В тяжелые дни один принц прусского королевского дома прислал мне небольшой портрет Фридриха Великого, на котором были написаны слова, сказанные великим королем в момент величайшей опасности своему другу маркизу д'Аржан: "Ничто не изменит внутреннего существа моей души, я пойду своим прямым путем, буду делать все, что сочту полезным и честным". Я утерял этот портрет, но запомнил слова короля и руководствовался ими в своих действиях. Я не мог предотвратить поражения своего отечества, хотя и прилагал все свои усилия.

Никто не может сомневаться в моей доброй воле.

Я выражаю свою благодарность, как погибшим, так и уцелевшим моим старым солдатам. К вам, моим старым солдатам, я и обращаюсь с заключительными словами. Воспряньте духом, выше голову, как некогда на параде, мои боевые друзья! Вы не должны стыдиться своих деяний.

Вы были достойными солдатами.

Будьте же сегодня достойными гражданами своего народа!

Не опускайте рук и не отказывайте в помощи своему отечеству в такое тяжелое для него время! Соберите все свои физические и духовные силы и отдайте их делу восстановления родины, каждый должен работать там, куда забросила его судьба, одинаково тяжелая для всех нас.

Никакая, даже самая черная работа не позорна, если она делается от всего сердца и чистыми руками. Не унывайте, если вам будет трудно.

Если мы будем трудиться вместе на благо нашего народа, то взойдет и для нас солнце успеха и Германия снова возродится. Не забывайте стихотворения Богислова фон Зелхова, бывшего кайзеровского морского офицера, уроженца Померании:

Ты должен верить: настанет год

Воскреснет Рейх и твой народ!

Ты должен верить непоколебимо

Во все, что свято, тобой любимо.

Борись упорно: от ратных дел

Зависит Родины удел.

Будь терпелив: страны дорога

В твоих руках по воле бога.

И далее - слова, особенно актуально звучащие сегодня:

Единство, право и свободу

Дадим германскому народу!

***

Сегодня, на рубеже столетий, думаю, что ВС России еще "не распустили" только по тому, что нет даже и тени "непроизвольного уважения" к российской Армии. Уважать собственно нечего и некого. Нисколько не сомневаюсь, что внимательное ознакомление с "Воспоминаниями", без особой идеализации "танкового генерала" и прочитанного отрывка из его воспоминаний, подвигнет многих офицеров ГШ России увидеть в описании германского генерального штаба известные аналогии с тем, что мы видим сегодня в наших ВС. Российская Федерация, которая так же как Веймарская республика, в свое время, сегодня "лежит в развалинах" в ожидании если не своего фюрера, то без сомнения "твердой руки". Ни сколько не умаляя значения ГШ ВС России можно согласиться с мнением советского военного авторитета Б.М. Шапошникова, который очень много сделал для становления и развития советского Генерального штаба, всемерного поднятия его роли. Но, подчеркивая большую роль Генерального штаба, он писал: "Если "оперативный" генеральный штаб можно приравнять к прежнему мозгу армии, то "экономический" и "политический" генеральные штабы должны составить, по нашему мнению, "мозг страны", а "сверхгенеральным штабом" может быть одно только правительство. Одним словом, мы считаем, что руководство подготовкой к войне на политическом и экономическом фронтах должно быть представлено особым органом государства, а не армии, и отнюдь не генеральным штабом. В общем и целом войну подготавливает, ведет ее и несет ответственность за успех или неудачу не генеральный штаб, а правительство, которое или само по себе или через особый орган (Совет обороны) цементирует подготовку на различных направлениях"

Гудериану, как и всякому немцу, свойственно преувеличение и завышенная самооценка всего немецкого. Чтобы у читателя не создался комплекс безмерного почитания "немецкого порядка" отсылаю желающих к последней главе 2 части "Иди и смотри...". В ней приведены весьма нелестные слова генерал-майора фон Трескова о гитлеровском руководстве и ГШ Германии времен третьего Рейха. Они будут, если "не ложкой дегтя", то необходимой долей объективных оценок и лекарством от современных заблуждений.

vii Совещание в ЦК ВКПб начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии.

17 апреля 1940 г.

Заключительное слово И.В. Сталина

(Стенограмма)

Я хотел бы, товарищи, коснуться некоторых вопросов, которые либо не были задеты в речах, либо были задеты, но не были достаточно освещены.

Первый вопрос о войне с Финляндией. Правильно ли поступило Правительство и Партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии. Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества.

Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30 - 35 оборонной промышленности нашей страны и стало быть от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, - это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти.

Вот вам оборонное и политическое значение Ленинграда, как центра промышленного и как второй столицы нашей страны. Вот почему безопасность Ленинграда есть безопасность нашей страны.

Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и стало быть безопасность нашей страны.

Второй вопрос: а не поторопилось ли наше Правительство, наша Партия, что объявили войну именно в конце ноября - начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и Правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября - начале декабря. Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки.

Там, на западе, три самые большие державы вцепились друг другу в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить. Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить момент и не попытаться поскорее, пока идет там война на западе, поставить и решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что ведь всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая, то ли воюют, то ли в карты играют. Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено.

Стало быть благоприятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении государства была бы упущена. Это было бы большой ошибкой. Вот почему наше Правительство и Партия поступили правильно, не отклонив это дело и открыв военные действия непосредственно после перерыва переговоров с Финляндией.

Третий вопрос. Ну, война объявлена, начались военные действия. Правильно ли разместили наши военные руководящие органы наши войска на фронте? Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна наиболее серьезная колонна наших войск - на Карельском перешейке. Другая колонна наших войск и направление этой колонны - было северное побережье Ладожского озера с основным направлением на Сердоболь (Сотавала, - С. А.). Третья колонна - меньшая - направлением на Улеаборг. Четвертая колонна - с направлением на Торнио и пятая колонна - с севера на юг, на Петсамо. Правильно ли было такое размещение войск на фронте?