Действие происходит в городе в наши дни.
Обычная комната. Обеденный стол и буфет, стулья, диван. Две двери-в переднюю и в спальню. Окна замерзли: зима. На стене копия картины Шишкина "Утро в сосновом лесу". За столом Чесова и Метелкина.
Чесова. Еще чашечку, Анна Егоровна?
Метелкина. Погодя если... Да-а-а... А вчера-то всенощную у Николы служил отец Гавриил. Очень красиво служит. Благолепно так. Оно, конечно, и наш настоятель отец Сергий тоже ему не уступит.
Чесова (рассеянно). Да-да-да...
Метелкина. А хор в соборе - это что ж такое? Ну куда там твой театр! Один там есть бас, так он как возьмется... как возьмется... Прямо стены дрожат!
Чесова. Да-да-да...
Метелкина. Что - да-да-да? Ты меня не слушаешь!
Чесова. Прости за ради бога, Анна Егоровна, уж очень мне тревожно.
Метелкина. За внука беспокоишься? Ничего, выздоровеет.
Чесова. Сама виновата - застудила младенца.
Метелкина. Ну, уж и ты!
Чесова. Одна я. Ведь как родители-то его уехали...
Метелкина. Да, куда это дочка твоя да зятек покатили?
Чесова. Он - в командировку, в Москву. А Клаша уже при нем - в отпуск. И купить кой-чего надо и побывать хочется в столице.
Метелкина. Жалко, я не знала. Лампадного масла бы мне твоя дочка привезла. Так бедствую лампадным маслом.
Из-за кулис доносится плач младенца.
Чесова. Вон, опять плачет. Ты уж извини, Анна Егоровна, я на минуточку к нему.
Метелкина. Ступай, золотая моя, ступай, миленькая.
Чесова (уходя). Кушай чай, Анна Егоровна, медку себе возьми. (Уходит.)
Метелкина. Спасибо, спасибо, ты уж не беспокойся. Сытая я, очень даже сытая. (Едва только Чесова ушла, принялась быстро есть мед прямо из банки.)
Телефонный звонок.
Голос Чесовой. Анна Егоровна, сделай милость, подойди к телефону!
Метелкина. Ну к что ж, сей минут. (Подходит к телефону, берет трубку.) Слушаю вас... Нету, нету, не Евдокия Степановна говорит... Так... Посторонняя одна гражданка... Нет, еще не приехали... И Клавдию Ильиничну и
Николая Петровича ждем дня через три... Мальчик?.. Кхм... Мальчик у нас ничего, поправляется... Не знали, что заболел?.. А кто это со мной рассуждает?.. Куприянов?.. Какой же это Куприянов?.. Ах, знают здесь?.. Ну, ладно. Всего вам хорошего, товарищ Куприянов... Что, что?.. Насчет младенца?.. Это уж как вам будет угодно... До свиданьица вам... (Кладет трубку.)
Входит Ч е с о в а.
Ч е сов а. Кто звонил, Анна Егоровна?
Метелкина. Какой-то, говорит, Куприянов.
Ч е с о в а. А... Это зятя моего, Николая Петровича, дружок.
Метелкина. Интересовался, как здоровье младенца.
Ч е с о в а (встревоженно). Откуда ж он знает, что Вовочка заболел?
Метелкина. А вот знает.
Ч е с о в а. Между прочим, Куприянов дам доктор.
М е т е л к и н а. А ты на доктора не надейся. Уж лучше, чем наша баба Капа, никто не лечит!
Ч е сов а. Кто-кто?
Метелкина. Ну, старушка одна. Капитолина Назарьевна, баба Капа. Вот даден ей такой дар, что какую хочешь болезень отведет враз! И не то чтобы там бесовским наваждением, наговорами или зельями какими. Боже упаси! Баба Капа у нас такая приверженная к церкви. Сама бывшая монашка, и средства у ней все такие церковные, богобоязненные: святой водой опрыснет, просфоры даст надкусить во благовременье, ниточку наденет из ризы, стало быть, от святых мощей. И всякую болесть как рукой снимет.
Чесова. Я уж и не знаю, чего теперь делать? Что же чаю, Анна Егоровна?..
Метелкина. Благодарствуй, Евдокия Степановна, упилась я уже, полностью упилась. Ну еще одну чашечку налей все-таки. (Подставляет Чесовой чашку.)
Ч е с о в а (наливая чай). Ну муженек-то твой как?
Метелкина. А что ему делается? Как был старшим кондуктором, так и работает. По молитве моей ему теперича премию дали.
Ч е с о в а. По молитве?
Метелкина. Ага. Сколько я поклонов била, чтобы, значит, у него никаких аварий не было, чтобы из графика не выбивался и чтобы план тонно-километров сподобил бы его господь-бог выполнить полностью!
Чесова. Да-да-да.
Метелкина. Ну и внял господь, стало быть: премию моему Кузе отвалили и благодарность.
Ч е с о в а. Это хорошо. Еще чайку? Метелкина. Нет, благодарствуй. Примета плохая: тринадцатую чашку я сегодня не стану пить. Как дюжину выпиваю, то, стало быть, стоп!
Ч е с о в а. Ну тогда ладно. А дочка твоя как?
Метелкина. Любочка-то? Растет дочка. Выросла уже. Вот и замуж пора...
Ч е с о в а. Да-да-да, насчет женихов нынче трудно.
Метелкина. Правда, крутится вокруг Любочки один парнишка - не такой чтобы ответственный или там богатый, но, безусловно, он ее любит без обману.
Ч е сов а. И что же?.. И с богом, пускай выходит за него.
Метелкина. Я ей так сказала: ладно, выходи за этого, за своего за Сашку. Но только без церковного венчания и думать не смей!
Ч е сов а. А она что?
Метелкина. Любочка-то? Да она у меня послушная девочка, даром что такая вострая. Она говорит: "Мне и самой, мамаша, охота покрасоваться, во всем невестинском наряде и при фате. Только вот беда: Сашка у нас ярый комсомолец, трудно будет его уговорить, чтобы он в церковь пошел".
Ч е с о в а (рассеянно, явно прислушиваясь к тому, как ведет себя внук в соседней комнате). Да-да-да...
Метелкина. Ая - ей: без обряда и думать не смей! Прокляну, из дома выгоню!
Ч е сов а. Да-да-да...
Метелкина. И в самом деле, ты подумай, Евдокия Степановна, каково мне будет показаться на глаза отцу Сергию, ежели моя родная дочь вступит в брак без его благословения, а?
Ч е с о в а. Да-да-да...
Метелкина. Ты опять ничего не слушаешь!
Ч е с о в а. Прости меня, показалось, что он ворочается.
(Уходит в соседнюю комнату.)
Метелкина, подумав немного, наливает себе чан сразу в две чашки и пьет с медом из обеих. Затем вытирает пот, расстегивает ворот кофточки, наливает еще одну чашку и через силу пьет. В передней раздается звонок. Вздрогнув от неожиданности, Метелкина роняет чашку. Звонок повторяется. Метелкина отставляет от себя мед и прибирает на столе.
Голос Чесовой. Анна Егоровна, сделай милость, открой дверь.
Метелкина. Сейчас, сейчас, золотая моя, сейчас, сейчас! (Резко поднимается, суетливо бежит к двери.)
Голос Любы. Простите, здесь живет Чесова Евдокия Степановна?
Голос Метелкиной. Здесь, здесь...
Голос Любы. Мама! Тебя-то мне и надо!
Голос Саши. Здравствуйте, Анна Егоровна.
Голос Метелкиной. Любаша?! И Сашок с тобой?
Ну молодцы, ну идите сюда!
Голос Любы. Мы раздеваться не будем.
Входят Метелкина, за ней - Люба и Саша в зимней одежде. Близорукий Саша по пути натыкается на стул и роняет его. Метелкина вздрагивает.
Люба. Мама, у нас билеты в кино, а в квартире никого нет!
Метелкина. Ну что ж, ступайте, дорогие мои. А я тогда - домой. (Перехватила влюбленный взгляд Саши.) Дочка, подь сюда на минуточку... (Отходит в угол.)
Люба (идет к матери). Чего тебе?
Саша деликатно отворачивается, берется за книги, расставленные на этажерке.
Метелкина. Любаша, ты помнишь, что тебе мать говорила?
Люба. Я же тебе сказала: да!
Метелкина. Парни - они народ напористый. Ты и ахнуть не успеешь, как в загсе побываешь, а то и без загса...
Саша уронил книгу, Метелкина вздрогнула.
Люба. Ну неужели тебе не хватает времени дома мне про это объяснять?
Метелкина. Ой, Любочка, мать тебе добра желает, а ты...
Люба (отошла от матери). Потом, потом, мама. Саша, не опоздаем мы?
Голос Чесовой. Это кто там пришел, Анна Егоровна?
Метелкина. А это Любочка моя зашла за мной, дочка.
Люба. Здравствуйте, Евдокия Степановна!
Голос Чесовой. Здравствуй, Любаша. Анна Егоровна, зайди ко мне сюда.
Метелкина. Сейчас, золотая моя, сейчас, сейчас.
(Быстро уходит.)
Люба. Только ты поскорее, мама. Ну вот увидишь: обязательно опоздаем!
