– Поднимем лестницу, – решил Юбер.

Они стали вращать лебедку. Снова заскрипели блоки. Лестница начала медленно поворачиваться вокруг последней ступеньки.

– Так мы будем защищены от сюрпризов, – сказал Юбер. Приведем в чувство морячка и попросим его показать нам помещение.

Они вернулись внутрь. Гребер осветил железный пол.

– Черт возьми! – выругался он.

Китайца не было. Все чисто. Гребер осветил лучом фонаря оба коридора, но ничего не увидел.

– Не ломайте себе голову, – посоветовал Юбер. – Мы его найдем. Пошли, осмотрим все.

– Угу, – ответил старший сержант. – Только бы он не ждал нас где-нибудь с автоматом.

Это было вполне возможно. Юбер заметил:

– Если у него есть автомат, он вполне может прийти сюда. Так что лучше его опередить.

Они пошли налево, потому что те двое пришли оттуда. Время от времени Гребер оборачивался, освещая уже пройденный путь: нельзя было исключить внезапной атаки сзади.

Они вошли в железную дверь и оказались на вершине лестницы, спускавшейся в брюхо корабля. Луч фонаря не открыл им ничего подозрительного. Они начали спускаться с осторожностью индейцев, напрягая все органы чувств.

Они сразу поняли, что попали в трюм. Направляемый во все стороны луч терялся в пустоте. Это вызывало тревогу, но они продолжали путь.

Им удалось беспрепятственно спуститься вниз.

– Куда пойдем? – шепнул Гребер.

Юбер взял у него из рук фонарь и огляделся. Пол трюма был грязным и пыльным.

– Не имеет значения, – решил Юбер, – надо осмотреть все.

Едва он договорил, сзади раздался выстрел. Пуля просвистела над головами и срикошетила от листа железа. В гигантском пустом трюме эхо выстрела вызвало невероятный грохот, заставив обоих сжать зубы и вогнав их в дрожь.

Второго выстрела не последовало. Как всегда быстрый в своих реакциях, Юбер выключил фонарь. Он вытянул руку, схватил Гребера за рукав и заставил вместе с собой отойти на полдюжины шагов. Он знал, откуда стреляли, и у него в голове созревал план.

У противника был не автомат, а пистолет – возможно, девятимиллиметровый "вальтер". Враг не был первоклассным стрелком, но обладал хладнокровием и старался не тратить зря патроны, что могло означать нехватку боеприпасов. Он не знал, что у пришедших нет огнестрельного оружия, а то осветил бы их, чтобы безжалостно перестрелять.

Вывод: атаковать его нужно немедленно и со всей возможной жестокостью, чтобы не дать ему времени понять ситуацию и чтобы заставить потерять хладнокровие.

Юбер притянул Гребера к себе и шепотом изложил ему на ухо свой план.

– О'кей, – одобрил Гребер и взял фонарь.

Юбер, нащупав лестницу, прошел под ней и двинулся дальше, держась рукой за металлическую перегородку. Он ступал без малейшего шума, ставя ноги с тысячью предосторожностей и контролируя даже дыхание.

Он прошел шагов тридцать, когда на секунду почти в центре трюма включилась лампа. Раздался сухой выстрел, который с грохотом разнесло эхо. Юбер успел зафиксировать точное положение стрелка, должно быть, находившегося в проеме одной из водонепроницаемых дверей, соединявшей этот трюм с другими. Он продолжил движение. Его рука нащупала угол, и он свернул налево на девяносто градусов.

Новая короткая вспышка света. Новый выстрел. Три секунды жуткого грохота, как будто падают ящики. Секунда света. Выстрел. Топот Гребера и вопль:

– Крови! Крови!

Бум! Бум! Бум!.. Юбер злорадствовал: китаец нервничал. Гребер издал крик умирающего:

– Ко мне! Он попал в меня! Ко мне... На помощь!

Изменив голос, мощно зазвучавший в трюме, Гребер крикнул:

– Держись! Я иду!

Свет вспыхнул в пяти метрах от предыдущего места и сразу же погас. Китаец вновь собирался выстрелить.

Юбер держал кинжал в правой руке, а фонарик – в левой. Он считал выстрелы и знал, что у противника остался всего один патрон.

Гребер, должно быть, тоже сосчитал залпы и пошел на огромный риск, рассчитывая на нервозность и неловкость китайца. Он включил фонарь и бросился вперед, вопя как бешеный:

– Крови!.. Крови!.. Ты умрешь, подонок!..

Китаец выпустил последнюю пулю. Юбер не слышал щелчка бойка, бившего по пустоте, но догадался. Китаец появился в луче фонаря, испуганный, отчаянно жмущий на спусковой крючок. Юбер поднял правую руку, и тяжелый кинжал полетел, неся смерть.

Ударов было два. Для большей надежности, не зная точно, где находится Юбер, Гребер метнул свой кинжал. Пораженный в горло и грудь, китаец умер на месте.

– Плохо, – пожалел Юбер. Мы могли бы заставить его говорить.

Гребер вытащил свой кинжал, вытер его.

– Какой мазила! – заметил он. Выпустить всю обойму и ни разу не попасть в цель. Он заслужил быть похороненным в "трусах Мэгги"!

Юбер тоже вытащил и вытер свой кинжал. Он подобрал выпавший из руки китайца пистолет – действительно, девятимиллиметровый "вальтер" – и обыскал карманы убитого. Он нашел там полную обойму и вставил ее в пистолет, вынув перед этим пустую.

– Я оставлю его себе, – сказал он. – Может пригодиться.

Он подумал о человеке, удравшем от них на лодке, который мог вскоре вернуться с командой профессиональных убийц.

Они продолжили прерванный маршрут, обошли трюмы от кормы до носа, но без результата, лишь потревожив нескольких крыс.

Этажом выше, в помещении для команды, висел один-единственный гамак. Очевидно, убитый ими человек обычно занимал помещение один.

– Вы не слышали о корабле, севшем на мель в радиусе двадцати миль от Сингапура? – спросил Юбер.

– Нет, – ответил старший сержант.

– Сколько времени вы находитесь в этом секторе?

– Три недели.

Они заглянули в камбуз, где царил запах разлагающихся помоев, дошли до морозильных камер. Ровное урчание, перекрыв мерный шум волн, бьющихся о пустой корпус, привлекло их внимание.

– Слышите?

– Да, – отозвался Юбер. – Кажется, мотор...

– Это второй возвращается с подкреплением.

Юбер продолжал слушать, не отвечая. Урчание сохраняло одну и ту же силу.

– Нет, не думаю. Это что-то другое...

Он подошел к водонепроницаемой двери, разблокировал ее и открыл. Шум стал сильнее.

– Свет, Арки!

Старший сержант подошел с фонарем. Они обнаружили большой восьмицилиндровый автомобильный двигатель, подключенный к огромной динамомашине.

Юбер протянул руку и повернул выключатель возле двери. Никакого результата.

– Странно, – заметил он. – Зачем вырабатывать электричество, если нет освещения?

– Морозильные камеры? – предположил Гребер.

Они вернулись назад. Юбер открыл одну из огромных дверей, предназначенных для провоза целых бычьих туш, и потянул ее на себя. Им в ноги дохнул ледяной воздух.

– Работает! – воскликнул старший сержант, радуясь, что угадал.

Они вошли с включенным фонарем, и их охватил страшный холод. Гребер перекрестился, в его горле застряло рыдание. Юбер в ужасе пробормотал:

– Господи!.. Не может быть!

Гребер трясся. Юбер взял у него фонарь и медленно провел лучом по телам в военной форме, висящим на крюках, закрепленных на потолке. Восемнадцать тел, восемнадцать форм Шестого полка морской пехоты... Восемнадцать "сахарных задниц" с желто-зеленой ленточкой на плече. Пятно света остановилось на искаженном лице последнего. Лицо боксера с раздавленным носом и большими ушами...

– Анчор!.. Старый пройдоха! – простонал Гребер.

Это действительно был лейтенант Эндрю Б. Льюис, вместе с которым они так веселились вчера. Ошарашенный Юбер, все еще не в силах поверить, качал головой.

– Почему!.. Ну почему? Господи!

Зачем сохранять трупы в морозильной камере? С какой целью?

Юбер чихнул и осознал, что холод пронизал его до костей.

– Арки, старина, нам повезло дойти до конца. Теперь надо...

Приглушенный щелчок сзади разом заставил их обернуться. Они не сразу поняли, что тяжелая дверь захлопнулась. Они бросились к ней, но изнутри ручки не было. Охваченные паникой, они попытались ее открыть. Юбер первым вернул себе хладнокровие.