Это было последнее, что он мог сделать. Надлежащая жертва, подходящий конец. Это уберет все лишнее из его сознания. Он пройдет через Полупревращение именно сейчас. Это высвободит достаточно энергии, чтобы воскресить тела древних Волшебников. Страж постоял в полумраке, затем подошел к тому месту под сводчатым потолком, где лежали неподвижные со времен Превращения, заледенелые тела древних Волшебников.

- Теперь ваша очередь помочь, - обратился он к ним. - Да, помочь. Вы выйдете отсюда и будете сражаться. Вы будете биться, не чувствуя боли, ибо вас нет в живых. - Страж сжал кулак. - Теперь вы солдаты, а не игроки, за которых сражается кто-то другой.

Страж наклонился и посмотрел на безжизненное лицо женщины средних лет. Где-то в темных уголках сознания Энрод, должно быть, помнил ее имя, но сейчас это было совершенно неважно. Он видел иней на ее ресницах, волосах, веках.

Он улыбнулся во мраке:

- Сделайте это для ваших наследников-людей. Он двинулся к лежащему рядом мужчине, чьи подернутые сединой волосы были убраны в косу и свисали над левым ухом. Энрод дотронулся рукой до его ледяной щеки, позволяя жару своего собственного тела смягчить заледенелую плоть. Страж склонился еще ниже, и его дыхание согрело лицо лежащего Волшебника.

- Этим вы возместите людям то, что задолжали, когда оставили их.

Энрод все еще медлил, ссутулившись под низким сводом.

- У нас тут прямо древний Совет Волшебников! - Страж возвысил голос, позволяя словам эхом отражаться от ледяных стен. - Может быть, у кого-то будут возражения? - Он хохотнул. - Я думаю, нет!

Энрод шагнул на середину подземелья и выпрямился во весь рост.

- Ну что ж, ДЭЙДЫ. Теперь берите меня. Я готов.

Энрод закрыл глаза и с шипением выпустил сквозь зубы длинный выдох. Он сосредоточился в глубине своего сознания, сплетая нити магической силы в единый образ, который он всегда знал, но никогда не смел представить. Когда все было закончено, Энрод накрепко зажмурил свои горящие глаза. Одинокая слеза медленно сползла по его щеке.

И тогда он освободил себя в одном выдохе. Вся магия, открывшаяся ему за долгую жизнь, вырвалась наружу, стала бить из его вен, мускулов, из всех его членов, вырывалась из всех пор. С закрытыми глазами он видел неописуемо яркий свет, который был ярче тысячи солнц. Его тело взвилось и завертелось в вихре.

Он присоединился к ДЭЙДАМ, кружащимся под ледяной крепостью. Энрод чувствовал, как помогает им, увеличивая их силу. Он знал, чего хочет и что ДЭЙДЫ согласны с ним.

Заряд магической силы выстрелил в воздух, растапливая стены подвалов. Талая вода стекала по блокам и снова замерзала, нависая сталактитами; пар заполнил подземелье. А магическая сила в это время наполняла тела каждого из лежащих здесь Волшебников.

Когда Энрод полностью растворился в потоке магии, под разрушенными сводами подвала на мгновение воцарилась тишина.

Затем тела зашевелились. Древние Волшебники сели, смотря прямо перед собой немигающими глазами. Они были готовы к бою.

***

Делраэль выбежал во двор, как только Тэйрон и Йодэйм спешно проскользнули сквозь отверстие в стене, таща на себе ошеломленную Сайю. Хотя она еще не могла слышать его, Делраэль завопил:

- О чем ты думаешь, когда что-то делаешь? Я командую здесь. Никто не имеет права выйти отсюда без моего позволения!

В этот момент сноп огня прорвался сквозь ледяные стены крепости, а из окон повалил густой пар.

- Да что же здесь происходит! - Делраэль взмахнул руками, выражая этим жестом раздражение и страх. Он огляделся, но никто не смог ответить ему. Тут до него дошло, что это может быть.

- Где Энрод? - Предводитель ринулся во внутренний двор.

Многие воины уже торопились туда, даже некоторые часовые скатились с башенных лестниц.

Часть двора глубоко осела. Снег таял, а в земле одна за другой разверзались щели, из которых фонтаном бил горячий пар. Делраэль расставил ноги, чтобы сохранить равновесие. Он судорожно глотнул воздух. Его солдаты попятились.

Делраэль почувствовал, как гнев снова закипает в нем:

- Кажется, я еще командую армией. Почему любой считает возможным делать все, что ему вздумается, не предупредив меня?

И тут первые ряды древних Волшебников выступили из крепости. Делраэль уставился на них, потеряв дар речи. Десятки могущественных персонажей шагали шеренга за шеренгой, но он не узнавал никого из них. Они были одеты в старинные одежды, украшенные драгоценными камнями, и носили прически, какие он когда-то видел на картинах и мозаиках. Ему вспомнились замерзшие тела, которые хранились под крепостью.

Древние Волшебники выступили вперед, словно ведомые кем-то. ДЭЙДАМИ? Или Энродом? Солдаты Делраэля поспешно уступили им дорогу, и тела двинулись прямо на ледяную стену.

Мягкое перламутровое сияние окружало Волшебников. Они были вооружены своими древними мечами, кто-то тащил щиты, другие взяли оружие, найденное внутри крепости, или отобрали его у старых цитадельцев, которые участвовали в походе. Ошарашенные старики и не думали сопротивляться.

Одна Волшебница, высокая и стройная, с угловатым лицом и немигающими пустыми глазами, подошла к Сайе, которая еще только наполовину пришла в сознание, выхватила у нее меч и снова встала в колдовской строй.

Их было более сотни. Более двадцати рядов, по пять бойцов в каждом. Первый ряд уже стоял в нескольких дюймах от ледяной стены.

Лед покрылся рябью, сделался прозрачным и ополз перед ними, открывая широкие ворота для армии Волшебников. Повинуясь неслышному сигналу, все они двинулись вперед, подняв мечи. Они перешли на быстрый шаг, но не издавали ни звука.

Прежде чем Делраэль успел крикнуть что-то им вслед, прежде чем кто-то из его воинов успел даже подумать о том, что надо присоединиться к наступающим, ледяная стена снова сомкнулась.

Снаружи послышался рев монстров, которые ринулись навстречу вышедшему из крепости отряду.

Интерлюдия: ТАМ

Дэвид пристально разглядывал гексагоны карты. Переплетение черных линий походило на сеть, сделанную специально, чтобы поймать его. Как и час тому назад, он сидел на полу, скрестив ноги и не обращая внимания на боль в коленях. Его щека все еще горела от раны, сильнее чем, должно быть, язвы на морде Серрийка. Острый укол боли пронзил голову Дэвида. Может быть, это был отголосок страданий мантикора?