Брил стоял у подножия лесенки и ждал, пока спустятся остальные. Пока Франкенштейн преодолевал спуск, Вейлрет уже присоединился к Брилу и, прищурившись, оглядывал просторную комнату. Большие подносы и грязные тарелки с наполовину съеденной пищей лежали горкой возле ступенек. Видимо, профессор проводил здесь достаточно много времени.

- Мы с Верном создали эту тайную мастерскую много лет назад. Здесь каждый дюйм выложен защитным свинцом. - Франкенштейн побарабанил пальцами по стене. - Даже ТЕ не могут определить через его слой, чем мы здесь занимаемся. Мы пользовались этим местом для наших самых секретных разработок и исследований в определенных областях. Мы не хотели, чтобы ТЕ когда-нибудь узнали, что некоторые идеи вообще приходили нам в голову.

Профессор хитро улыбнулся.

- С тех пор как невидимая сила атакует четыре раза в день, я устроил себе здесь постоянное убежище. Сила не может проникнуть через свинец. Это уже неоднократно подтверждалось. - Франкенштейн шагнул в комнату. - Здесь я могу спокойно работать в одиночестве и обдумывать способы спасения Ситналты.

Комната была до отказа заполнена инструментами и подручным материалом: листовым металлом, блоками, металлическими трубками, какими-то приборами, стеклянными сферами, переключателями и медной проволокой. Коробки, набитые шурупами и заклепками, были свалены друг на друга. Гаечные ключи, отвертки и паяльники валялись около какого-то наполовину собранного механизма.

Вейлрет ничего не мог понять во всем этом бардаке. Брил зачем-то пошарил на столе.

- Ничего не трогать! - наказал Франкенштейн.

В центре комнаты, поддерживаемая огромными блоками, стояла большая квадратная рама, на которую Франкенштейн навесил сеть из кабелей и шкивов. Пять цилиндров, столь же длинных и толстых, как его нога, торчали вверх и были согнуты посередине. Вейлрет повертел головой и наконец стал кое-что понимать. Металлический каркас и пять цилиндров больше всего походили на руку, причем размером с его собственное тело.

- Что все это такое? - спросил он, глядя на центральную раму и на разбросанные приборы.

Франкенштейн с победоносным видом пошлепал по обрубку металлической руки и достал рулон бумаги. Он поднес его край к пробковой доске, прилаженной к стене, развернул и пришпилил внизу булавкой. Нижний край бумаги тотчас же загнулся вверх, и профессор с силой ударил по нему рукой, заставляя его разгладиться. Наконец он добился искомого результата, прикрепив нижний край еще двумя булавками.

Франкенштейн отступил назад, чтобы продемонстрировать эскиз громоздкой антропоморфной машины, размером примерно в десять человек.

- Я назову его Зомби. Он будет моим слугой, моей рабочей пчелкой. Профессор помолчал с минуту, как бы давая им возможность оценить свою работу.

- Я долго изучал магическую силу, уничтожающую город. Она играет живыми персонажами, как и Хозяин Игры, но ее власть не простирается на ситналтанские машины. Если бы невидимый манипулятор мог управлять нашими машинами, то весь город уже давно сровнялся бы с землей.

Франкенштейн оторвался наконец от эскиза и посмотрел на Вейлрета и Брила.

- Я всю свою жизнь изучал, каким образом функционируют живые существа. Мы с профессором Верном конструировали маленькие автоматы, игрушки, такие, например, как механические рыбки в фонтане или роботы, размером с человека, для каких-нибудь игр. - Глаза Франкенштейна стали совсем печальными. Невероятный успех, знаете ли! Наши автоматические игроки в кости никогда не мошенничали.

Затем он отогнал от себя ностальгические воспоминания.

- Но то были, так сказать, "пробы пера". А это - мой венец, мое величайшее достижение. Зомби найдет и обезвредит источник этой подлой силы. - Он запнулся, отведя глаза в сторону. - Я только изучал живую природу и раскрывал ее законы, а Верн уже занимался техническими нововведениями. К сожалению. Зомби суждено быть только моим детищем.

Отбросив свои воспоминания, профессор указал на верхнюю часть своего рисунка:

- Человеческий мозг слишком сложен для моего понимания, а тем более для имитации. Я анатомировал немало мозгов, стараясь понять, как они действуют, но такие органы требуют долгого изучения.

Франкенштейн вздохнул, с явной неохотой признавая свое поражение:

- Итак, раз я не могу сконструировать адекватную механическую систему, я буду мозгом моего Зомби. Я сделаю кабину, выложенную свинцом, где будет пульт управления, так что я смогу находиться в ней и заниматься преследованием врага.

Вейлрет смотрел на него, слушал его длинную речь, не в силах отделаться от странного ощущения, что Франкенштейн взялся за решение этой задачи, потому как считал ее вызовом себе лично, а уже потом из-за желания защитить сограждан.

- Дирак мертв, - сказал Вейлрет. Он подумал, что хотя бы это известие выведет профессора из состояния одержимости. - Мы думаем, что вы должны знать.

Франкенштейн все еще не отрывал своего взгляда от чертежа, водя пальцем по схемам узлов своего механизма. За его ногтем чернела дуга из старого смазочного масла и сажи.

- Что? - переспросил он.

- Я говорю, Дирак мертв. Невидимая сила заставила его преследовать нас на своем автомобиле. Дирак пытался прикончить нас, но вместо этого врезался в ваш коммуникационный узел.

- Только не это! - воскликнул Франкенштейн. - Все линии уничтожены?

- Я не знаю. Был большой взрыв. Франкенштейн нетерпеливо отмахнулся:

- Понятно. Вырубились все линии Морзе. Брил даже заморгал от возмущения:

- Вы что, не слышали? Ваш городской глава мертв!

Франкенштейн нахмурился, и его голос стал твердым.

- Многие, что были и получше, и поумнее Дирака, стали покойниками. Так что я не собираюсь рвать на себе волосы. - Он взглянул на гостей с вызовом. - Жюль никогда не вернется - наверное, он уже мертв, и я скорее буду оплакивать его, чем этого задубевшего бюрократа.

Профессор вытащил булавки из чертежа, и тот мгновенно свернулся обратно в узкий рулон.

- Если бы Дирак много лет назад не похоронил идею о том, что ситналтане могут совершить собственное Превращение с помощью новой технологии, у нас не было бы сейчас этой проблемы. Мы бы достигли уже совершенно другого уровня. Родная дочь Дирака Майер была крайне разочарована им тогда.