Мне не пришлось в тот год учиться в школе - Четыре класса были за спиной, - Ушел с бойцами я по доброй воле, Чтоб бить фашистов и кончать с войной.

Сколько таких, как Юрий, на дорогах войны встретили и приютили, согрели наши солдаты. Почти в каждой части были ребята десяти - тринадцати лет, которые стойко переносили все тяготы фронтовой жизни.

Сколько мальчишки вносили радости в солдатские будни! Как о них заботились бойцы и командиры!

В конце войны, когда наши молодые боевые друзья подросли, старались их определить в суворовское и нахимовское училища. Слава этим маленьким труженикам войны! Родина помнит их подвиг!

* * *

Признаться, стал уставать я от почти беспрерывных застолий: не привык к такому образу жизни.

- Сынок, тебе, видно, тягостно от встреч, - заметила как-то мать.

- Да, мама, - вздохнул я невольно. - Пора заняться домашними работами: дом и сараи подлатать, забор поправить.

- И то дело, сынок.

Взялся за ремонт дома, сараев, бани и других хозяйственных построек. В свободное время ходили с мамой по знакомым с детства тропинкам, колкам в окрестностях села. С волнением она поведала мне свою жизнь. О многом я и не знал. Мама как бы исповедовалась передо мной. Я не знал, что она серьезно больна, ее рассказы воспринимал, как желание посвятить меня в жизнь нашей семьи.

В один из дней мама сказала, что возьмем с собой Ивана Ивановича.

- Не часто ему выпадает свободное время. Не ровен час, кто-либо из соседок подбросит работенку. Безотказный он у нас, Саша, а с тобой хочется ему побыть.

- Ну, конечно, возьмем, мама.

- Иван Иванович, - представила в день моего приезда невысокого худющего паренька сестренка Мария. В ответ на мой удивленный взгляд добавила: - Да, да, так его у нас все зовут.

Из рассказов родных и соседей вскоре понял, почему так величают моего двоюродного братишку.

В годину войны на его неокрепшие плечи легли заботы по хозяйству: взрослое мужское население было на фронте. Иван, не по годам рассудительный, трудолюбивый, взял на себя мужскую работу. Выходил вместе с женщинами в поле, пахал, сеял, косил. Даже в ненастную погоду у него всегда находилось дело: отбивал косы, ремонтировал обувь... Он был на все руки мастер. Твердый по характеру, он любого лодыря мог заставить работать. Про него в деревне говорили много лестного.

И вот появился Иван Иванович. По-взрослому поздоровался.

- А это зачем? - кивнул я на топор за его поясом.

- Вчера лошадь оглоблю на ходке сломала. Бригадирша просила подобрать в лесу дерево.

- Ну, ну, тогда ясно, пойдем.

Иван Иванович по-мужски неторопливо расспрашивал о войне, боях.

Во время отпуска побывал я и у своего наставника Филиппа Миновича Жукова. Он заметно сдал, но был еще полон энергии. Мое появление не явилось для него неожиданностью.

- Ждал, ждал тебя, Саша. Спасибо, родной ты мой, уважил старика.

Поблагодарил его за то, что поддержал мое стремление связать свою жизнь с партией, пойти учиться в военное училище. В ответ он, посмотрев на меня и сравнив, видимо, с тем довоенным пареньком, сказал:

- Горжусь тем, что в тебе не ошибся. Оправдал мое доверие. Он обнял меня и по-отечески расцеловал. И поныне помню эту короткую встречу с человеком щедрого сердца. Он не искал для себя выгод в жизни, отдавал людям все, чем располагал. В глазах сельчан Филипп Минович был олицетворением идеалов нашей партии.

Истекали последние дни моего отпуска. Мама выглядела помолодевшей. На лице расправились морщинки. Но стоило заговорить об отъезде в Москву, как она замкнулась. По ночам не раз слышал ее вздохи. Не выдерживал, подходил к ее кровати, успокаивал ее, говорил, что, как только закончу академию, будем вместе. Но мои слова мало успокаивали, своим женским чутьем она понимала, что видимся в последний раз.

Наступил день проводов. Сколько ни уговаривал маму, настояла на своем и сама сопровождала меня на железнодорожную станцию Калачинск. Сел в проходящий поезд Владивосток - Москва. Через четверо суток был в столице.

* * *

Военная академия имени М. В. Фрунзе. Большая армия командиров прошла через эту кузницу военных кадров. Особенно много командного состава в стенах этого учебного заведения получили подготовку в предвоенные тридцатые годы. Они стали во главе полков, дивизий, корпусов, развернутых как накануне, так и в ходе войны. Мы, молодые офицеры, прибывшие учиться в академию, были наслышаны о многих боевых делах, которые совершили в годы войны питомцы этого высшего учебного заведения.

Теперь предстояло нам продолжить традиции славных фрунзевцев. На курсе, которым командовал генерал-майор Панин, занимались офицеры, почти все прошедшие школу войны. У большинства был такой бант орденов, что москвичи при встречах только ахали. Тринадцать Героев Советского Союза учились со мной. Среди них Василий Безбородое, Александр Жук, Игорь Крейзер, Иван Лесик, Николай Новиков, Павел Платонов, Николай Радаев, Федор Чайка, Илья Уланов, Николай Ященко. В академии занимались трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, дважды Герои Советского Союза В. Д. Лавриненков, А. В. Алелюхин.

Как мы ни старались, первое время не все получалось. Не могли войти в учебный ритм, выработать усидчивость. Однако со временем втянулись в учебу.

Я уже рассказывал в этой книге о своих встречах и переписке с Мариной (Полиной) (Так в тексте. - OCR). В октябре 1945 года она демобилизовалась и приехала в Москву. К празднику Великого Октября мы зарегистрировали брак. И вот уже более сорока лет идем вместе по жизни.

Учеба в академии все больше и больше захватывала. Много было выездов в поле. В основном учебные "бои" вели вблизи Москвы, там, где сейчас находятся новые микрорайоны: Теплый Стан, Чертаново, Ясенево...

На полевых занятиях нередко разгорались споры, каждый из нас стремился нешаблонно подойти к решению тактической задачи. Преподавателям подчас было трудно найти оптимальное решение, вариантов, как правило, было несколько, и выбрать из них самый лучший оказывалось не так просто.

Зимой, в дни физической подготовки становились на лыжи. Занятия проходили вблизи Новодевичьего монастыря, в пойме реки Москвы, на месте нынешнего стадиона имени В. И. Ленина. Это были прекрасные дни. Прокатиться с ветерком на лыжах было мечтой.

Навыки лыжной подготовки у меня остались. Я быстро восстановил форму. Меня включили в сборную академии. На соревнованиях наша команда заняла призовое место среди высших военно-учебных заведений Москвы.

Первый курс подходил к концу. Наши помыслы были направлены на одно: как можно лучше подготовиться к экзаменам. Стали подолгу задерживаться в аудиториях, консультировались с преподавателями кафедр.

* * *

Из дома мне шли неутешительные вести о здоровье мамы, прогрессировала ее болезнь. Отвечал сестре Марии, что после экзаменов немедленно выеду. Однако возникло непредвиденное обстоятельство. Врачи не разрешали жене из-за близости родов выезжать на большое расстояние. Пошел к медикам, они объяснили, что роды могут быть через 5-6 дней.

Поскольку езды до Омска было четверо суток, решили ехать. Поезд Москва - Владивосток понес нас в Сибирь. Прибыв в Омск, от родичей узнали о смерти матери: минуло 20 дней, как ее похоронили. Мне же не сообщали, чтобы не сорвать сдачу экзаменов. Огромное горе! Мне припомнились годичной давности дни, проведенные с мамой.

Приехали в село. Встретил отец. Осунувшийся, постаревший. Обнял меня, Полину и со вздохом обронил:

- Вот она, жизнь, как обернулась. С фронта вернулся, а мать...

Отец смахнул набежавшую слезу. Всплакнула и Мария, оставшаяся главной хозяйкой в доме.

В тот же день мы посетили могилу мамы. Может быть, и дальше бы продолжались наши трудные дни, не напомни о себе на третьи сутки наш будущий ребенок. Ранним утром я увез жену в больницу. Вечером родился сын.

Прожили у отца 22 дня. На автомашине добрались до станции, затем на проходящем поезде не без трудностей прибыли в Москву. Началась жизнь, наполненная новыми хлопотами и новыми для нас обязанностями, которые приносит с собой появление ребенка. Саша стал полноправным членом семьи со всевозрастающими потребностями.