Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Профессиональная болезнь, — улыбнулся Джарис. — Сакраментальный вопрос: собираем мы коллекцию ради того, чтобы плести небылицы, или плетем небылицы ради того, чтобы собрать коллекцию? Если свою небылицу я изложу достаточно складно, то мне, быть может, посчастливится и я заполучу в коллекцию вас самого. Усаживайтесь-ка поудобнее, а я уж приложу все старания: как-никак новая аудитория — новый стимул.

Радушным взмахом руки он указал Мэддику на кресло, причудливо вырезанное из слоновой кости, придвинул поближе к гостю вентилятор-увлажнитель, ароматические пастилки и графин с дунайским бренди, сам же расположился за письменным столом и опять-таки знаком предложил Мэддику угощаться.

Выдержав неизбежную эффектную паузу, в какой не откажет себе ни один рассказчик, Джарис заговорил:

— Этой безделкой я дорожу по многим причинам, но по крайней мере одна из них чрезвычайно проста: гипноглиф мне достался в последнем моем дальнем рейсе. Как видите, — прибавил он, небрежно поведя вокруг рукой, — я допустил ошибку: вернулся разбогатевшим, и богатство убило во мне тягу к странствиям. Пожадничал — и вот теперь до конца дней своих прикован к Земле.

Все еще поглаживая большим пальцем выемку, Мэддик вставил:

— Насколько я понимаю, если у человека денег куры не клюют, то это не самая страшная беда.

Но Джариса не так-то легко было отвлечь от нити повествования.

— Вел я тогда поиск астрокристаллов вблизи Денеб-Кайтоса, и мне вдруг сказочно повезло: я наткнулся на пояс астероидов, а те буквально ломились от феерически красивых самоцветов. Набили мы ими звездолет так, что нам вполне по карману оказалось бы дважды купить такую планету, как Земля, со всеми потрохами, и уж собрались было в обратный путь, как вдруг обнаружили, что вокруг Денеб-Кайтоса обращаются какие-то планеты. До нас там шарило еще несколько экспедиций, и никто в своих отчетах даже словечком не обмолвился о планетной системе, сами же мы до того увлеклись погрузкой кристаллов на борт, что не очень-то озирались по сторонам. После уж я сообразил: то, что мы приняли за астероидный пояс, на самом деле было обломками погибшей планеты, они по-прежнему обращались вокруг своего светила. А поскольку в тех обломках содержание самоцветов составляло восемь процентов, можно было надеяться, что где-то неподалеку отыщется главная жила. Мы в темпе произвели съемки всей системы, сделали необходимые экспресс-анализы и приняли решение высадиться на восьмой планете — собрать там образцы пород, а также данные о формах жизни. Признаки жизни отмечались и на ДК-6, но не настолько явные, чтобы стоило там бросать якорь. А вот на ДК-8, судя по всему, жизнь отличалась многообразием. В этом случае вполне можно было всерьез надеяться на премию Галактической федерации. Конечно, когда у тебя на борту груз астрокристаллов, экипажу корабля даже миллион юнитов покажется разменной монетой, но ведь всякому лестно войти в историю, всякий мечтает стать первооткрывателем новой формы разума. Сами понимаете, колумбов комплекс и т. д.

В общем, высадились мы на ДК-8, и там-то я раздобыл вещицу, которой вы забавляетесь. На ДК-8 она служит охотничьей принадлежностью.

Мэддик был озадачен.

— То есть как охотничьей? — переспросил он. — Вы имеете в виду тот способ, каким Давид разделался с Голиафом? Камень для пращи?

— Да нет же, — Джарис брезгливо поморщился. — Это вовсе не метательный снаряд. Это приманка. Манок. Аборигены расставляют в лесу такие манки и с их помощью отлавливают диких зверей.

Не переставая вертеть диковинку в пальцах, Мэддик пригляделся к ней повнимательней.

— Да полноте! — сказал он. — Что же с нею можно поймать? Выходит, там попросту раскладывают в лесу такие игрушки и ждут, пока в них наползут муравьи, чтобы после их съесть? А приманкой служит эта выемка?

— В глубоком космосе приключаются и не такие чудеса, — голос Джариса прозвучал резче обычного, но тут же смягчился. — Вы молоды, у вас еще все впереди. Вот, например, это орудие охоты; вы наверняка не поверите, что на нем заждется целая культура. Вы еще не подготовлены к тому, чтобы уверовать.

Улыбка Мэддика означала: «В конце-то концов, нельзя же надеяться, что я всерьез развешу уши, выслушивая подобный вздор!». Вслух же он сказал:

— Небылица и есть небылица, какой с нее спрос. Выкладывайте дальше.

— Да, — согласился Джарис, — пожалуй, звучит неправдоподобно. В известной мере именно это и характерно для космоса: там на каждом шагу тебя подстерегает что-нибудь неправдоподобное. Спустя какое-то время начинаешь забывать о том, что же такое норма. Тогда-то и становишься заправским астронавтом. — Он обвел глазками свою уникальную и бесценную коллекцию. — Взять хотя бы ДК-8. Коль скоро к встрече с разумной жизнью нас подготовил индикатор, мы ничуть не удивились, увидев там гуманоидов. Уже в то время стала общеизвестной истина: разумная жизнь возможна только в форме приматов или квазиприматов. Кто лишен надбровной дуги и цепкой, приспособленной к хватанию конечности, у того просто-напросто отсутствуют предпосылки к зарождению разума. У обезьяны развиваются хватательные конечности, они позволяют ей держаться за ветви, когда она лазает по деревьям; развивается и глаз, он позволяет прикинуть расстояние при перескакивании с ветки на ветку; и вот благодаря этому обезьяна оказывается приспособленной к окружающей среде. Но тут случайно выясняется, что лапой можно подбирать с земли различные предметы, а глазом — производить визуальные исследования; минул исторически обозримый срок — обезьяна вовсю подбирает предметы, пристально их разглядывает, и у нее появляются какие-то идейки. Вот она уже пользуется какими-то орудиями труда. Копытным и за миллиард лет не додуматься до этого, им нечем эти орудия держать. По-моему, никакими здравыми доводами невозможно опровергнуть вероятность появления разумных ящериц, но вот до сих пор таковые что-то не появлялись. Надо полагать, эти существа слишком низкоорганизованны.

Джарис спохватился, поняв, что увлеченный собственной логикой невольно повысил тон.

— Простите мне это отступление, — сказал он с улыбкой. — В дальних космических полетах принято вести подобные дискуссии, и страсти при этом накаляются. — Голос его опять смягчился. — Итак, я остановился на том, что мы не слишком-то удивились при виде гуманоидов, будучи заблаговременно предупреждены о наличии разумной жизни на планете…

— Очень странно, об этом я впервые слышу, — перебил Мэддик. — А ведь такого рода информация — мой конек, я за ней слежу внимательнейшим образом. И конечно же, если форма жизни достаточно близка к нашей…

— Дело в том, — в свою очередь прервал его Джарис, — что об этой форме жизни мы никому не докладывали.

Возмущению Мэддика не было предела.

— Боже правый, и вы об этом так хладнокровно заявляете? Ведь я же могу сообщить в Главное управление Космической федерации. — Его глаза хищно обежали сокровищницу, как бы составляя каталог, губы на миг хитровато поджались. — Если, конечно, поверю вам на слово.

Джарис откинулся на спинку стула, словно погруженный в задумчивость, казалось, голос его доносится откуда-то издалека.

— В общем, это не имеет значения, — сказал он. — А кроме того, — тут к нему вернулась улыбка, и голос его зазвучал не так приглушенно, — вы же мне все равно не верите.

Мэддик не сводил глаз со своей руки, а рука тем временем поглаживала полированные бока вещицы. Большой палец с маниакальным упорством сновал по выемке. Внутрь-вверх-назад, внутрь-вверх-назад. Не поворачивая головы, Мэддик перевел взгляд и в упор посмотрел на Джариса.

— Разве я не прав в своем неверии? — спросил он. И вновь обшарил взглядом сокровищницу, дольше всего задержавшись на горке с астрокристаллами.

Перехватив его взгляд, Джарис улыбнулся.

— Зачастую я и сам подумываю, какой идеальной жертвой мог бы стать для шантажиста.

Мэддик поспешно отвел глаза.

— В том случае, если шантажист примет вашу выдумку за чистую монету.

2
{"b":"50989","o":1}