Сашка выскочил на балкон и с высоты второго этажа что было сил закричал:

- Пацаны! Пацаны, вы куда?!

На него не обратили внимания, только замыкавший стаю белобрысый Вовчик на мгновенье притормозил, обернулся что-то прокричал в ответ, махнул рукой, мол, давай с нами и устремился вслед за приятелями.

- Мама, мам! Я с ними, мам!

Сашка пулей вылетел в коридор и стал натягивать кеды.

- Ну-ка стой! Куда! Нельзя! – всполошилась мать. - Неизвестно что там…

Ее заглушил рев пожарной машины. Санек с матерью метнулись на балкон. Красно-белый ЗИЛ-131, несокрушимый и всесильный, прошел по улице вослед бегуну.

- Мама, мам, там пожар. - убедительно зачастил Санек, смутно чувствуя, что своими речами только усугубляет положение. - Может быть, там помощь нужна!

Он выкрикнул эти слова и сразу понял, что все кончено. Глаза матери сузились, она приняла стойку «руки в боки» и стальным голосом объявила:

- Ты никуда не пойдешь.

- Мам… - жалобно вякнул Сашка.

- Не обсуждается. - отрезала мать.

- Мам… - шепнул Сашка, продавливая слова сквозь обруч, охвативший горло. - Пожалуйста…

Лицо матери сразу стало жалким и беспомощным. Руки ее опустились, плечи ссутулились, она присела на корточки перед Сашкой и тихо сказала:

- Сынок, ты же у меня герой, непременно полезешь в самое пекло. А герои остаются в живых только в кино, понимаешь?

- Мам, я обещаю, мам! – Санек задохнулся от нечаянной надежды. - Мам, я не полезу! Пойдем вместе, а?

Мать на мгновенье задумалась, потом решительно встала.

- Идем. Но учти!

- Ни шагу в сторону, мам! Обещаю!

Они вышли из дому, и рука об руку зашагали в сторону ближнего леса. К ним присоединилась знакомая тетка из соседнего дома, потом еще одна. Впереди тоже шествовала группа любопытствующих, и позади, и по соседнему тротуару. Окрестный люд стягивался к месту события, и уже твердо было известно, что никакого пожара нет, а было обрушение. Что и где обрушилось, пока не ясно, но виновата какая-то местная шпана, и вроде даже кто-то погиб. Тетки охали, качали головами и бросали на Сашку осуждающие взгляды.

Минут через десять вышли к лесу. Асфальтированная дорога поворачивала направо, к Сашкиной школе, а старая разбитая бетонка уходила налево, там в три ряда выстроились металлические гаражи.

Зеваки частью кучковались на вытоптанной опушке, а кое-кто уходил по натоптанной тропе дальше, под сень деревьев.

Дело в том, что неподалеку протекала небольшая лесная речка Ташлянка. То есть как речка, скорее, большой ручей с ледяной водой и песчано-глинистым дном. Еще до войны в русле Ташлянки обнаружили залежи синей глины. Начали разработку месторождения, отстроили несколько бараков для рабочих. Планы были большие, поговаривали о возведении алюминиевого завода. Однако запасы ценного сырья оказались не велики, и уже через год работу свернули, а предприятие ликвидировали. Со временем город дорос до старых бараков. Жильцов расселили, бараки снесли, построили новые трехэтажные дома со всеми удобствами, школу, детский сад, магазин, парикмахерскую и кинотеатр. Потревоженные техникой берега вновь поросли лесом, а крутые песчаные обрывы затянуло травами и густым кустарником. Явных опасностей Ташлянка, вроде бы, не таила, поэтому проводить там время детворе не запрещалось. Но ребята к речке особо-то не стремились: купаться мелко и холодно, а рыбы нет. К тому же, в округе есть места поинтереснее, взять хотя бы Мохнатый остров. А если уж нарушать запреты, то самое милое дело - это Лягушье озеро в Таманском лесу, там и купание, и рыбалка. Вот и получалось, что речка место не шибко привлекательное, и чего там могло случиться – непонятно.

Сашкина мать направилась к соседкам, судачившим неподалеку, но сын дернул ее за руку, и она остановилась.

- Мам, пожара нет. - сказал Сашка веско.

- И что?

- Ма, давай ты с ними постоишь, поговоришь, а я сбегаю дальше, разузнаю что там, а? Видишь, все спокойно, все уже закончилось, а?

- Не полезешь? – мать посмотрела Сашке в глаза.

- Не полезу.

- Обещаешь?

- Слово даю.

- Ладно, беги. - улыбнулась мать. - Но смотри мне!

Сашка рванул так, что рубашка на спине вздулась пузырем. Навстречу шли люди – знакомые и не очень. Какой-то дядька попытался ухватить Сашку за рукав, да где ему!

- Стой! Нельзя! – крикнул дядька вслед.

Чего это нельзя? Еще как можно!

Деревья поредели, расступились, Сашка стремглав вылетел к берегу Ташлянки. Здесь, на обширной поляне, поросшей пыреем и кустами боярышника, стояли две желто-синие милицейские машины и РАФик неотложки. Пожарный ЗИЛ съехал по лесной просеке вниз, к самой воде. Его раздвижная лестница уперлась концом в свежий, влажный песок противоположного склона.

Около одной из милицейских машин в окружении детворы стоял молодой лейтенант. Он улыбался, трепал ребят по макушкам, что-то спрашивал и сам отвечал на вопросы.

У другой машины собралась изрядная толпа детей и взрослых. Там явно опрашивали свидетеля.

Сашка приблизился. В роли очевидца выступал Артемка Самохвалов – шестилетний, черноволосый и важный. В волосах у него был песок, песок был в складках одежды, в носу и ушах. Он надувался, как рыба-мяч, и каждому вновь прибывшему объявлял заученную фразу:

- Это был оползень. Я спасся чудом и слышал душераздирающий крик «помогите».

Слово «душераздирающий» Артемке очень нравилось, хотя давалось с трудом.

- Здорово, Санек. - раздалось над ухом.

Сашка обернулся, увидел Вовчика.

- О! Здоров, - они пожали руки, - что случилось?

- Обвал. Ну, то есть оползень. Пацаны на противоположном склоне песок рыли…

- Зачем?

- Ну… Как бы пещеры выкапывали.

- А… Там? – Саня поглядел в сторону пожарного ЗИЛа.

- Ну да. Копали, копали… Вроде все было нормально, а сегодня поехало дерево…

- Как это?

- Кто-то из пацанов копал под деревом, чтоб в пещере были корни, как в кино. Дерево упало, потащило за собой песок, получился оползень.

- Ни фига себе…

- Вот тебе и ни фига. Теперь пожарные копают, говорят, кого-то засыпало насмерть.

- Со двора был кто?