. Магазинной бекаской. И еще: мотор-то зарыт, а лодки нету. Вот какие задачки. Там у геологов наш сотрудник из области ищет завхоза по тайге, но, видно, не нашел ничего, а то бы мы знали. Так что присоветуешь?
- Да, не одна у вас задачка, - Сорока нахмурил кустистые седые брови. - Что присоветуешь тут? Если убил завхоз и ушел из тайги - тут я уж не помощник. Если в тайге где находится - найдем следы, человек не иголка, и тайга не город. Да ведь и его самого могли порешить, раз такое дело. Вот ведь, - он возмущенно махнул рукой, - жизнь прожил в этих краях, такого не слыхивал. Михалыч, если завхоза порешили, надо его в Тагне искать. Подумай сам, по земле труп далеко не уволочь, округу, говоришь, обыскали. А в Тагне, если в завал не попал, труп далеко унесет, и долго не всплывет он, вода-то с гор, холодная.
Подумав, он добавил:
- А лодка? Что лодка... Лодку притопить можно, пока не нужна. - И, обращаясь к Николаеву, пояснил: - Лодки так прячут, я с этим встречался уже. Привязывают ее и топят в воде, а когда понадобится - на берег вытащат, высушат и опять плавай на ней.
Посовещавшись, решили направиться вначале на Васильевскую, узнать результаты работы Колбина, и уже на месте построить работу так, чтобы искать и завхоза, и Игошина.
11.
Лагерь геологи переместили ближе к прежней стоянке. Люди, кажется, забыли об отдыхе. Возвратившись с трудных маршрутов, наскоро ели и вновь шли в тайгу, осматривая каждую пядь земли.
Поздно вечером при свете костра Колбин аккуратно отмечал на карте проверенные участки. Нигде ничего.
За два дня непрерывной ходьбы по тайге и без того смуглый Сергей почернел, осунулся. Он убедился, что вблизи Васильевской заимки Степана нет, обыскивать тайгу дальше бесполезно.
- Что ж, как говорят ученые, отрицательный результат - тоже результат, - усмехнулся Колбин.
А что, если Степан Горбун все же использовал лодку для бегства из тайги? Такую возможность Сергей уже обдумывал и отверг поначалу. Ведь лодочный мотор обнаружен с вещами убитых. Какой же смысл плыть на моторке без мотора, хоть и вниз по течению?
Но сейчас нужно было искать лодку, может быть, она выведет на завхоза. Другого выхода нет.
- Вот какие у нас свидетели: елки, палки, лодки - все бессловесные, и всех разыскивать надо, никто сам не придет и по телефону анонимно не позвонит, - невесело пошутил Колбин, сообщая Седых и своим помощникам о принятом решении.
Едва уснули, послышался близкий выстрел. Насторожились. Седых выстрелил в ответ из своего карабина. И вскоре к встревоженному лагерю вышли из леса Сорока, Балуткин и Николаев, до предела уставшие. Ночное путешествие по тайге во сто крат труднее, чем днем, но они не хотели терять драгоценного времени. Шла вторая неделя розыска.
Убийца был на свободе, и полной ясности в деле не было.
После раннего завтрака решили еще раз обсудить обстановку. В розыске помимо работников милиции участвовали, по существу, и Сорока, и Седых, и его четыре геолога.
Необычное совещание в лесу у костра открыл Николаев, предложив высказать соображения по поводу дальнейших розысков.
Дед Сорока одобрил предложение Колбина искать лодку и обследовать Тагну по направлению к устью.
Решили сплавляться вчетвером вниз по реке на двух резиновых лодках, которые дал Седых. По двое в лодке. Колбин, Николаев, Балуткин и Сорока. А геологи займутся своей работой.
По возвращении из этой экспедиции решено было двумя группами направиться к Голубым озерам.
