- Конец?

- Начало... О, боже мой, пусть - конец, это неважно. Я опять не о том. Главное вот в чем, слушай. Пока идет эксперимент, у меня есть двойник.

Она вздрогнула.

- Какой двойник?

- Обыкновенный двойник. В точности такой же человек, как я.

Она встревоженно взглянула ему в глаза.

- Только не бойся, - сказал он, - не думай, что я свихнулся. Сегодня же ты можешь подготовить публикацию о моем опыте. С кратким описанием и фотографией меня и Двойника. И чтобы завтра же это было в газете... Тогда опыт невозможно будет замолчать...

Она опустила голову и держала его за руку. Решила, что возражать ему не надо. Лучше, пожалуй, согласиться. Он говорил:

- Ты мне веришь, Лита? Ты веришь?

- Можно тебе задать вопрос?

- Ну, конечно.

- Знают ли об этом...

- Ясно, - перебил он, - знают ли об этом мои институтские шефы. Да?

- Да.

- Мой начальник отдела и слышать не хочет об этой идее. Я работал на свой страх и риск. Вдобавок я не успел ничего подготовить, организовать. Тут ведь опыт над человеком, надо мной. Везде и всюду коллеги замахали бы руками, не разрешили бы, а уж раз это случилось, то устроили бы закрытую экспертизу, за неделю, не меньше. Все бы сомневались, боялись, не верили. Я их вполне понимаю. В науке быстро дела не делаются. Понимаешь, мне эта публикация нужна больше, чем тебе сенсационная находка. И срочно!..

- А зачем тебе срочность?

- Завтра явление прекратится, его уже не будет. Не будет Двойника. А опыт-то, наверное, уникален. Очень может быть, неповторим. Завтра будет поздно, потому что Двойника не будет... Вернее, меня не будет...

- Что?

- Ну да. Понимаешь, строго говоря, он - это настоящий я, а я - двойник, потому что он останется жить дальше, а я должен исчезнуть.

- Исчезнуть?

- Ну да, исчезнуть, - сказал ом озабоченно, - это необходимо и произойдет обязательно, но ты должна мне помочь, чтобы была достоверность, чтобы опыт не замолчали...

Лита мучительно соображала, что же ей делать. Что делать, когда близкий человек у тебя на глазах лишается разума!? Она поднялась со скамейки, потянула за руку:

- Хорошо, Май, пойдем.

Они пошли по аллее, и он ясно почувствовал, что она ему не верит и считает его сумасшедшим. У дверей редакции она сказала:

- Мне пора. Ты будешь дома?

- Очень скоро я и Двойник будем здесь, в редакции, - ответил он и повторил. - Я и Двойник. Извини меня... Что было в газете

Иосс взял газету из рук потрясенного Климова. Еще раз прочитал дату, пристально вглядываясь в каждую букву, в каждую цифру. Сомнений быть не могло - рядом с заголовком напечатано завтрашнее число. Нет никаких следов подчистки, подрисовки.

Газета была свежая, видно, еще не читанная. Иосс развернул ее, разгладил, скользнул глазами по первой странице. Передовая "Гордое звание" о строителях, какая-то статья под заглавием "Широкий шаг", фотография здоровенного трактора. Иосс перевернул страницу - "Почин обрел крылья", "Верность делу" - ничего из ряда вон выходящего. Дальше - "Ансамблю Баршая сорок лет", фельетон "Пятна на солнце". И, наконец, словно электрический разряд пронизал Иосса: он увидел в газете фотографию удивительно знакомого лица. Кто это? Да это же Климов! Климов собственной персоной!

Иосс не успел понять увиденное, не успел дальше разглядеть газету (а там, он угадал боковым зрением, было и еще что-то странное), как газета вылетела у него из рук. Климов, смотревший через плечо Иосса, вырвал ее, скомкал и выскочил прочь из комнаты.

- Пальто-то забыл, Андрей! - закричал вслед ему Иосс и, ничего не услышав в ответ, махнул рукой.

Собравшись с мыслями, Иосс пришел к выводу, что самое разумное было бы показать газету тому, у кого она украдена - Рубцову. И задать соответствующие вопросы. Но газеты нет, ее неведомо куда утащил сбесившийся Климов. Уж, конечно, не к Рубцову. Как быть? Все-таки, видимо, стоит позвонить Маю, хотя бы для того, чтобы известить его о пропаже странной газеты.

В телефонной трубке после первого же гудка он услышал:

- Добрый вечер, Иосс.

- Откуда вы знаете, что это я? Я же еще ни слова не сказал!

- Спасибо за то, что вы оказались благородным человеком.

- Что такое?

- Я знаю о том, что Климов выкрал из моего кабинета газету, - сказал Рубцов, - заходите ко мне, Николай, я все вам объясню.

- Ну и дела! - вздохнул Иосс. - Диктуйте адрес...

А Климов тем временем несся в такси в другой конец города. Сердце его стучало. Как он ненавидел Рубцова! В нем Климов видел главную причину позора, который, как он панически предчувствовал, неумолимо на него надвигался. Климов инстинктивно искал поддержки, поддержки единомышленника, того, кто был бы согласен с ним, не противоречил бы его себялюбию, но был бы сильнее его и авторитетнее. Поэтому Климову даже в голову не пришло извиниться перед Маем за кражу газеты н попросить разъяснении. Поэтому он ехал к профессору Барклаю.

Профессор сам открыл дверь квартиры.

- Приветствую вас, Федор Илларионович, - сказал Климов. - Простите великодушно за неурочное вторжение, но причина, побудившая меня к этому поступку, крайне необычная и требует срочных мер. - Климов вытащил из кармана газету, протянул ее профессору. - Будьте любезны взглянуть...

Барклай посмотрел на заголовок и недовольно произнес:

- Утренние газеты я читаю по утрам.

- Это, так сказать, завтрашняя газета, Федор Илларионович, вы еще ее не читали, взгляните на число, вот месяц, вот год, никаких подчисток нет...

- Этого не может быть, - сказал Барклай безапелляционно.

- Конечно, конечно, - поторопился согласиться Климов, - бесспорно.

- И, следовательно, перед нами фальшивка. Что дальше?

Климов получил то, к чему стремился - здоровый подход, железную логику вывода. Разумеется, фальшивка! Он пожалел, что столь простая и точная мысль не пришла в голову ему. Но раз фальшивка, молниеносно соображал Климов, то... Он затараторил:

- Фальшивка эта, Федор Илларионович, состряпана не кем иным, как небезызвестным Маем Сергеевичем Рубцовым, а цель ее - скандальное привлечение общественного внимания к своим бредовым идеям н дискредитация нашего отдела, руководимого вами. Эту, так сказать, газету он, видимо, каким-то способом сумел отпечатать, я полагаю, в значительном количестве и будет распространять среди наших сотрудников, а также на стороне... Вам достаточно посмотреть, что тут напечатано на третьей странице. Пожалуйста, Федор Илларионович... - Он опять подал Барклаю газету.