Рожденный фантазией Хоуки остров, где практикует Снэйт, получивший кощунственное название - остров Гиппократа, вызывает в памяти не только "Остров доктора Моро" Герберта Уэллса, но и роман Александра Беляева "Голова профессора Доуэля". А мастерское детальное описание урагана удивительно напоминает соответствующие страницы произведений Джозефа Конрада.
Одним словом, роман Р.Хоуки написан в русле добротной реалистической традиции английской прозы. В образе откровенного злодея Снэйта нет ничего иррационального и сатанинского. Это холодный и расчетливый циник и шантажист, добившийся в обществе положения, к которому он стремился, и теперь его враги, такие, как Манчини, вынуждены идти к нему на поклон и принимать любые его условия. Образ Снэйта - еще один портрет преуспевающего бизнесмена, это новый вариант Алекса Гамильтона.
Но Снэйт хотя бы последователен в своих поступках. Совсем иное дело Манчини. Его газеты могут самыми яркими красками рисовать портрет злодея Снэйта, но, когда возникает необходимость, Манчини без малейшего колебания обращается за помощью к этому эскулапу. Деньги в этом мире могут все Манчини понимает Снэйта с полуслова - теперь операция просто обойдется магнату на миллион дороже.
Столь же непоследовательным оказывается и поведение президента страны. Собственно, основная сюжетная линия непосредственно не связана с политикой. Американские "коридоры власти" служат в романе как бы фоном, на котором развертываются главные события. Президент США действует, исходя все из того же двойного счета, о котором уже шла речь. Узнав об опытах Снэйта, он требует немедленною ареста доктора, хотя остров Гиппократа не является территорией США. Он пылает "благородным негодованием", но еще больше одержим обычными для американских властителей имперскими амбициями: "Какого черта, почему только израильтянам все сходит с рук, а нам нельзя?" И президент приказывает взять остров штурмом.
Книга Хоуки вышла из печати за несколько лет до американской агрессии против маленькой свободолюбивой Гренады. Но сегодня описание подготовки к захвату острова Гиппократа читается почти как документальный репортаж о событиях, предшествовавших нападению на Гренаду. Президент отдал приказ, и военная машина немедленно начала набирать обороты: "На основании данных аэрофотосъемки и другой разведывательной информации в форте Стюарт, штат Джорджия, был спешно построен очень точный макет острова Гиппократа. И там, в присутствии офицеров флота, десантники начали отрабатывать операцию по захвату острова".
Дело, конечно, не в том, насколько предлагаемая Хоуки модель соответствует действительности. А в той, увы, реально существующей убежденности американской администрации в своем праве послать десант морских пехотинцев или парашютистов туда, куда ей в данный момент представляется необходимым. Что это, как не поразительное в своей откровенности очередное проявление международного терроризма на самом высоком государственном уровне? Вовсе не благородные мотивы избавления человечества от врача-вивисектора Снэйта движут американской администрацией. Операция "Охота на ведьму" нужна президенту прежде всего для того, чтобы обеспечить себе поддержку "среднего американца или американки". "Дело Снэйта" должно резко поднять престиж правительства, продемонстрировав избирателям, что президент всегда стоит за справедливость, даже если ему приходится преступить международное право.
Однако... "в интересах государства", а точнее, правящей верхушки и самого президента оказывается невозможным предать гласности историю Снэйта и его открытия. В действие снова вступает двойной счет. Бравые десантники, а также чудом спасшиеся Клэр и Майкл обречены - им суждено пополнить список жертв западной "свободы" и "демократии", ибо они были свидетелями того, что официально не существует. И в самом деле, это самый простой и привычный для американского правительства способ выйти из щекотливого положения. Как не без циничной иронии замечает министр юстиции с многозначительной фамилией Форрестол: "...после убийства президента Кеннеди погибло в три раза больше свидетелей, но я что-то не помню, чтобы этот факт заставил правительство уйти в отставку".
Финальные сцены написаны и Энтони Бивором, и Реймондом Хоуки очень ярко, объемно, необычайно экспрессивно и зло. Неожиданные развязки как бы снимают саму возможность "хэппи-энда", принятого в классическом детективе, и свидетельствуют об осознании авторами неизлечимой болезни, которой поражено капиталистическое общество.
Несколько более традиционно построен роман Брайана Клива "Жестокое убийство разочарованного англичанина". Здесь сильнее ощущается привычная схема, в первой главе задается экспозиция - таинственное убийство, расследование которого по собственной инициативе начинает Шон Райен, инспектор специального отдела полиции. Райен напоминает героя американского писателя Реймонда Чандлера - частного детектива Марло. Разочарованный в жизни неудачник ищет истину, повинуясь вовсе не служебному долгу, а из личной жажды справедливости. Райен человек неглупый и знает истинную цену басням о "мировом заговоре цветных" или о кознях коварных "красных", распространяемым западными средствами массовой информации, которые усиленно нагнетают расовую нетерпимость, антикоммунизм и шпиономанию. "Сумасшествие, самоубийство и мания преследования прятались за живыми изгородями и окнами с ромбовидным стеклом. Во скольких еще домах гнездилось подобное безумие? Сколько было полковников в отставке, уверенных в том, что коммунисты проникли в их гольф-клуб или отравили их хризантемы перед самой выставкой цветов?"
В процессе расследования убийства Олафа Редвина, готовившего телефильм о цветных в Британии, Райен узнает, что в Англии существует заговор правых, создавших хорошо законспирированную "Теневую армию" и готовящих военный переворот, сигналом для которого должна стать Хрустальная ночь - кровавый погром и физическое уничтожение цветных.
