Угроза для России в целом со стороны режима Дудаева-Масхадова сейчас очевидна всем, кроме особо упертых "правозащитников". Тем не менее отношение к чеченской войне остается неоднозначным, гибель российских солдат, безусловно, защищающих родную землю, вызывает в обществе крайне болезненную реакцию. Необходимость же сражаться ради сохранения режимов, ныне утвердившихся в бывших советских республиках Средней Азии, причем за тысячи километров от границ нашей страны, будет для россиян тем более неочевидна. Можно долго объяснять, что лучше сейчас воевать под Душанбе, чем через пять лет под Новосибирском, но широкомасштабное (сравнимое с Чечней) участие наших войск в предстоящей войне погубит карьеру политика, который на это решится. России придется ограничиться посылкой сравнительно немногочисленных контингентов (в первую очередь - ВДВ, фронтовой и армейской авиации), укомплектованных исключительно добровольцами, и поставками вооружений с баз хранения ВВТ еще Советской армии. Такая ситуация сохранится, по-видимому, на долгие годы. Определенных затрат (гораздо меньших, чем в Чечне) от России она, конечно, потребует, однако строить военную доктрину "на Чечне" и "на талибах" по меньшей мере, близоруко. Опасность эта существует, только она носит характер террористический и идеологический. Ни от того, ни от другого армия не спасет. Это забота политиков и спецслужб.
НЕ ТАК СТРАШНО НАТО...
Тезис о том, что "демократические страны войн не начинают", рухнул 24 марта 1999 г. с падением первых натовских бомб и ракет на Югославию. Вероятность агрессии со стороны НАТО (точнее - США) снова приходится рассматривать всерьез, поскольку после победы в холодной войне международное право в Вашингтоне стали понимать в стиле раннего Средневековья - у кого дубина больше, тот и прав.
Впрочем, Югославская война продемонстрировала еще один интересный факт. Для натовцев потеря даже одного солдата теперь считается если еще не совсем неприемлемой, то очень болезненной. С одной стороны, тут надо восхититься гуманизму демократической системы, с другой стороны, армия, которая хочет воевать всегда без потерь, - это уже не совсем армия. Не любят натовцы терять не только людей, но и технику. Гигантский промышленный и научный потенциал Запада позволил создать образцы вооружений с высочайшими характеристиками, но и с высочайшей ценой. Производить, а затем терять такое оружие в больших количествах - слишком дорогое удовольствие. Налогоплательщики могут не понять. Поэтому не только широкомасштабная агрессия, которая может вылиться в обмен ядерными ударами (то есть, привести к гибели миллионов людей с обеих сторон), но и "балканский вариант" крайне маловероятны. Россия даже в нынешнем состоянии - не Сербия, количественный и качественный состав наших ПВО и ВМФ не сопоставим с югославским (или, к примеру, иракским), и чувствительные потери для агрессора неизбежны. Они автоматически снимут вопрос о продолжении "мероприятия".
РЕАЛЬНАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Теперь о войне третьего типа, возможность которой не заметили Алексей Арбатов и Петр Ромашкин. Справедливости ради надо сказать, что таким "дефектом зрения" страдают не только они. Совершенно реальная военная угроза России, исходящая от Китая, не просто игнорируется. Она напрочь отрицается руководством и едва ли не всеми политическими силами РФ. Единственный аргумент - "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда".
Сначала - немного статистики. Территория Сибири и Дальнего Востока - 12 млн. 765,9 тыс. кв. км. (75% территории России). Население - 40 млн. 553,9 тыс. человек (28% населения России). Территория Китая - 9 млн. 597 тыс. кв. км. Население - 1 млрд. 265 млн. человек (в 30 раз больше, чем в Сибири и на Дальнем Востоке).
Экономика Китая является одной из самых динамично развивающихся в мире. При этом она остается во многом социалистической, то есть экстенсивной и высокозатратной, требующей все больше и больше природных ресурсов. Они у Китая довольно ограничены. Недра Сибири и Дальнего Востока - почти неисчерпаемы.
Китайская пропаганда постоянно показывает нам небоскребы свободных экономических зон на юго-востоке КНР. Однако не стоит забывать, что в этих зонах живет 200-300 млн. человек, то есть не более четверти населения страны. Миллиард китайцев по-прежнему прозябают в бедности. Для них даже уровень жизни глухой русской провинции остается недостижимо высоким. Терять им совершенно нечего. Для "последнего броска на Север" есть все предпосылки.
Российским политикам не мешало бы помнить о событиях на Даманском и на южных границах СССР в 1969 г. Особых оснований считать, что суть режима изменилась, нет. Нынешнее руководство КНР с математической точностью определило, что во времена Мао было "семьдесят процентов хорошего и тридцать процентов плохого". Можно представить, насколько болезненным станет для России столкновение с диктатом "стратегического союзника", который вряд ли захочет видеть и России даже "младшего брата". Для окрепшего Китая Россия годится только на роль послушного вассала.
Мощь Народно-освободительной армии Китая (НОАК) растет еще быстрее, чем мощь китайской экономики. Десять лет назад НОАК была оснащена почти исключительно ухудшенными копиями советских вооружений конца 50-х-начала 60-х гг. Однако России удалось собственными руками практически ликвидировать свое важнейшее преимущество - технологическое. Благодаря нашему усердию китайская ПВО страны от антикварных МиГ-21 первых модификаций и ЗРК С-75 перешла к Су-27 и С-300. Войсковая ПВО Китая после зениток времен чуть ли не Второй мировой получила "Торы". Ударная авиация "восточных братьев" в ближайшею время поменяет музейные Ту-16 и Ил-28 на самолеты Су-30, а их у самой России в строевых частях нет!
Перед Россией стоит "замечательная" перспектива поединка с армией КНР, которая, во-первых, по численности личного состава может (после всеобщей мобилизации) сравниться со всем населением нашей страны, во-вторых, имеет ядерное оружие (причем при наличии общей границы даже тактическое оружие становится стратегическим), в-третьих, абсолютно не чувствительна к потерям (гибель даже нескольких миллионов военнослужащих будет для китайцев вполне приемлемой). Такая война будет пострашнее 1941-го. Она потребует максимального напряжения сил государства, тотальной мобилизации, полного задействования Вооруженных сил до последнего танка и самолета на одном направлении (про такие "мелочи", как талибы и Басаевы, придется сразу забыть, но даже это не гарантирует успеха). В конце концов единственным выходом останется массированный ядерный удар по основным группировкам войск и городам Китая, после чего Россия станет вообще безоружной. Второго комплекта МБР и БРПЛ у нас нет, а силы общего назначения будут полностью истощены и приграничных сражениях. В итоге, даже если агрессия прекратится ввиду гибели большей части китайцев, наша страна окажется уже действительно беззащитной и против "чеченского", и против "балканского" варианта. И даже против первых заморозков возможной ядерной зимы.
Нарисованная перспектива, конечно, чрезвычайно неприятна и верить в нее не хочется. Однако она не менее реальна, чем война с НАТО или исламскими экстремистами. Полное игнорирование нашей военной и политической элитой китайской угрозы носит, видимо, психологический характер - известно множество случаев, когда перед лицом смертельной опасности человек впадает в ступор или даже вообще засыпает.
От автора: Эта статья Шаравина (НВО за 28 сентября 2001 года) появилась год спустя после публикации статьи "Какие войны ожидают Россию в ХХ1 столетии", сделанной на основе соответствующей главы "Мятеж-войны".
iv ПАТРИОТИЧНОСТЬ КАК ПРОБЛЕМАТИЧНОСТЬ
Недавно Министр обороны "во исполнение..." в своём приказе прямо поставил задачу о формировании у военнослужащих "государственно-патриотического сознания". И это тогда, когда военная реформа сведена к массовому сокращению личного состава армии и флота, ракетно-ядерного и других вооружений. И "пошла писать губерния"...
