Иннокентий Анненский Надписи на книгах и шуточные стихи Не самодуров и не тлю Москвы мильонно-колокольной, Я горький смех его люблю И крик отчаянья… 1902 1 И от песни, что сердце лелеет, Зной печали слезой освежая, Сладкозвучная песнь уцелеет, Но для мира чужая. 1904 (?) 2 Тому, кто зиждет архитрав Над гулкой залой новой речи, Поэту «Придорожных Трав» Никто — взамен банальной встречи. 1904 3 Меж нами сумрак жизни длинной, Но этот сумрак не корю, И мой закат холодно-дынный С отрадой смотрит на зарю. 1906 МИФОТВОРЦУ — НА БАШНЮ (Два мифотворения) 1 Где розовела полоса, Одни белесые отсветы… Бегут на башню голоса, Но, ослабев, чуть шепчут: «Где ты?» А там другой жилец уж — сед И слеп с побрызгов белой краски, И смотрят только губы маски Из распахнувшихся газет. Июнь 1909 2 Седой!.. Пора… Седому — мат… Июль углей насыпал в яме, И ночью, черен и лохмат, Вздувает голубое пламя… Где розовела полоса, Там знойный день в асфальте пытан. Бегут на башню голоса… А сверху шепот: «Тише — спит он». Царское Село Июль 1909 ИЗ УЧАСТКОВЫХ МОНОЛОГОВ Сонет ПЕро нашло мозоль… К покою нет возврата: ТРУдись, как А-малю, ломая А-кростих, ПО ТЕМным вышкам… Вон! По темпу пиччикато… КИдаю мутный взор, как припертый жених… НУ что же, что в окно? Свобода краше злата. НАчало есть… Ура!.. Курнуть бы… Чирк — и пых! «ПАрнас. Шато»? Зайдем! Пет… кельнер! Отбивных МЯсистей, и флакон!.. Вальдшлесхен? В честь соб-брата! ТЬфу… Вот не ожидал, как я… чертовски — ввысь К НИзинам невзначай отсюда разлетись ГАзелью легкою… И где ты, прах поэта!! Эге… Уж в ялике… Крестовский? О-це бис… ТАбань, табань, не спи! О «Поплавке» сонета . . . . . . . . . . . . 1909
* * * Ни яркий май, ни лира Фруга, Любви послушная игла На тонкой ткани в час досуга Вам эту розу родила. Когда б из кружевного [1] круга Судьба ей вырваться дала, Она б едва ли предпочла Сиянье неба, зелень луга Приюту Вашего стола. ИЗ БАЛЬМОНТА Крадущий у крадущего не подлежит осуждению. Из Талмуда О белый Валаам, Воспетый Скорпионом С кремлевских колоколен, О тайна Далай-Лам, Зачем я здесь, не там, И так наалкоголен, Что даже плыть неволен По бешеным валам, О белый Валаам, К твоим грибам сушеным, Зарям багряно-алым, К твоим как бы лишенным Как бы хвостов шакалам, К шакалам над обвалом, Козою сокрушенным Иль Бальмонта кинжалом, Кинжалом не лежалым, Что машет здесь и там, Всегда с одним азартом По безднам и хвостам, Химерам и Астартам, Туда, меж колоколен, Где был Валерий болен, Но так козой доволен Над розовым затоном, Что впился скорпионом В нее он здесь и там. О бедный Роденбах, О бедный Роденбах, Один ты на бобах… В МОРЕ ЛЮБВИ Сонет Моя душа оазис голубой. Бальмонт Моя душа эбеновый гобой, И пусть я ниц упал перед кумиром, С тобой, дитя, как с медною трубой, Мы все ж, пойми, разъяты целым миром. О будем же скорей одним вампиром, Ты мною будь, я сделаюсь тобой, Чтоб демонов у Яра тешить пиром, Будь ложкой мне, а я тебе губой… Пусть демоны измаялись в холере, Твоя коза с тобою, мой Валерий, А Пантеон открыл над нами зонт, Душистый зонт из шапок волькамерий. Постой… Но ложь — гобой, и призрак — горизонт. Нет ничего нигде — один Бальмонт. * * * Как в автобусе, В альбоме этом Сидеть поэтам В новейшем вкусе Меж господами И боком к даме, Немного тесно, Зато чудесно… К тому же лестно Свершать свой ход Меж великанов, Так гордо канув Забвенью в рот. |
