– Ой, диссертанты – аспиранты… Продолжайте свою комедию, Денисов.

– Продолжаем, друзья…

Ивакин сидит уже за столом и берет поданную ему чашечку с кофе. Сделав как бы глоток он говорит:

– Я из диспетчерской порта. К восемнадцати ноль-ноль быть готовыми к разгрузке индийского сухогруза «Катапульта». Пришвартуется к девятому причалу, – отпивает кофе. – Теперь совет от вас нужен. Речь идет о круизной путевке по Черному морю, которую выделил нам местком. Кому отдадим? Но Надо давать и отпуск?

Пятов, ткнул сигарету в пепельницу, крутнул головой, говорит:

– Задача, бригадир.

– Именно, – вздохнул Ивакин. – Но решать надо…

– Пока не выполним свой контракт никаких отпусков! – раздались голоса.

– Так отказываемся? – звякнул чашечкой Ивакин.

– Жалко, бригадир, – хлопнул ладонью по столу Невелев.

Некоторое время все молчат.

– Предлагаю отдать путевку нашему стивидору, – предложил Невелев.

Все заговорили почти сразу:

– Ну, бросим бычка в море!

– А что, старается!

– Юбочник!

– Парень – общественник!

– Влюбчивый!

– Работает хорошо!

– Не одну девченку не пропустит, что бы не предложить ей свидание!

– Говорил, собирается жениться, – закурил Ивакин.

– А ты спроси у него, почему он тянет, – хихикнул кто-то.

– И каких только нет у него девушек! – не то завидуя, не то осуждая произнес молодой докер.

– Ладно. Хватит. Одно другого не касается, – постучал трубкой о пепельницу докер курящий ее.

– Так решаете все же стивидору – обвел взглядом бригаду Ивакин.

Послышались голоса согласия вразнобой, без особого энтузиазма.

– Где он сейчас?

– А где ему быть? В танцзале. Репетирует самодеятельность, – усмехнулся молодой докер.

– У меня идея, ребята. Вот слушайте… – заговорщически придвинулся ко всем Ивакин. Докеры придвигаются к своему бригадиру поближе.

Поворот сцены. На экране надпись: «Клуб моряков» и звучит музыка Кальмана из оперетты «Сильва». Вилин в флотских брюках, в морской тельняшке и с цилиндром на голове поет куплеты графа Бони, делая определенные па:

– Все мы театралы! Спешим, чуть вечер, в залы!

Любить искусство выше счастья нет!

Но когда проходит мимо героиня оперетт.

Чтоб увидеть ее без грима, мы стремимся вслед…

Ну что ж, вполне возможно, иначе невозможно,

Кулисы покидая, мы поем… – Со вздохом опускается на руки девушек. Их по трое с каждой его стороны. После паузы весь кордебалет танцует и поет:

– Без женщин жить нельзя на свете, нет!

Вы наши звезды, как сказал поэт.

Без ваших уст, без ваших глаз,

Мой вечер пуст! Мой день погас!.. – Следует повторение этого куплета. Вилин в ударе. Звучит музыка, всем хорошо и весело.

В окружении своих щебечущих подруг к стойке бара на сцене быстро подходит Вилин. Его компания суетливо рассаживается у стойки.

– Всем кофе! – весело командует Вилин.

– С сахаром? Ликером? Коньяком? – подмигивает девушкам бармен Вачнадзе.

– С ликером. Девочки, я угощаю! – сделал купеческий жест.

– Слава, большая прогрессивка? – повернулась к нему Аничкина.

– Работаем, девочки! Хватает и на ликер!.. – он наклонился к ней и тихо. – Так вечером встречаемся?

Аничкина с чуть слышным звуком: «Ну-у», склоняет голову в знак согласия.

Подошел Ивакин неодобрительно смотрит, как бармен ловко разливает порции ликера в чашечки с кофе.

– Ему без ликера, – перехватил он чашечку предназначенную для Вилина. – В восемнадцать ноль-ноль обрабатываем «Калькутту». Судно на рейде уже.

– Прошу, бригадир, – освобождает место стивидор – Вилин.

– Нет времени.

– У нас сегодня удачная репетиция. Владимир Алексеевич!.. – помешивает кофе Вилин.

– А у меня нет.

– Тоже репетиция? – держит в руках чашечку Аничкина.

– Да. У начальника порта. Идем, Толя, ждут ребята, – пошел бригадир.

Поворот сцены. На ней вся бригада докеров. Перед ней стоит растроганный Вилин.

– Вы удостаиваете меня такой чести, я тронут… – тихо и в смущении говорит он.

– Да но говорят, ты не серьезен к женскому полу? Влюбчив, опять женитьбу откладываешь? А на курорте, знаешь… – сел бригадир.

– Я откладываю? Вера откладывает! – с жаром произнес Вилин. – Приревновала меня к Ольге, ну? А я только в ресторан пригласил ее.

– Веру? – уточнил Пятов.

– Да Ольгу…

– А Катя почему всхлипывала, объясняясь с тобой? – встал, как на собрании Невелев.

– Из-за Галинки… Я потанцевал только с ней…

– С Катей? – опять уточнил Невелев.

– С Галинкой.

– Нет, а учетчицу Наташку, с причала третьего, почему сторонишься? – отодвинул от себя шахматы худощавый докер. – Скажи, раз уж пошел такой разговор?

– Ну-у… – замялся Вячеслав.

– Ладно. Хватит о личных его отношениях, – начал раскуривать свою трубку докер. – Ставь точку, бригадир.

– Нет, а почему танцует он оперетту, а не флотские? Скажи, раз уж такой разговор? – не успокаивается шахматист.

– Эка хватил! – хлопнул ладоней по столу докер с трубкой. – Ты еще спроси почему он по-английски здорово болтает, а ты нет?

Вячеслав порывается что-то объяснить, но его удерживает бригадир.

Он махнул рукой, воцарилась тишина:

– Не об этом речь. Слушай, Толя… Одним словом, иди в круиз, но без невесты к нам не возвращайся. Таковы условия бригады. Окей?

– А если… – растерялся Вилин. – А если… не влюблюсь если?

Засуетились возгласами докеры, кое-кто рассмеялся, хохотнул.

– Для тебя это исключено, – жестом призвал к порядку докеров Ивакин.

– Ну что ж… Окей! – рассмеялся и Вилин.

На экране ночной порт в огнях. Причал с цифрой «9». К пирсу пришвартовано океанское судно с надписью «Калькутта». Голос диктора: Над его открытыми трюмами нависают стрелы кранов. Они поочередно выхватывают из трюмов туго набитые тюки в мешковине и уносят их к железнодорожным вагонам. И судно, и пирс, и краны, все залито ярким светом мощных прожекторов. Слышны команды: «Вира!», «Майна!». Ведут разгрузку судна докеры бригады Ивакина. Все в голубых касках, брезентовых робах с поясами. Работают споро, ловко и четко. Среди них то там, то здесь появляется Вилин. В руках у него бумаги и планы трюмов. Вот он показывает что-то на плане бригадиру, тот согласно кивает головой и дает докерам какое-то указание. Кипит работа в порту.

После затемнения на телеэкране спортплощадка. На ней идет игра женщин в гандбол. Слышны броские слова играющих, свистки судьи. Перед экраном со свистком в руке стоит Грачева. Она кричит:

– Девочки! Больше передач! Энергичнее, энергичнее!

На сцену выходит Вилин и усаживается на возвышенное место судьи.

– Это судьи место, – свистнула в свисток Грачева. – Отойди.

– С вашего позволения хочу поздороваться… и представиться, – начал Вилин.

– Зачем? – и к экрану: – Гладкова, Гладкова! Ну что же ты!?

– Я стивидор… – подошел к девушке ближе Вилин. – Из морского порта.

– Допустим. На этом и закончим.

– Я докер…

– А я нет… – махнула рукой к экрану Грачева. – Иванова, ну кто так бросает!

– Я представляю художественную самодеятельность порта…

– А я спортивную. – Девочки, передачи и еще раз передачи!

– Хотим создать мужскую гандбольную команду и тренером пригласить вас…

– За красивые глаза? – не смотрит в сторону Вилина девушка.

– С оплатой.

– Это уже по делу, – усаживается на свое судейское место. – После отпуска.

– Моего? – удивился Вилин.

– Нет, моего, – встала девушка.

– Кое-какое представление о гандболе я имею, – подошел Вилин ближе, – но только никак не пойму, ради чего они, все время отнимают мяч друг у друга. Вы не могли бы объяснить мне вечером… за чашечкой кофе?

Не глядя на него, она отчеканила:

– Вечером я занята институтом и детьми.

– У-у-у! – подошел ближе к ней Вилин. – Меня зовут…

– Очень приятно. Девочки! Девочки! Вы темп потеряли! Темп! Что такое? – Грачева свистит и, махнув рукой Вилину убегает за кулисы.