Уже к середине ноября 1921 года вооруженные отряды "повстанцев" в северной и центральной Карелии насчитывали около тысячи человек. Успешная диверсионная акция по уничтожению железнодорожного моста через реку Онда в 300 км севернее Петрозаводска вызвала среди мятежников небывалую эйфорию, и в декабре под командованием еще одного финского майора Тулвенена была сформирована "отдельная карельская бригада" в характерно-экспансионистском составе. Она включала: 1-й Карельский и Архангельский(!) полки, Ребольский батальон финских ударников, нескольких диверсионных отрядов лыжников и батальон резерва. База материального снабжения была развернута на территории Финляндии в районе Лиекса. Через нее агентами международного лесопромышленного объединения "Гутцейт" военные действия обеспечивались всем необходимым.

В начале декабря, исходя из общей благоприятной обстановки, "правительство свободной Карелии" сделало вывод о необходимости расширения масштабов военных действий. Численность "вооруженных повстанцев" была доведена до 3100 человек.

Инициированный в Финляндии мятеж расширялся и приобретал масштабы локального военного конфликта.

По оценке командования Карельского боевого района, мятежники представляли собой хотя и незначительную по численности, но превосходно экипированную и основательно подготовленную для диверсионно-партизанских действий силу. "Финские боевики отлично маневрировали на местности, метко стреляли и отличались особенной жестокостью к русскому населению". По мнению советского руководства мятеж приобрел характер прямой угрозы "территориальной целостности" РСФСР. Это потребовало от Главного Командования Вооруженными Силами республики принятия экстренных мер "по нейтрализации конфликта". Для ликвидации набравшего силу мятежа в течение ноября - декабря была создана войсковая группировка РККА численностью около 10 тысяч бойцов при 21 орудии и 160 пулеметах.

Через три месяца с начала боевых действий 7 февраля 1922 года, взятием ст. Ухта, войсковая операция по разгрому "повстанцев" и "белофиннов" в основном закончилась, но боестолкновения с разрозненными бандгруппами в Центральной Карелии продолжались до конца февраля11.

Потери Красной Армии в "Карельской кампании" составили около 1250 человек, в том числе: 145 человек - убитыми, 471 - раненными. Более 500 человек было обмороженных и больных12.

Следует отметить, что финская военно-политическая акция 1921-1922 гг. на территории Советской Карелии имела широкую поддержку общественного мнения внутри Финляндии и за ее пределами. Однако, замысел создания "великой Финляндии" провалился, а финское военное вторжение 1922 года на территорию России было оставлено без последствий со стороны РСФСР.

Тлеющий русско-финский конфликт перешел в фазу провокаций с использованием третьих стран, шантажа, бесплодных дипломатических маневров и длительных переговоров".

"Зимняя война" 1939-1940 гг.

С 1927 года, в целом правильно оценивая ситуацию, финское правительство приступило к реформе армии, как "последнего (но не самого удачного, - С. А.) средства" решения проблем обеспечения безопасности маленькой Финляндии.

Организуется собственное, хотя и небольшое по объему производство вооружения (автоматы, минометы) и боеприпасов. Одновременно принимаются усилия по расширению существующих ВМБ и аэродромной сети, значительно превышающей потребности ВВС Финляндии.

На Карельском перешейке развертывается строительство так называемой "линии Маннергейма". Военные мероприятия в Финляндии финансируются правительствами Франции, Англии, Швеции, Германии и США. Строительство военных объектов на "линии Маннергейма" ведется с участием их военных специалистов.

В первой половине 1939 года Карельский перешеек посещают Главнокомандующий английской армии генерал Кларк, военный министр Швеции Шельд и начальник генерального штаба Сухопутных войск Германии генерал Гальдер. По сообщениям финской печати "высокие гости" проявили живейший интерес подготовкой Финляндии к войне. Особенное удовлетворение гостей Маннергейма вызвало "великолепное состояние беспримерной системы боевых сооружений на Карельском перешейке".

В свете традиционной антироссийской политики Финляндии и "заинтересованности Запада" в создании очага напряженности на северном фланге "борьбы с большевизмом" провокационность сооружения "линии Маннергейма" хорошо понимали все, в том числе и финское руководство. Иначе как удобным плацдармом для размещения войск ее расценить было не возможно.

Излишней "оборонной активности" в расчете на союз Финляндии с третьими странами трудно было не заметить.

Вполне естественно, что при весьма непростом развитии ситуации в Европе, руководство СССР не могло игнорировать военные приготовления Финляндии, а близость излишне милитаризованного Карельского перешейка не без оснований считалось фактором, способным дестабилизировать обстановку на Северо-западеi. Советское командование вполне обоснованно полагало, что расширение конфликта в Европе (при обострении отношений с Германией) могло создать прямую угрозу крупнейшему военно-промышленному центру СССР - Ленинграду с Севера, Именно об этом шла речь на секретных переговорах организованных по инициативе советского руководства - так называемое "дело седьмого апреля13". (Подробнее о "Деле седьмого апреля" в концевой сноскеii)

К 1939 году на основе простого лозунга "За дом, за религию, за родину" ранее разобщенная гражданской войной финская нация, наконец, обрела национальное единство, а неудачная пропагандистская кампания, затеянная советской стороной с целью привлечения внимания к проблеме, только взвинтила обстановку14.

В этих условиях перерастание ранее только тлевшего конфликта в фазу открытого военного столкновения с СССР казалось неизбежным. В предвидении войны с Германией и при наличии неопределенности в отношениях с Финляндией для советского руководства "времени на разговоры действительно не оставалось"15. Тем не менее, в начале марта 1939 года правительство Советского Союза инициировало переговоры по заключению договора с Финляндией о взаимопомощи и гарантиях от внешней агрессии со стороны третьих стран.

Однако при весьма умеренных советских требованиях конструктивных переговоров не получилось. Поощряемое Западом правительство Финляндии постепенно заняло непримиримую позицию и в середине октября 1939 года полностью свернуло всякую деятельность по выработке "взаимовыгодных соглашений". Ключевым пунктом отказа финского правительства от переговоров при обсуждении в сейме стал тезис о том, что "в случае военного конфликта Финляндия не будет в изоляции, и при поддержке мирового сообщества фактически только выиграет от войны с СССР". Это мнение "получило понимание в парламенте и нашло поддержку в народе".

В октябре на заседании сейма министр иностранных дел Финляндии заявил: "Мы не должны идти ни на какие уступки, и будем драться, во что бы то ни стало. Нам обещали поддержку Англия, Америка и Швеция". Финское правительство полагало, что "при широкомасштабном германо-советском конфликте в будущем и при неизбежном поражении СССР, своевременное заключение германо-финского союза "позволит возместить возможные территориальные потери" даже в случае неудачного исхода войны Финляндии с Советским Союзом "один на один".

"Расклад сил не особенно пугал Генштаб Финляндии". Финское военное руководство считало, что "захват болот и лесов Суоми даже для СССР непосильная задача, а с помощью энергичных работ по усилению обороны можно сделать решение этой задачи непосильной". Кроме того, финские "спецслужбы" уверяли, что "нищета в Карелии будет все больше пробуждать населения к недовольству, и это сыграет положительную роль в войне с Советским Союзом".

В связи с этим оперативные замыслы Генерального штаба Финляндии носили если не наступательный, то активный характер, и соответствовали долгосрочным планам аннексии Карелии в расчете на силовое решение проблемы и союз с Западом, особенно с Германией16.