Граф Алексей Н. Толстой[191] — молодой сказочник, стилизован до скобки волос и говорка. Сборника стихов еще нет.[192] Но многие слышали его прелестную Хлою-хвою.[193] Ищет, думает; искусство слова любит своей широкой душой. Но лирик он стыдливый и скупо выдает пьесы с византийской позолотой заставок
Утром росы не хватило, Стонет утроба земная. Сверху то высь затомила Матушка степь голубая, Бык на цепи золотой В небе высоко ревет… Вон и корова плывет, Бык увидал, огневой, («Остров», № 1, с. 37) Петр Потемкин[195] — поэт нового Петербурга. «Смешная любовь» преинтересная книга. Сентиментален, почти слезлив, иногда несуразен. Во всяком случае, искренний — не знаю как человек, но искатель искренний. Страшно мне как-то за Петра Потемкина. Я пришел к моей царице кукле, сквозь стекло целовал ее белые букли и лица восковой овал. Но, пока целовал я, в окошке любимая мной повернулась на тоненькой ножке ко мне спиной. («Смешная любовь», с. 36) Владимир Пяст[196] надменно элегичен. Над философской книгой, однако, по-видимому, способен умиляться, что, хотя, может быть, и мешает ему быть философом, но придает красивый оттенок его поэзии. Над ритмом работает серьезно, по-брюсовски, и помогай ему бог! Мне понравилось в «Ограде» (единственном покуда сборнике его, кажется) Элегия: Слышишь ты стон замирающий, Чей это стон? Мир, безысходно страдающий, Мой — и ко мне припадающий Серый, туманный, Странный Небосклон. Тянется мерзлая ручка: «Барин, подайте копеечку!» Девочка глянет в глаза. На кацавеечку, Рваным платком перетянутую, Капнет слеза. Талая тучка, Робкая, будто обманутая, Врезалась в странно-туманные, Нет, не обманные! Небеса. Где же вы, прежние, Несказанные, Голоса? Оттого день за днем безнадежнее? («Ограда». 1909, с. 71 сл.) Фет повлиял или Верлен? Нет, что-то еще. Не знаю, но интересно. Подождем. Рельефнее высказался Сергей Соловьев (два сборника: «Цветы и ладан» и «Crurifragium»).[197] Лиризм его сладостен, прян и кудреват, как дым ароматных смол, но хотелось бы туда и каплю терпкости, зацепу какую-нибудь, хотя бы шершавость. Валерий Брюсов — и тот нет-нет да и обломает гвоздик на одном из своих лирических валов. Положим, лексические причуды у Сергея Соловьева вас задерживают иногда. Но ведь это совсем не то, что нам надо. Вот начало его прелестной «Primavera». Увы! думал ли кваттрочентист, что его когда-нибудь будут так любить на Парнасе? Улыбнулась и проснулась, Полня звуками леса. За плечами развернулась Бледно-желтая коса. Взор, как небо, — беспределен, Глубина его пуста, Переливчат, влажен, зелен… Мягко чувственны уста. Где с фиалками шептались Незабудки и цвела Маргаритка, — там сплетались и т. д. (Сев. цв. асс., с. 45) Хорошо дышится в этих стихах. Воздуху много. Сплошное А мужских рифм действует как-то удивительно ритмично. В самое последнее время появилась еще книга стихов Валериана Бородаевского (изд. «Ор»). Предисловие к ней написал Вячеслав Иванов.[199] Пьесы разнообразны, но, кажется, главным образом, благодаря разнообразию влияний: 1) Ко мне в жемчужнице, на черных лебедях, Плывешь, любимая, и простираешь длани, С глазами нежной и безумной лани И розой в смольных волосах. [200](с. 26) (Чистый Парнас — Валерий Брюсов, отдыхающий среди «поисков».) 2) Я пронжу, пронжу иглой Сердце куклы восковой. Жарко, сердце, загорись, Разорвись! . . . . . . . Сердце, сердце, разожгись, Разорвись! (с. 30 сл.) (ср. Вяч. Иванов. «Мэнада»). Сам по себе новый автор более всего впечатляется мраком — у него пещерная муза. Вот отрывок из пьесы, где стих достигает у него настоящей крепости, а речь — завидной простоты: Плесень под сводом, осклизлые стены. И рудокоп, ночью и днем, С чахлым огнем, Вянущим, тающим, — в долгие смены Медленным мерно стучит молотком. Кони понурые вдоль галереи Гулко катят груды камней. Окрики — гей! Плавно дрожат седловатые шеи, Вислые губы темничных коней. [201](с. 41) Наконец останавливаюсь в некотором недоумении. Вот сборник Владислава Ходасевича «Молодость».[202] Стихи еще 1907 г., а я до сих пор не пойму: Андрей ли это Белый, только без очарования его зацепок, или наш, из «комнаты». Верлен, во всяком случае, проработан хорошо. Славные стихи и степью не пахнут. Бог с ними, с этими емшанами![203] Время легкий бисер нижет: Час за часом, день ко дню… вернутьсяТолстой Алексей Николаевич (1883–1945) — В 1907–1910 гг. отдал дань увлечению стилизацией, распространенному в символистски-декадентских кругах. Писал сказки. вернутьсяСборника стихов еще нет. — Здесь неточность: в 1907 г. А. Толстым был выпущен сборник стихов «Лирика». вернутьсяХлоя-хвоя — см.: Хлоя. Весенние стихи гр. Алексея Толстого. «Аполлон», 1909, № 2,с. 11. вернутьсяПотемкин Петр Петрович (1886–1926) — поэт. Анненский останавливается на его сборнике: Смешная любовь. Первая книга стихов. СПб., изд. Г. М. Попова, 1908. См. об этой кн. также: Брюсов В. Дебютанты. — Весы, 1908, № 3, с. 78–79. вернутьсяПяст (Пестовский) Владимир Алексеевич (1886–1940) — поэт, переводчик. В поэзии, при известной близости к стихам Блока, Пясту свойственно повышенное внимание к ритмике и вообще к формальной стороне стихосложения. Далее речь пойдет о его сборнике: Ограда. Книга стихов. М., 1909. вернутьсяСоловьев Сергей Михайлович (1885–1942) — поэт, переводчик, критик. Принадлежал (вместе с А. Блоком, А. Белым, Вяч. Ивановым, Эллисом) к символистам «младшего» поколения. Анненский называет два его сборника: Цветы и ладан. М., 1907; Crurifragium. М., 1908. Crurifragium — преломление голени во время распятия. вернутьсяУлыбнулась и проснулась… — См.: Северные цветы ассирийские. Альманах. М., «Скорпион», 1905. вернутьсяБородаевский Валериан Валерианович (1876–1923) — поэт. Имеется в виду его сборник: Стихотворения. Элегии, оды, идиллии. Предисл. Вяч. Иванова. СПб., «Оры», 1909. вернутьсяКо мне в жемчужнице, на черных лебедях… — «Ноктурно». вернутьсяПлесень под сводом, осклизлые стены… — «В недрах». вернутьсяХодасевич Владислав Фелицианович (1886–1939) — поэт, критик, первые книги которого были отмечены влиянием символизма. С 1922 г. Ходасевич жил за границей, где после 1925 г. сблизился с кругами монархической эмиграции и выступал со статьями антисоветского характера. Анненский останавливается на его сборнике: Молодость. Первая книга стихов. М., 1908. См. об этой книге также: Брюсов В. Дебютанты. — Весы, 1908, № 3, с. 79–80. вернутьсяЕмшане. — Емшан — душистая степная трава, общее название нескольких видов полыни. См. стихотворение А. Майкова «Емшан». «Емшанами» Анненский импрессионистически определяет поэтов, для которых были характерны темы, связанные с изображением природы, степных пейзажей, противопоставляя их поэтам, тяготевшим к урбанистическим мотивам. |
