Наладившаяся, наконец, жизнь и пугала и радовала Адымаш. Впервые за много лет она почувствовала землю под ногами и увидела небо над головой. Ушли, растаяли недавние тревоги, и даже сны стали веселыми, красочными: она видела летние поляны с густой зеленой травой, с огоньками цветов; слышала, как звенят, падая с камней, хрустальные ручьи, в которых купается радуга; даже ощущала запахи парного молока, которого было много, и кисловатый аромат чегеня, желтого от плавающего в нем жира... Она сшила себе два новых чегедека из ткани, привезенной мужем с осенней ярмарки, с помощью Савык украсила их цветными нитями и оторочила мехом. Хотела подарить один из них жене Хертека, но Савык наотрез отказалась от подарка: - Без мужа мне не нужны наряды!
Своего Хертека она ждала каждый день и постоянно ходила к перевалу по убродистому снегу. Но не было на каменном заснеженном гребне человеческих фигур, там постоянно клубились сизые облака и очень редко голубели кусочки чистого неба. Много раз Савык хотелось подняться на седловину перевала и посмотреть с той стороны на дорогу, по которой уехал ее муж, но она знала, что этого делать нельзя - по приметам, женщина, смотрящая с тоской и болью мужу вслед, заставляет его коня спотыкаться, а сама превращается в сову...
Кайонок всегда выбегал Савык навстречу. Иногда вместе с ним была и Чугул, у которой после медленного выздоровления матери появилось немного свободного времени. Савык любила возиться с детьми - лепила с ними из снега разные фигуры, каталась с горок на обледенелых коровьих лепешках, перебрасывалась снежками, но не заигрывалась. Подступала тоска к сердцу, лицо женщины каменело, и смех застывал на губах, не став звуком: они с Хертеком не обзавелись детьми - жизнь была беспокойной, опасной, а будущее покрыто не только туманом, но и чернотой беззвездной ночи...
Адымаш старалась не замечать ее состояния, а дети воспринимали неожиданную суровость тети Савык как приказ о возвращении домой. Под сердцем Адымаш зрела новая жизнь, и она берегла ее с той особой тщательностью, которая присуща женщинам, ждущим последнего в своей жизни ребенка. На этот раз Адымаш была уверена, что ей судьба и Умай подарят дочь, из которой она постарается сделать будущую хорошую жену для мужа и настоящую хозяйку аила для семьи. Она прожила трудную жизнь, но добрую и ласковую - Яшканчи оказался хорошим мужем, и Адымаш, хотя и редко, но бывала по-настоящему счастлива с ним. И особенно - эту осень и зиму...
Она выбила трубку о треножник, взглянула в дымовое отверстие юрты и заторопилась - небо начало уже темнеть, а у нее еще не был готов ужин! А Яшканчи не любил, когда казан пуст и огонь в очаге еле дышит...
Вернулась Савык, напряженно и растерянно посмотрела на Адымаш:
- Какие-то люди спускаются с перевала...
- Гости? Может, и Хертек с ними?
- Нет, моего мужа среди них я не заметила... Адымаш вышла из юрты, разгребла снег над перевернутым вверх дном котлом, опрокинула его. Вздохнула: мяса было совсем мало, а другими припасами они с осени не обзавелись. Овец до весны Яшканчи резать не будет, разве теленка...
Перебор копыт послышался явственнее, хотя всадники и не могли подъехать так быстро. Она подняла голову и облегченно перевела дух: гости свернули на тропу, ведущую к аилу Чета Чалпана. Адымаш поставила котел на место, забросала его снегом и старательно оптоптала по краям. Кто же на этот раз приехал к Чалпану?
Глава четвертая
УЩЕЛЬЕ АРКЫТА
Ущелье Аркыта похоже на каменный мешок с узким горлом. И это место Техтиек избрал для сформированных им и Анчи отрядов кезеров. Сюда, в глубину гор, ни пешему, ни конному не попасть, если не знать обходных троп, пробитых козлами и охотниками, идущими по их следам. И хотя главные события будут разворачиваться в долине Теренг, до которой отсюда надо одолеть не один перевал, воины Шамбалы должны быть подготовлены для возможных боев с русскими стражниками и солдатами здесь. Они покинут этот лагерь только в нужный момент, чтобы перекрыть дороги, оседлать перевалы и взять под свою защиту не только бурханов, но и тех, кто придет к ним.
Сейчас Техтиек ехал сюда хозяином и очень удивился, когда ему преградили путь воины в коротких куртках, перехваченных широкими ремнями, в меховых шапках с кистями, с ружьями на плече, к которым примкнуты штыки.
- Шамбала!-вспомнил Техтиек пароль-заклинанне бурханов.
- Калагия! Войди в Шамбалу!1-отозвались воины и расступились.
За очередным камнем его снова остановили.
- Шамбала!-сказал уже раздраженно Техтиек. Ему навстречу шагнул пожилой воин с суровым лицом, держа руку на рукояти короткого меча.
- Войди в Шамбалу, хан Ойрот!
- Кто ты?-хмуро спросил Техтиек, не оставляя седла. - Я тебя что-то не помню... Кто? Откуда?
- Страж бурханов Хертек! Я здесь недавно. Он жестом пригласил Техтиека следовать за собой. Тому невольно пришлось спешиться и бросить поводья одному из воинов стражи ущелья.
- Куда мы идем, Хертек?
- Вас, хан Ойрот, ждет бурхан.
Справа и слева отвесно падали скалы, неохотно отходя в стороны, чтобы там, где синее других гряда вершин, закрыть такими же отвесными скалами и выход из долины. Техтиек неспроста выбрал эту долину и показал ее Чочушу, но само ущелье Техтиек берег для себя: Аркытская ловушка уже не раз выручала его, укрывая от погонь. Кто же привел сюда этого Хертека, которым, судя по всему, Белый Бурхан заменил Техтиека?
Хертек остановился у приземистого рубленого строения, открыл дверь, предупредив Техтиека:
- Здесь ступеньки, хан Ойрот...
Землянка была оборудована как русское зимовье: большая глинобитная печь, полки с утварью, стол с висячей керосиновой лампой, деревянные козлы вдоль стен, забитые винтовками разных систем...
За столом сидел бурхан Пунцаг, перед ним была расстелена большая самодельная карта, на которой он что-то измерял циркулем и линейкой. Техтиек опустился на левое колено, приложился губами к краю одежды бурхана, поднял виноватые глаза:
- Я немного опоздал...
- Ты опоздал на целую неделю!-Пунцаг бросил циркуль.-Поднимись и садись рядом! Надо что-то решать, хан Ойрот. Скоро весна!.. Ты свободен, Хертек.
