Нас окружают возбужденные бойцы второго взвода. Кто-то на радостях крикнул:

- Качать командира роты!

И только мой строгий окрик останавливает бойцов. Расступившись, они пропускают старшего сержанта Терешина. Поблескивая озорными карими глазами, он докладывает, что во взводе ранен и отправлен в медпункт боец Чабанов.

- Где взвод Украинцева?

- Доколачивает фрицев в дальних домах.

- А лейтенант Ступицын к Украинцеву ушел?

- Не знаю, после высадки я его не видел.

- Я же послал его к вам и в первый взвод...

- Наверное, он прямо в первый взвод к Украинцеву махнул, - старается успокоить меня Терешин.

- Возможно, - соглашаюсь я, а сам думаю: "Что же могло с ним приключиться?"

Приказываю Терешину продвигаться по магистральной улице вверх, а одно отделение послать осмотреть дворы: не спрятались ли где-нибудь уцелевшие фашисты.

Сам с отделением Малышко направляюсь на розыски первого взвода. Подошел к угрюмо стоявшему в одиночестве Малышко, тронул его за плечо. Он повернулся ко мне, и в его потускневших глазах я замесил такую боль и отвращение к происходящему, что у меня невольно мелькнула мысль: "Какая легкоранимая душа у этакого великана!"

- Я приказал Петину оказать помощь раненым фрицам ж отправить в медсанбат.

Малышко кивнул и молча зашагал следом за мной. Рядом пристроился Остап, о существовании которого я забыл.

- Товарищ командир, - доложил он, - задание выполнено: ничего подозрительного вокруг не замечено.

"Что же делать с мальчишкой? Как вернуть его домой? Ведь он теперь не отстанет от роты и наскочит на шальную пулю", - размышляю я, внимательно разглядывая его старенькую одежонку. И тут у меня родилась спасительная идея.

- Товарищ Моторный! - сказал я. - Мы не успели как следует прочистить город, кое-где могли затаиться фашисты. Назначаю тебя комендантом участка, границы которого проходят в полукилометре вокруг твоего дома. Собери ребят и внимательно разведай весь участок. Если обнаружите фашистов, немедленно доложите военному коменданту, которого разыщите в порту. Задача ясна?

- Ясна, товарищ командир! - воскликнул Остап и распахнул телогрейку, чтобы виден был пионерский галстук.

Подарив ему на память старенький бинокль - мне достался в бою совершенно новый, цейсовский, - с нежностью прижимаю к груди голову мальчика, затем, мягко отстранив его, приказываю:

- Выполняйте задание.

- Есть, выполнять задание! - воскликнул Остап и, неумело повернувшись через правое плечо, зашагал по улице.

Я смотрю ему вслед и с волнением думаю: "Эх, мальчишки, мальчишки! Лишили вас проклятые фашисты счастливого детства. Сидеть бы вам сейчас за партами, а не в холодных подвалах!"

Осторожно продвигаемся по улице, параллельной той, на которой стоит дот. В одиннадцатом часу утра догоняем наконец взвод лейтенанта Украинцева. Еще издали я увидел широкоплечую фигуру командира позади группы бойцов, настороженно шагавших гуськом с оружием наготове. По другой стороне улицы двигалась вторая группа. Вокруг было тихо.

Я окликнул Украинцева. Он остановил взвод. Бойцы мгновенно перескочили через невысокие каменные изгороди и принялись тщательно обследовать окружающие дворы.

- Взвод продолжает наступать по намеченному маршруту, - доложил Украинцев. - Ликвидировали укрепленный опорный пункт, который трудно было обойти. Уничтожено восемнадцать фашистов, в плен сдались шесть. С нашей стороны погиб красноармеец Лебедев, легкораненый Будкин остался в строю.

- Лейтенант Ступицын у вас?

- Нет, не был.

Ответ Украинцева озадачил меня.

"Куда же пропал мой боевой заместитель? Неужели погиб? А если, раненный, лежит в каком-нибудь дворе и ждет помощи? Что же делать?"

Приказываю Украинцеву послать бойцов прочесать все дворы и улицы до перекрестка, на котором находится дот. Если лейтенант ранен, то только в этом районе. Украинцев выделил двух красноармейцев, я разъяснил им задачу, после выполнения которой они должны прибыть к церкви. Посмотрев вслед удаляющимся бойцам, я спросил:

- Где пленные?

- Мы их обезоружили, я приказал им держать перед собой белую тряпку на палке и строем двигаться в порт. Не терять же время с ними! - пожал плечами Украинцев, заметив, что я сердито нахмурился.

- Почему идете по улице словно на прогулке? А если в каком-нибудь дворе засада?

- Все предусмотрено, - спокойно возразил лейтенант, - прилегающие к улице дворы и здания проверяют мои дозоры. В подозрительных местах, где могут притаиться фашисты, задерживаемся и тщательно осматриваем все вокруг.

Прощаюсь с Украинцевым и приказываю ему, как выйдет на магистраль, выводящую к шоссе на Старый Крым, прислать к церкви связного за получением дальнейших указаний.

Очищая квартал за кварталом, рота продвигается к северо-восточной окраине города. Такого упорного и организованного сопротивления, как на перекрестке улиц у дота, мы больше нигде не встретили.

Как всегда внезапно появились командир и комиссар батальона. Красивое волевое лицо капитана Николаенко выглядело оживленным и добродушным. Выслушав доклад о ходе наступления, он удовлетворенно потер руки:

- Молодцы! Молодцы! Так держать! Ну, чем вам помочь?

Услышав мою неизменную просьбу о патронах, гранатах и бутылках с горючей смесью, укоризненно сказал:

- Что у меня, собственный завод? Транспорты с боеприпасами еще не разгрузились. Есть небольшой запас, а наступать долго. Вдруг выгрузка боеприпасов задержится? - Однако, прощаясь, смягчился: - Ладно, пришлю тебе ящик-другой патронов и три десятка гранат. Но, смотри, - погрозил он пальцем, - береги боеприпасы, не растрачивай понапрасну.

Возвратившийся из взвода Емельянова Митрофан Васильевич с восхищением рассказывает, как смело действовали бойцы третьего взвода. Наконец отыскался и лейтенант Ступицын. Увидев его живым и невредимым, я поначалу заулыбался, но, вспомнив, что на его розыски посланы бойцы, спросил:

- Вы где пропадали, товарищ лейтенант? Почему не были во взводах Терешина и Украинцева?

- Невозможно было пройти, товарищ комроты, улицы простреливались, а когда стрельба закончилась, потерял следы обоих взводов.

В голосе лейтенанта не чувствовалось и тени смущения. Я задохнулся от возмущения. С трудом сдержав себя, предупредил, подчеркивая каждое слово:

- Запомните, лейтенант, если подобный случай трусости повторится, пойдете под трибунал.

- Это не трусость, - покраснев, возразил Ступицын, - а проявление осторожности, естественное, так сказать, чувство самосохранения, присущее каждому нормальному человеку. Разве я нужен вам мертвым?

- Вы не нужны мне никаким! - взорвался я. Внимательно слушавший наш разговор Митрофан Васильевич притянул Ступицына за пуговицу шинели, приподнявшись на носки, пристально посмотрел ему в глаза. Потом оттолкнул лейтенанта и с нескрываемой насмешкой сказал:

- Запомните, лейтенант Ступицын, осторожность и трусость - понятия разные. Постарайтесь не путать их.

Размолвка с заместителем оставила неприятный осадок. В дальнейшем я стал меньше встречаться с ним, передавал распоряжения через других и поручил ему вместе со старшиной заботиться о питании бойцов, о боеприпасах, доставке раненых на медпункт и похоронах убитых.

Продвигаясь от одного квартала к другому, бойцы иногда натыкались на небольшие группы солдат или полицаев. Вместо того чтобы использовать для ликвидации их часть сил, в атаку бросалась вся штурмовая группа. Это задерживало продвижение. Все же к полудню взводы Терешина и Емельянова пробились к возвышавшейся над городом церкви, окруженной каменным забором. Подступы к церкви простреливались ружейно-пулеметным и автоматным огнем.

Пока мы с Митрофаном Васильевичем пытались выяснить обстановку, меня разыскал посыльный от капитана Николаенко. Он проводил меня к комбату.

- Кстати подоспел, лейтенант! - увидев меня, воскликнул капитан. Досадная задержка! - Заметив, что я удивленно смотрю на пожилых мужчин в гражданской одежде, Николаенко пояснил: - Это местные товарищи. Они помогли нам раскрыть систему круговой обороны церкви. За ее оградой укрылись немалые силы. Задача усложняется тем, что на территории церкви находятся также военнопленные. Они не должны пострадать. Посоветовавшись с товарищами, - Николаенко кивнул на местных жителей, - я решил атаковать церковь вместе с подразделениями первого батальона. Вы, лейтенант, начнете атаку и отвлечете внимание гарнизона на себя. Как только бой разгорится, основные силы, которые скрытно сосредоточатся в прилегающих к церкви садах, атакуют противника с противоположной стороны. - Помолчав, капитан спросил: - Уяснили замысел и цель вашей атаки?